Виртуальность и реальность

Не выдержав очередной затянувшейся паузы в разговоре, я спросила:

– Так что же произошло в вашей игре?

– Сломалась игрушка, – оживившись, пожал плечами Дима.

– Взломали, представляешь! – Марго стукнула ладонью по столу. – Стёрли всё и со всех серверов!

Они вдвоём наперебой рассказывали о случившемся, показывали с телефона свежие статьи в Интернете и картинки, на одной из которых Стадион был изображён вулканом Везувий, а весь мир Фанеры – Помпеями. Произошедшее взорвало интернет, так что я уже заранее успела многое узнать из социальных сетей и об аварии с серверами, и об Эмиле, но от очевидцев слышать было, конечно, интереснее.

А Саша всё время молчала, и лишь иногда кивала головой, когда Марго упоминала о подробностях.

– В общем, это настоящие террористы, – подвела итог Марго, – Не знаю, сколько ненормальных вступило в этого… в этот Эмиль, но они просто преступники!

– А ведь прикрываются какими-то экологическими целями, – сказал Дима. – Типа защитим общество от компьютеров, а природу от отходов! А на самом деле переписали себе всю инфу с серваков, и сейчас торгуются с директорами компании.

– Вроде про природу он ничего не говорил, – потёрла подбородок Марго. – Но тот парень в джинсах в игре даже голос чужой использовал, искажённый и противный. Небось, ему лет четырнадцать. Малолетний хакер! И знаете, не верю я ни в какое общество имени него. Просто подростка в школе бьют по голове, а в интернете он злость вымещает!

– Может и так, – улыбнулся Дима.

– А что, если всё это правда? – наконец, заговорила Саша. – Насчёт Эмиля? У них есть свой сайт в интернете, и там говорится, что в их общество вступило уже больше миллиона человек по всему миру.

– Да, точно, я заходил туда, – вспомнил Дима. – Но сайт отстойный, я такой тебе за полчаса на коленке сделаю.

– Но если они против Паутины – нахмурилась Саша, – то почему они должны уметь писать сайты? Я вот тоже не умею…

– Ну, ты и не малолетняя хакерша, – улыбнулась Марго. – Расслабьтесь! В конце концов, какая разница, один это человек или их много? Да, они или он или она подложили нам большую свинью. Особенно моему брату, он столько денег потерял… Но какое нам дело до их целей? У нас итог один – депрессия и миграция в другую игру. Кстати, Дим, ты играешь во что-нибудь ещё? Я слышала, КосмоХай – неплохая…

– Нет, есть разница! – вдруг перебила Саша. – Мне интересно, почему кто-то взломал игру. И не просто взломал, а уничтожил! Они же действительно перерезали все провода прямо в подвале компании. И они сделали это как первый шаг на пути к уничтожению Паутины!..

– Да это же слова с сайта Эмиля! – удивился Дима.

– Помнишь! – Саша показала пальцем на Диму, – На первом уроке, когда мы все рассказывали о себе, ты тоже называл интернет Паутиной! Ты говорил «Web»! Почему?

– Потому что дословный перевод слова «Web» – паутина. Это просто калька с английского. А когда тот фрик стоял на Стадионе, его речь пропустили через Gооgle-переводчик, и он автоматически называл интернет паутиной. Нет тут никакого высшего смысла.

– А помнишь, – Саша не опускала палец, – как ты говорил, что ненавидишь реальность, где все должны знать английский! Говорил, это потому, что английский – язык Паутины. Говорил?

– Ну, говорил, – нахмурился Дима. – Не понимаю, в чём ты меня обвиняешь-то?

– Да ты же состоишь в Эмиле! – крикнула Саша, громко хлопнув ладонями по столешнице.

Наступила тишина. Дима недоумённо смотрел на Сашу, а Марго уже несколько минут сидела, держа в руке чашку с чаем, но не отпила из неё не глотка.

– Так… – Марго звякнула чашкой по блюдцу и, силой усадив Сашу на стул, посмотрела ей в лицо, – Не думала, что тебе один бокал вина в голову ударит.

– Неправда, – покраснела Саша и опустила взгляд.

– Я не состою в Эмиле, – отозвался ошарашенный Дима и уже громче добавил, – Как ты вообще могла такое подумать? Я же сказал, что десять лет в Фанеру играю! Зачем мне было собственный дом подрывать, а?!

