Если друг…

Через три дня родилась фирма «Микс», и началось восхождение группы друзей и товарищей к вершинам успеха. Пиковой точкой этой вершины, казалось, стала совместная поездка в коттедж, но судьба рассудила иначе, и сразу после покорения пика друзей ждало падение в бездну безумия и ужаса…..

– Как ты?– тихий вопрос мужа вытащил Леру из омута воспоминаний как раз в тот момент, когда память пыталась предательски подсунуть воображению самые ужасные минуты. Но почему-то вместо благодарности Лера испытала приступ ярости: спокойный Илья казался ей полной размазней, и вместо желания поплакать на плече надежного человека один вид мужа вызывал чувство отвращения и необходимости наговорить ему множество гадостей.

– Как я? – сквозь зубы процедила Лера,– Я только что потеряла любимого человека! Так как же я могу себя чувствовать? Наверное, я совершенно счастлива!.....Извини….– и выскочила на улицу.

Шагая по тропинке в глубь леса, девушка не испытывала ни беспокойства, ни страха. Где-то глубоко в душе теплился огонек надежды на то, что еще возможно на этой вот самой тропинке увидеть знакомый силуэт… Ноги сами принесли ее к злосчастному сарайчику.

Дверь была открыта. Все существо Леры захлестнула волна уверенности в том, что все обошлось, и они фатально ошиблись, но, слава Богу, в лучшую сторону. Голос разума, вопивший, что дверь, запертая снаружи на амбарный замок, может быть открыта только снаружи, был проигнорирован. Лера осторожно переступила порог, постояла несколько минут, чтобы глаза смогли привыкнуть к темноте, и двинулась вглубь постройки.

Все было точно так, как отпечаталось в ее памяти в тот момент, когда они покидали сарай: хаотично разбросанные предметы, и, самое главное, посередине накрытое старым клетчатым пледом тело. О том, что под пледом находилось именно тело, свидетельствовала выглядывающая из-под пледа нога в черных джинсах, обутая в черный кроссовок. Эта нога намертво врезалась в память Леры картиной, символизирующей мгновенную смерть всех надежд.

Пошатываясь, девушка вышла на свежий воздух и подняла к небу наливающиеся слезами глаза. Мир был разрушен человеческой ногой в темных джинсах и черном кроссовке… Стоп! На Сереге в тот вечер были светло-синие джинсы и белые кроссовки…!

Получается, что под пледом не он! А кто? Кто тайком пришел ночью, отворил дверь и улегся на месте Сереги? А где тогда сам Серега? – эти вопросы пробудили в душе девушки безотчетный ужас, который через пару секунд совершенно неожиданно уступил место такой беспросветной тоске, что захотелось подобно волку завыть на ухмыляющуюся с неба луну.

Хруст ломающейся под ногой ветки отвлек внимание от грустных мыслей. Всмотревшись в предутренний сумрак, Лера увидела очертания до боли знакомого силуэта …

– Аааааааа!– только этот звук и смогла издать она под воздействием шока.

– Уходи, – слабый, еле слышный голос, кажется даже, будто это шелест ветра,– Беги!-

И она побежала, только не прочь от этого места, а вперед, прямо на голос, всей душой желая еще хоть раз увидеть родное лицо. Она была настолько одержима этим желанием, что совершенно забыла о своем нахождении в лесу, и, разумеется, не заметила сучковатый куст в человеческий рост высотой, угрожающе преградивший ей путь. Игнорирование этого препятствия стало роковой ошибкой…

Острая крепкая ветка, словно, игла пронзила широко раскрытый глаз девушки и мгновенно вошла в мозг, подарив Лере мгновенную, безболезненную смерь. Тело по инерции пробежало еще несколько шагов, упало, споткнувшись о корень, пару раз дернулось в конвульсиях и затихло навсегда…

И в этот момент из мрачного предрассветного лесного сумрака раздался леденящий душу стон, полный животной ярости, сливающейся с беспросветной тоской…….

