Дети вселенной

ДР

Ина тонула в бытовухе, но свет в тоннеле был. Приближался официальный повод ожидать ненатурально внимательного к себе отношения со стороны поклонников – Инин день рождения. Гостей она не звала, считая, что радость от их посещения не перекрывает расходы. Да и основной контингент предполагаемых дарителей подарков невозможно было собрать за одним столом по вполне понятным причинам. Все они друг друга, мягко говоря, крепко недолюбливали. Коллеги по работе исключались априори, ввиду того, что все и так друг другу надоели заранее на длительное время вперёд на работе, чтобы ещё и лицезреть их физии дома. То, что её день рождения не пройдёт незамеченным, она не сомневалась. Это было понятно из того, что каждый новый член её не слишком тайного сообщества на первом же этапе знакомства неизменно выяснял дату её «чудесного появления на этот свет». И тогда она думала: «зачем вам это вообще нужно?», но и скрывать данные не собиралась, не видя для этого никаких оснований. Свой день рождения она считала самым обычным днём среди всех остальных. А в особо мрачном настроении, Ина воспринимала эту дату всего лишь, как первые цифры на своём будущем надгробье, причём, вторые цифры интересовали её куда больше.

Но, тем не менее, интерес вызывали подарки, которые «ну должны же быть, раз вокруг столько мужиков интересуются». И эта мысль увлекала её. Хотя подозрения, что это будет всяческая разочаровывающая ерунда у неё возникали, но надежда на лучшее жила. Среди её почитателей миллионеров, увы, не было. Не было даже и шофёров миллионеров. Да и просто щедрые мужчины, как вымирающий вид, на её жизненном пути почти не встречались. Она изо всех сил глушила в себе опасения, что они понадарят ей непростительно дешёвые и ненужные вещи и тем самым испортят настроение, а с ним, хоть и такой незначительный, но всё-же – её единоличный праздник. А ей, вдобавок к этому, придётся тащить всю эту груду до домашней мусорки, потому что выбросить её в мусорку около магазина ей всё-таки совесть не позволит. И предчувствие не подвело Инессу. Женщина она была оригинальная, поэтому и подарки соответствовали ей.

Первым, прям с утра, нарушая обычный график встреч с ней, выплыл из-за поворота Алик. Он, с видом победившего в турнире рыцаря, преподнёс ей редкий, не в смысле эксклюзивности, а в смысле своей внешней ощипанности, букет полевых цветов с ближайшего поля и редкозубую улыбку для комплекта.

– Как говорится, чем могу, – на всякий случай уточнил он.

Ина прошипела ядовитое: «спасибо» – тоже, как смогла. Она держала ни в чём не виноватый букетик и думала: «Мог бы подарить его и вечером на обратном пути. А то – вот как теперь с такой красотой перед коллегами предстать? Это надо же какая подстава с утра! Нужно срочно избавиться от этого позора. Хоть бы до работы не прицепился за мной». Лицо её при этом выражало застывшую благожелательность – Алик ещё мог пригодиться в каком-нибудь неопределённом будущем.

Однако совсем иначе себе придумал эту ситуацию Алик. Во-первых, подарок у него был со смыслом. Скромностью подарка он как-бы намекал на то, что в душе он – романтик, а романтикам не свойственна расточительность, они и так необъяснимым образом нравятся женщинам не богатством, а яркостью поступков. И, чем дебильнее поступок, тем больше женского внимания он заслуживает. По крайней мере, именно такого мнения об умных и порядочных женщинах принято придерживаться, что успешно и делал Алик. При этом, во-вторых, он воображал себя очень продуманным и пропитым мозгом верил, что хитрость удалась. А даже, если и не удалась, то у Ины хватит чувства такта не говорить ему об этом. В общем, схема была вполне рабочая. Её он и воплотил. Тем более, что особого актёрского мастерства она не требовала. Впрочем, Инессе от Алика было не слишком сложно перенести такую неприглядную постановку; её это и не удивляло, и не оскорбляло. Он и сам был несуразным в её глазах, как и в большинстве других глаз, так что и требования к нему были минимальны. А букет, сопроводив Ину до половины пути на работу, широким взмахом её руки вернулся в поля. Она так и сказала ему на прощание: «ну иди к своим», предварительно не забыв посмотреть по сторонам – как бы кто не застукал и не уличил в неблагодарности.

