Министерство Астрологии

– Позвони ему, он всегда с телефоном, – пожала плечами Инга, и прядь бесконечно длинных тёмных волос упала на спину.

На экране Инги светилась статья на французском языке с крошечными изображениями натюрмортов в стиле импрессионизм. Алла даже не могла предположить, чем может заниматься Инга в рамках Министерства.

– Вот ещё! – гордо ответил Зингер. – Алла, идём!

Она откровенно запуталась в этажах, Крыльях и коллегах, а Зингер хромал и хромал по извилистым коридорам Министерства. Алла будто пришла на экзамен по химии, зная только то, что периодическую таблицу увидел во сне Менделеев, и теперь старалась сделать вид, что всё идёт по плану.

– Обратно, где начали, едем, – пояснил Зингер в новом лифте. – Ну, в Управление по Москве.

– Поняла.

Четвёртый этаж пахнул свежими булочками с корицей, чей аромат казался настолько чужим и неестественным для казённого учреждения, будто кто-то положил две параллельные реальности друг на друга, как два листа бумаги, и просветил через них фонариком. Зингер повёл Аллу на источник запаха, и скоро они оказались в небольшой столовой, где стальные лотки для еды уже опустели – обеденное время закончилось – но вместо супов и котлет на прилавке красовались две пышные корзины с булочками и хлебом. Сотрудники разбились на две вереницы: одна тянулось очередью к булочкам, другая – к кофемашине.

– Максим! – крикнул Зингер в толпу.

Юноша, едва отошедший от второй очереди с бумажным стаканчиком, махнул директору рукой и аккуратно пошёл к нему, боясь расплескать напиток.

– Где тебя носит? – незлобно заворчал Зингер. – Это Алла, новый статистик.

Максим выглядел подростком, случайно оказавшимся в теле взрослого. Из-под старого пиджака, положенного по дресс-коду, ехидно проглядывала старая футболка с неким аниме персонажем. На шее и запястьях висели верёвочные украшения, отдающие духом Индии. В левом ухе блестела серёжка с крохотными волнами – символом Водолея.

– Приятно, – пробулькал Максим, отхлёбывая кофе. – Я Макс, астролог.

– Взаимно, – слегка улыбнулась Алла. – В смысле, взаимно приятно.

– Ты брал у Вари тест? – спросил Зингер.

– Тест?.. А, она мне дала его, точно. Но не сказала зачем.

– Ясно всё с вами, – махнул рукой Зингер, усаживаясь за ближайший столик. – Молодые, безответственные… Уйду на пенсию, что с вами будет?..

– Валера, не боись. Что надо делать?

– Где тест-то?

– В рюкзаке моём, – Макс показал на соседний стол. – Могу отдать.

Но тут нагрудный карман Зингера загудел, и директор извлёк древний кнопочный телефон. Прищурившись, он прочитал сообщение и чертыхнулся, затем обратившись к Максиму с Аллой:

– Ибрагимов вызывает. Слушай, Максим, ты же сам недавно тест проходил. Проведи его с Аллочкой, будь другом.

– Да без базара, – кивнул он.

– Отлично. Ну, Алла, дорогая, – сказал Зингер, вставая и похлопывая её по плечу. – Мы ждём тебя завтра. Устроим тебе рабочее место, а там и работу отыщем. Максим, у тебя в городе есть какая работа?

– На этой неделе нет.

– Ну, с другими Стихиями соединим, – пообещал Зингер. – Бывайте!

Зингер ухромал обратно к лифтам, и между Аллой и Максимом повисла густая тишина. Максим ел кофе с булочкой, а Алла неловко оглядывала столовую и перебирала пальцы под столом.

– Пошли, – решительно сказал Макс, засовывая полбулки в рот. – Это полчаса, не больше.

– Директор не объяснил, какой тест мне нужно сдать, – призналась Алла, пока они шли по коридору. – И для чего, если меня уже наняли. Как я поняла…

– Рили? Даже не сказал? Ну он даёт. Это тест на соответствие Знаку Зодиака. О, давай сюда.