Татьяна

Вот уже и ночь подходит к концу….Первая ночь без Сереги… Даже представить сложно, что больше я его не увижу, просто даже не смогу на него посмотреть. Когда я увидела, что с ним сотворили, думала, мое сердце разорвется в тот же миг на мелкие кусочки. Твари! Никогда не смогла бы подумать, что с виду такие милые и душевные люди смогут настолько синхронно открыть самые черные глубины своей сущности. В людях я разбираюсь очень хорошо, вернее, думала, что разбираюсь. Но, оказывается, ошибалась…

Своего двоюродного брата помню еще очаровательным трехлетним крошкой с пухлыми щечками и совершенно белыми волосами. Тетя Надя, его мама, привозила Сережку на новоселье в коттедж, который мы построили вскоре после того, как моя мать открыла стоматологическую фирму. Мне тогда было 10, и я часами занималась с очаровательным малышом.

Следующая наша встреча состоялась спустя 17 лет. Я с трудом узнала в стройном черноволосом красавце того пухленького блондинчика, которого вспоминала с трогательным умилением. На тот момент я сделала неплохую карьеру в телефонных продажах, и после нескольких часов семейных посиделок с расспросами и рассказами о состоянии дел, получила от Сереги заманчивое предложение. Брат собрался организовать фирму, и человек с таким опытом в продажах был ему жизненно необходим. Я обещала, что подумаю, и в итоге через месяц, уладив дела в Москве, мчалась в Петербург навстречу новой жизни.

Не смотря на трудности в виде долгих мучительных поисков подходящей квартиры, подстерегавшие в начале этой самой новой жизни, я ни разу, ни на секундочку не пожалела о том, что бросила свою размеренную уютную московскую жизнь и перебралась в Петербург. Сам город поразил своим величием и каким-то возвышенным спокойствием. Даже людская суета в часы пик, по сравнению с московским людским «муравейником», навевала ассоциации с некоей замедленной съемкой. Словом, Питер совершенно очаровал меня, и обычная проверка «на прочность», проводимая этим городом для новичков, была мной пройдена с легкостью.

В рабочий ритм я влилась легко и быстро, радовало все: уютное рабочее место, молодой быстро сдружившийся и ставший практически семьей коллектив, быстрый рост доходов, и ощущение своей значимости, так необходимое каждому человеку. Я смогла бы в тот момент назвать себя счастливым человеком, если бы не личная жизнь, которой не случилось. Моя личность, все детство и юность прообщавшаяся практически с одними мальчишками, воспринималась представителями мужского пола исключительно в качестве «своего парня», с которым запросто можно обсудить и футбол, и баб. Это периодически подвигало меня на тонкую грань с депрессией, и спасало только то, что в режиме аутотренинга в мозг впечатывалась аксиома о более надежном общении с понравившимся человеком именно в качестве друга. Поскольку я всегда отличалась натурой крайне влюбчивой, существование в состоянии неразделенной любви вошло к тридцати годам в прочно устоявшуюся привычку.

Однако, у меня был двоюродный брат, который однажды заметив мои томные взгляды, бросаемые в сторону спонсора нашей фирмы, активно занялся устройством моего женского счастья. Благодаря Сереге, уже через месяц мы с Димой стали проводить друг с другом практически все свободное время. Несмотря на то, что предмет моей страсти оказался совершенно бесхребетным существом, комфортно устроившимся в жизни за счет денег папеньки, владельца крупной торговой фирмы, меня более чем устраивало общение с ним как морально, так и физически. А денег я к тому времени зарабатывала достаточно, так что, не смотря на десятилетнюю разницу в возрасте, моя кандидатура в качестве невесты устраивала как Диму, так и его папеньку. К зиме я вышла замуж и стала Татьяной Калининой, женой и хозяйкой семейного очага. Меня совершенно не пугала занудливость и бесхребетность мужа, я любила его как школьница, восхищалась им и напрочь отказывалась замечать какие-либо стороны совместного бытия, а он вел себя со мной то как с драгоценной хрустальной вазой, то как отец с дочерью, то как друг,– и всегда это было настолько радостно и трогательно, что в минуты , которые мы проводили наедине, я чувствовала максимальное приближение к нирване…

Потихоньку формировалось и ближайшее дружеское окружение: проводя практически все время на работе, мы очень сдружились как с сотрудниками, так и с их половинками. Я оказалась самой старшей, причем минимальная разница в возрасте составила восемь лет, но этой разницы я никогда не ощущала, общались мы всегда на равных, тем более, что нашли множество общих интересов.