Совсем другое дело – был обнадёживающий Виталий. От красивого Виталия Ина ждала красивый жест. Она уже давно просекла из его мимолётных случайных фраз, отработанных жестов и стандартных дешёвых приёмчиков, что в былые времена он имел успех у женщин, а следовательно должен был уметь ухаживать. И она ждала его особенно.

Ровно в полдень двери магазина распахнулись и перед глазами «изумлённой публики» в виде Ининых коллег предстал внешне безупречный Виталий. Инессе даже показалось, что откуда-то донеслась торжественная музыка, что-то типа марша Мендельсона. Но почти сразу же неприятно бросилось в глаза отсутствие букета, которое, впрочем, через пару секунд она сама и оправдала, списав это на скромное и стеснительное нежелание демонстрировать всем их ещё только зарождающиеся теоретически возможные отношения. А ещё через пару секунд даже нашла в этом плюсы: «Ладно. Пусть так. Цветы у меня, в принципе, уже есть. То есть были. И лучше уж никак, чем так себе. На сегодня достаточно сюрпризов с букетами». И она подсознательно сделала ставку на подарок. Этих четырёх секунд её аналитики как раз хватило на то, чтобы Виталий пересёк пространство магазина и с очаровательной улыбкой протянул ей загадочный параллелепипед с ленточками и со словами:

– С днём рождения!

Ина не менее очаровательно всплеснула «от неожиданности» руками и привычными для человека её профессии движениями принялась за распаковку. Виталя действительно не поскупился и подарил наиболее ценную в его понимании вещь – Библию. Но, хоть она и была в дорогой подарочной обложке, ожидаемого эффекта всё-таки не произвела. Так же, как не производит должного эффекта всё самое важное в жизни на большинство людей, уступая место не особенно нужным мелочам, но зато назойливым, которые берут первенство в этом соревновании своим количеством.

Виталий, заметивший этот неприятный Инин холодок к его подарку, успокоил себя тем, что она просто ещё не доросла до главного и когда-нибудь до неё дойдёт важность этого момента. Он мечтательно ожидал, что она в радостном порыве хотя бы чмокнет его в щёчку, но понял, что и тут переборщил с ожиданиями. Ине даже не пришла в голову мысль о поцелуях в присутствие такого рода вещей, которые хоть и были диаметрально далеки от неё, но всё-же внушали ей неопределённый трепет. И наоборот, это наводило её на мысль о святотатстве, да ещё и прилюдном. Таким образом, благодарственная часть была скомкана и опущена. И Виталя великодушно списал этот провал на Инино смущение.

Однако же, видя её растерянность и расстроенность, попытался всё-же взбодрить её добрыми словами:

– Позволь объяснить мне столь неожиданный выбор.

– Валяй, – обречённо не стала сопротивояться уже впавшая в безразличность Инесса.

И Виталий не поскупился, решив добить Ину витиеватостью складываемых им фраз:

– С некоторых пор я больше не заблуждаюсь по этому поводу, а даже чувствую некоторую радость, поняв, наконец-то, и узнав логические разъяснения именно из этой книги, – он указал взглядом на Библию, – почему женщины мне нравятся больше, чем мужики и даже вызывают во мне восхищение.

– Ну? – вернулась к реальности и заинтересовалась таким многообещающим началом Инесса. Ей вдруг показалось, что с Виталием ещё не всё потеряно.

И Виталий не подвёл.

– Человек, читавший Библию знает, что сотворение мира происходило от простого к сложному, от низшего к высшему, от примитивного к более совершенному и венец всего творения – женщина. Сначала были созданы земля, вода, потом растения, гады, животные, потом Адам и в конце Ева. Адам – из неживой земли, Ева – из живого ребра. Именно здесь, в этой прекрасной книге, – продолжил он и аккуратно коснулся пальцем Библии, – ты и можешь прочитать об этом подробнее.