Марго жестом попросила Диму успокоиться, потому что Саша закрыла руками лицо и, кажется, даже не дышала. На фоне её бледных рук было видно, что щёки горят.

– Ладно, Саша, – Марго приобняла её за плечо, – Никто не виноват, что ты немного… то есть слегка сильно внушаема.

– Я не внушаема! – Саша отняла руки, и показались её красные от напряжения глаза, – Тут дело не в этом! То есть я…

– Мы понимаем, – Марго, почувствовав, что нужно утешить подругу и, невольно выставляя напоказ свою чувствительность, улыбнулась ей, как ребёнку или душевнобольному, – Понимаем, что ты начиталась про этот «тайный орден», и тебе стало интересно. Знаешь, по секрету тебе скажу, я раньше верила, что когда вырасту, вступлю в масоны. Но, Саша, нельзя верить всему, что пишут в интернете, ты же понимаешь?..

– Да дело не в этом! – Саша сморщилась и снова закрыла лицо руками. – Я сама, сама! Я не хотела обидеть Диму… Простите!

Саша вскочила из-за стола и побежала к выходу. Мы помчались за ней, и у порога Марго схватила её за руку, но Саша с силой вывернулась и убежала к лифтам. Всё это время она прятала от нас красное от смущения лицо и бормотала «простите».

– Какого чёрта?.. – всплеснул руками Дима.

– Я пойду с ней, – сказала я и побежала за Сашей.

II

Она стояла у лифтов лицом к грязному окну. Кажется, его не мыли тысячу лет, и сейчас оно напоминало хлопковую простыню, на которую начали проецировать старый фильм: свет уже горит, но изображение запаздывает.

– Саш, возвращайся, – я не знала, что ей сказать.

– Нет, – тихо, не поворачиваясь ответила она, – Не нужно было об этом говорить… Простите.

– Здесь нет никого, кроме меня.

Саша повернулась и заглянула мне за спину, проверяя. Не знаю, кого она боялась увидеть больше: Диму, которого она обвинила в связи с обществом Эмиль, или Марго, которая раскрыла секрет Саши – её феноменальную внушаемость.

– У тебя нет закурить? – Саша нервно проверила все карманы на своём пальто, чуть не выронив телефон.

– Нет, прости, – покачала головой я, зачем-то проверяя сумку, хотя сигаретам там было взяться неоткуда.

Я заметила, что Саша продолжала держать в руках телефон. Она смотрела как бы сквозь него, рассматривая не экран, а линии на державшей телефон руке. Саша несколько раз коснулась экрана и подняла телефон повыше.

– Не ловит три-джи, – сказала она. – Уже несколько дней.

– Может, отдать в ремонт? – мне отчего-то было сложно выговаривать слова в присутствии Саши.

– Может быть, может быть… – Саша положила телефон обратно в карман. – Я, пожалуй, пойду домой…

– Марго с Димой ждут, что ты вернёшься.

Саша потеряно посмотрела на меня и села на грязный подоконник, даже не стряхнув бычки и облупленную штукатурку. Я присела рядом, подложив тонкий целлофановый пакет, отыскавшийся в кармане.

– Она неправа насчёт того, что я «слегка сильно внушаема», – Саша передразнила голос Марго, – Возможно, со стороны выглядит так, но мне кажется, что дело в другом. Я была очень впечатлительным ребёнком, и может быть, я до сих пор впечатлительный ребёнок. Я имею в виду, что я всегда прислушивалась к людям и… сочувствовала им, что ли. То есть представляла себя на их месте. Вот вижу нищую с ребёнком на улице, и представляю себя на её месте. Думаю, где она спит? В метро, может быть, около тёплой вентиляции. Прячется от милиции за колоннами на станциях, наверно. А что она ест? Ходит в торговые центры и доедает с подносов Макдональдса? Хотя её, скорее всего, и не пустят в торговый центр. А ребёнок? Он вообще умеет говорить?..

Саша опять осмотрела карманы в поисках сигарет. Она с тоской глянула на валяющиеся на полу бычки, и я испугалась, что она сейчас подберёт один из них. Но она глубоко вдохнула и продолжила:

– Когда я увидела Марго, то тоже это почувствовала. Конечно, я ставила себя и на твоём место, и на место Димы, но слова Марго заставляли меня сочувствовать ей больше всех в группе. Мне кажется, у неё есть какое-то горе. Не знаю какое. Ты как думаешь?