С Мариной, женой Кирилла, мы организовывали вечеринки с обязательными веселыми конкурсами и кулинарными экспериментами. Эта девушка напоминала мне веселую козочку, легкую на подъем, постоянно улыбающуюся и способную практически мгновенно забывать неприятности и обиды. Кирилл, напротив, был типом достаточно мрачным и замкнутым, но при более пристальном рассмотрении все понимали, что его мрачность – ни что иное как постоянные раздумья над совершенствованием рабочих процессов, а замкнутость является элементарной застенчивостью. Когда рядом с ним оказывалась его половинка, Кирилл совершенно преображался: улыбка не покидала его лица, а в глазах зажигались искорки восхищения и любви.

Валерия и Ильей всегда вызывали у меня образ надежной крепости. Он, такой спокойный и основательный, даже фразы при разговоре произносил, обдумывая каждое слово, и она – являющая собой цемент этого фундамента – тактичная, обладающая поистине ангельским терпением. И не удивительно, годы общения с такой личностью как Сергей, постоянно фонтанирующей креативными идеями и имеющей фантастическую способность вовлекать окружающих в осуществление этих самых идей, сформируют незыблемую стрессоустойчивость у кого угодно. Особенно поразила меня в этой паре способность тонко улавливать малейшие перемены настроения друг друга и моментально применять соответствующую модель поведения. К сожалению, по интересам я не пересеклась ни с Лерой, ни с Ильей, но само присутствие этих людей в моей жизни делало ее более размеренной и стабильной.

Ольга и Михаил умиляли окружающих трогательным отношением друг к другу. Только что собравшиеся вступить в брак молодые люди переживали романтический букетно-конфетный период, и практически не замечали ничего и никого вокруг, всецело поглощенные любовью и сладостным предвкушением счастливой семейной жизни. Единственное, от чего внимание не было отвлечено, это работа. Михаил, как человек ответственный и дисциплинированный предпочитал предаваться романтическим мечтаниям вне рабочего времени. Так что, у кого-либо, не знающего этого мужчину, вполне могло возникнуть ощущение того, что этот серьезный, порой даже мрачный тип, вообще способен хоть на какие-то эмоции, но на совместных посиделках он давал волю чувствам, не стесняясь демонстрировать свою любовь. Ольга же напротив, целиком отдалась предсвадебным хлопотам и с упоением составляла списки гостей и блюд меню, бороздила пространство Всемирной паутины в поисках места проведения торжества и таскала подруг по свадебным салонам с целью оценки очередного примеряемого белоснежного наряда.

Побегав с ней по бутикам и салонам несколько дней и окончательно удостоверившись в том, что шопинг – совершенно не мой конек, я добровольно взяла на себя обязанности по организации культурно-развлекательных мероприятий, заручившись поддержкой Марины и Яны, Ольгиной сестры.

К слову сказать, Яна – удивительный человек, совершенно непостижимым образом умудряющийся успевать все, везде и всегда. Максимально позитивная, легкая в общении и невероятно обаятельная, – она очаровывает окружающих буквально с первых же минут общения. Не удивительно, что мой двоюродный братец вот уже в течение полугода сохнет по ней. Сергей неоднократно предпринимал активные телодвижения с целью завоевать сердце прекрасной дамы, но Яна проявила себя как верная жена и не поддалась ни на какие провокации. Это поначалу казалось мне странным, ведь муж Яны, Юрий, не замечает практически ничего вокруг себя, в том числе и молодую красивую жену. Будучи компьютерным гением и одним из основных столпов нашей фирмы, он постоянно пребывает в состоянии либо полета мысли, либо высокоскоростного стучания по клавиатуре, создавая новую программу. Да и внешне Юра ни в какое сравнение не идет с красавцем Серегой: невысокий, полноватый, с рано проявляющимися залысинами и глазами, скрытыми за толстой оправой очков,– он по-моему является яркой иллюстрацией к модному сейчас слову «ботаник». Но однажды я увидела, как Юрий посмотрел на жену и улыбнулся, и поняла, что за такой по-щенячьи преданный взгляд и за такую нежную обезоруживающую улыбку можно с легкостью простить дни и даже недели полного игнорирования своей персоны и положить многое на алтарь любви к этому человеку. Это, к сожалению, может увидеть и понять только женщина, потому Серега искренне недоумевал по поводу выбора Яны, отчего его душевные муки только усугублялись…