– А как же эта вековая поповская лапша, в смысле – про то, что женщина ниже и хуже мужчины? – не без интереса полюбопытствовала удивлённая Ина.

– Обычные «бабьи басни», как сказал апостол. Или, как ты правильно говоришь, – лапша, которая до сих пор плотно продолжает висеть на ушах тех, кто Библию не читает, а больше слушает эти самые басни. Надо бы уже христианам придти в себя. Ну в общем – почитай на досуге, – резюмировал довольный собой Виталя.

Ина, однако, его инициативы категорически не разделила и не поддержала:

– Я бы с удовольствием и всё это, конечно, очень интересно, но читать книги у меня нет ни времени, ни сил. Я мантулю целыми днями. Короче – тебе не понять.

Разговор, который уже начинал теплеть, опять погрузился в льды взаимного непонимания. Продолжать общение после столь холодного ответа не было смысла и Виталий, попрощавшись, удалился даже не утруждая себя придумыванием причины такой спешки. Инесса пожала ему вслед плечами и пошла прятать подарок в сумку, пока не появились очевидцы и не начались нежелательные комментарии.

Вскоре за Виталием появился следующий паломник – Валентин, который при каждой встрече обычно ежеминутно выплёскивался восторгами и оригинальностью. Естественно, он и тут приготовился искрометать. Он заготовил длинную пафосную речь, которая без заминки отлетела у него от зубов, но неожиданно увенчалась ужасающим: «Желаю тебе, Иночка, всегда оставаться молодой!» И если до этого момента она натренированно улыбалась, то тут вдруг лицевые мышцы дали нервный сбой и дрогнули, дёрнув половину лица в сторону. Казалось бы, что может быть безобидней и приятней добрых слов? Но Инесса умела видеть неочевидное в обыденном и подходить при желании к придиркам со знанием дела. К тому же, она была подготовлена к этому и предыдущими ораторами, которые уже постарались до него довести её до нужной кондиции. И она безжалостно выдала обиженную тираду:

– Навсегда остаться молодой, Валечка, можно только в том случае, если умереть молодой! Что уж тут скажешь – поздравил, так поздравил!

Вместо моментальных извинений, которые вполне могли бы сгладить неровности Ининого настроения и спасти ситуацию, Валентин не к месту поразился свежестью предложенной ею мысли:

– Ну да! Точно! Как-же по другому ещё можно? – констатировал Валя и зачем-то даже растянул рот в улыбку. Это он сделал вообще зря. Ина начала звереть:

– Ну ты, Валя, отмочил! Спасибо, как-грица! Думала, что на сегодня с меня унижений хватит, но – нет. Вот – ты со своим оригинальным текстом вместо банального пожелания здоровья. Ну можно же было уважить женщину и не доводить её до ручки?

Дальше Валентин всячески пытался оправдаться, но отнюдь было уже поздно. Он аргументировал свой внезапный провал тем, что вообще не это имел в виду. Что это самый обычный текст обычного поздравления, чтобы так волноваться по поводу него. И в конце концов, даже признался, что поздравления придумал не сам, а сфотографировал с первого предложенного гуглом сайта «открытки для женщин в возрасте», тем самым капнув на чашу Ининого самолюбия ту самую «последнюю каплю», окончательно нарушившую хрупкое равновесие весов её благорасположения к окружающим людям. С каждым новым витком извинений, он всё больше и больше закапывал себя. В итоге Ина его перебила, извинения не приняла, а поняв, что эта речь и была его главным подарком и она продолжает выслушивать его бесплатно, просто сказала:

– Валя, иди уже. Вали, в общем.