Они зашли в пустой кабинет, выглядевший как школьный класс. На стене висела доска, на ней белели таблицы и цифры, начерченные мелом. Простые шкафы были хаотично и под завязку забиты книгами. На ближайшей к Алле полке лежали толстые старые тома из «Энциклопедии зодиакальной антропологии».

– Садись сюда.

Макс показал на первую парту, а сам уселся за учительский стол. Предварительно он положил на парту Аллы несколько свежих листов А4. Плохо пропечатанные задания и маленькие клетки для ответов навевали нехорошие ассоциации с ЕГЭ.

– Суть теста такова, – начал объяснять Максим, заметив недоумение на лице Аллы. – Это тест на соответствие твоему Знаку Зодиака. Близнецы, верно? Это очень грубый инструмент, и я, как астролог, не понимаю, как мы его до сих пор юзаем. Но плевать. Наша сейчас задача – понять, насколько Близнецы по имени Анна соответствуют среднестатистической абстракции Близнецов.

– И мы это поймём по моим выборам между белым и чёрным голубем? – удивилась она, пролистывая задания.

– Якобы да, – усмехнулся Максим. – Главное, не стрессуй, тут нет неправильных ответов. Я соответствую Водолею процентов на двадцать вроде. Но я и по профессии астролог, а не актёр.

– Сложно было стать астрологом, если не секрет?

– Сложно… – честно сказал Максим, и на пару секунд его глаза, парализованные воспоминаниями, остановились на зелёной стене. – Но я здесь. И ты здесь. Остальное не важно.

– Очень романтично, – усмехнулась Алла. – И сколько у меня времени?

– Для Воздушных Знаков тесты не по времени. Там на последних страницах творческие задания, можешь даже домой взять. Для Дев, Козерогов и прочих «математически одарённых», – Макс изобразил кавычки, – даётся полчаса. И их тест больше на экзамен по вышмату похож. Слава господу богу, что я уже выпустился из уника.

– И на что влияют мои результаты?

– Почти ни на что, не парься. Их отправят в архив. Что влияет на твою работу на самом деле – твоя натальная карта. Но её никакими тестами ни измерить, ни изменить. Но по ней тебе подберут коллег, подберут задания, место в офисе и коллективе.

– Звучит фаталистично.

– Не мы такие, жизнь такая. Да ты начинай, у меня и другая работа есть. Я тут должен сидеть, типа контролировать, чтоб ты не жульничала и в интернете ответы не искала.

Зачем кому-нибудь пришло бы в голову гуглить такие вопросы, Алла не знала. Первая страница теста казалась детской анкетой в начале дневника за второй класс. Любимый цвет, любимое животное… Дальше начались моральные и околоморальные выборы. Спасти тридцать человек, убив одного. Спасти тысячу, но пытать преступника… Дальше ей предстояло оценить четверостишия и сказать, какие из них «несут культурную ценность» – что бы это ни значило. В конце ей предлагалось нарисовать рисунок на тему «Счастье» и написать эссе о «зимовке амурского тигра».

– Чувствую себя интеллектуально оскорблённой, – призналась Алла, кладя листы на стол Макса через пятнадцать минут.

– Чувствовал то же самое, – понимающе улыбнулся Макс. – Астролог настолько же творческая профессия, насколько статистик. В гробу я видел эти стихи.

Алла чувствовала облегчение, говоря с Максимом. Она будто пришла на концерт группы «Сплин», а на сцену вместо них вышел Моргенштерн. Весь зал радуется, подпевает, а Алла стоит в танц-партере, потому что уходить глупо, а возмущаться ещё глупее – побьют. И вот через железное ограждение, в другой зоне танц-партера, она наконец встретилась взглядом с человеком, насколько же ошарашенным происходящим, как и она.

– Рада, что отмучилась, – призналась Алла

– Тогда всё, – улыбнулся Максим, забирая её тест и направляясь к выходу. – До завтра, видимо.

– Так, а когда и куда мне приходить? – растерялась Алла. – В это Крыло или другое?