И он поспешно ушёл, и сам утомлённый столь неожиданным поворотом развернувшихся не в его сторону событий. Но уже через три шага он развернул события в свою пользу, аргументировав провал привычным и многозначительным, якобы оправдывающим многие мужские гадости аргуменом: «бабы… что с них взять…»

День рождения проходил наперекосяк, но явно не скучно. Ожидалась следующая жертва времени. Вскоре нарисовался Толик. Чётко, внятно и по делу, как отрапортавал, сформулировал он поздравление. По таким навыкам сразу было видно выдрессированного годами плотного союза с женщиной человека. Ина мысленно похвалила Марину, жену Толика, и передала ей мысленный привет. Но дальше Толик начал формулировать нечто странное. На этот раз его женатость проявлялась во всех его недоразвитых жестах. Он, как-бы опасаясь слежки, долго мямлил что-то невнятное, ходил кругами и наконец-то, когда она отчаялась понять его и собиралась махнуть рукой на его шифровки и уйти, он решительно выдал:

– А поехали куда-нибудь отдохнём? Я как раз пораньше работу закончу. Моя к подруге укатила. Всё прям складывается для нас. А?

– Для каких таких нас? Толик, очнись. Меня твоя Марина расчленит, – попыталась отшутиться Ина. Но в её шутке, как обычно, была суть её мнения о таком романе. Всё село прекрасно знало, как предыдущая «попытка» Толика сходить налево, пол года потом ходила в парике и солнцезащитных очках после общения с его женой Мариной. И Толик вспомнил об этом неприятном инциденте. К тому же сегодня Ина собиралась подарки принимать. А вот дарить себя она не собиралась. Хотя, если бы это предложение сделал Виталя, она бы вероятнее всего не стала себя ограничивать. Но Виталя не оправдал, а Толик не дотягивал.

– Да и вообще, знаешь-ли…, – слова временно покинули Ину, поэтому главную мысль она выразила ёмким жестом, стукнув два раза указательным пальцем себе по виску.

Понятливый Толик понял жест правильно и не стал настаивать. Но успокоил себя: «А может оно и к лучшему?». И внезапно обрадовался мысли, что проведёт остаток вечера и без этого уже начинающего напрягать свидания, и без лишней суеты, и без комментариев жены и вообще один, как уже давно хотел. Только он, пиво и футбол. Одним словом – женатый человек. И от такой удачной мысли даже произнёс вслух:

– Спасибо!

Ина предположила, что это он выдал от чрезвычайного расстройства, не вполне понимая, что несёт, потому что радости от такого её ответа она даже не могла и предположить. И не только простила ему это явное унижение, но даже очередной раз обрадовалась, что от неё у мужчин так сносит головы, что они перестают соображать. И поэтому расстались они в общем-то довольные друг другом и собой.

Но Ина грустила. Всяческие многочисленные более мелкие поклонники периодически возникали, ограничивались чрезвычайно краткими словесными поздравлениями, типа «с днём рождения», «с днюхой», «с др» и быстро исчезали в никуда, как-бы увлечённые своими заботами и опасаясь, как бы продолжительный разговор не коснулся неподаренного подарка. Хоть бы шоколадочку какую-нибудь, хоть бы один разъединственный цветочек кто преподнёс. Хотя конечно пару шоколадок ей всё-таки презентовали. Но настроение у Иночки опускалось всё ниже и ниже. Стало понятно, что роскошью сегодня никто ей голову не закружит. День рождения подходил к завершению, а подарками её отнюдь не засыпали. Девочки из коллектива понимающе молчали, но надеялись, что какая-нибудь позабытая сволочь одумается и развеселит Инессу. Вся надежда оставалась на Митю с его волшебной на весь объём котомкой. Что на этот раз он из неё извлечёт? Какому пыльному раритету на этот раз придётся ей удивлённо «обрадоваться»? Или всё-таки Митя расщедрится ради праздника и потратиться на полноценный подарок? Заставляла же его порой любовь рисануться на публику, пускаясь в необдуманные траты. Ина искренне желала, чтобы его крантик щедрости сорвало на этот раз особенно капитально и критически и он бы излил на неё от своих щедрот пусть уже и не что-то сногсшибательное, но хотя бы полезное. И она ждала его с особым нетерпением, сделав последнюю ставку на него.

У некоторых работников сельских магазинов, судя по их пренебрежительному отношению к покупателям, есть такой комплекс – считать, что эти самые покупатели – это пришедшие лично к ним посетители или даже просители. Они даже не всегда считают нужным это скрывать. Поэтому в магазин Митя заходил под пристальным вниманием и под бурное перешёптывание участливых женщин сплочённого общими сплетнями коллектива. Но, как человек самоуверенный, он привык не обращать внимание на подобные мелочи, тем более такие, как осуждение не интересующих его женщин. Шёл он уверенно, нещадно разгребая локтями воздух. В правой его руке краснела единственная роза. Одиночество и краснота розы, естественно, не должны были быть связаны с дикими ценами и его жадностью. Роза была одна – для романтичности образа. И покраснела она конечно же не со стыда от своей неоформленной обнажённости. Взять её в зубы Митя не решился, хотя именно так себе и представлял подношение цветов страстно любимой женщине настоящим мужчиной, по его версии – естественно им. После торжественного возложения, то есть вручения, он произнёс поздравления, которые явно заранее отрепетировал, потому что запомнить сразу такую километровую тираду было не реально. Всё – подробно, тщательно и во всех деталях. До тошноты. Ина поблагодарила. Далее, как по написанному сценарию, его взгляд, взгляд Инессы и взгляды всех близ стоящих женщин, жаждущих шоу, логично переместились на небезызвестную всем котомку. На лицах дружно застыли вопросы. И только Митя ликовал под пристальным вниманием, как фокусник с таинственным мешком, получая ванну из лучей сомнительной славы. Как истинный любитель рисовок, он наслаждался моментом и тянул время, пока не наткнулся на Инин выразительный взгляд, решил дольше не рисковать и запустил руку в котомку. Не хватало барабанной дроби. Её организовал ничего не подозревавший грузчик Слава, уронивший в подсобке что-то множественное. После звонкой дроби последовал несанкционированный фейерверк Славиных громких уточнений. Праздник развивался по спирали, набирая обороты и обречённо и неизбежно двигаясь к своему апогею. Митя, наконец, вытащил многотиражную вазу дизайна времён, естественно, своей молодости. Женщины переглянулись, давясь невыплеснутым восторгом, запихиваемым ими обратно в себя, осознали всю тщетность ожиданий и разошлись, поняв, что ловить здесь больше нечего. И такая ваза, и такой «кавалер» были по экземпляру почти в каждом доме, ничего нового и интересного. Всё, как у всех. Естественно, и у Инессы уже был дома точно такой экземпляр.

Но Митя, живя в своей реальности, сопроводил вручение комментарием:

– Какие цветы без вазы?

Ина-же подумала: «Ну в принципе, какие цветы, такая и ваза».

Митя не разбирался в модных веяниях и современных тенденциях дизайна. Он, в общем-то, вполне правильно полагал, что застывшая красота, остаётся красотой навсегда. Но на этом основании он ошибочно думал, что и ваза, одобренная его женой лет сто назад, остаётся актуальной по сей день. И поэтому ему казалось, что ваза была вполне годная для того, чтобы Ина могла любоваться ею. Впрочем, то же самое он думал и про себя: однажды одобренный бывшей женой, он навсегда оставался вполне себе привлекательным и достойным внимания мужчиной. Если человек однажды выбрал жить в мире собственных мнений, то никто не может ему в этом помешать. А Ина к тому же и не собиралась мешать. Она приняла презент без комментариев, даже мимических, оставив лицо мраморно неподвижным, а Митю – в его высоких заблуждениях, ограничившись ставшим сегодня дежурным словом: «спасибо». Тщетно Митя силился понять степень её радости. Будучи и изначально туповат в чтении по лицам, в присутствии Иночки он тупел окончательно. Так ничего и не поняв, он перешёл к следующей фазе поздравления.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.