Сущее бедствие
Телефон разрядился полностью, поэтому теперь даже точное время узнать было негде. Уголёк сказал, что если меня интересует, когда будет обед, то нужно ориентироваться на кукушку ― её «ку-ку» в дневное и вечернее время означает, что можно бросать все дела и отправляться за своей порцией пищи к тому, чья очередь готовить. Сегодня кашеварит Ворчунья. Готовит она не ахти как, всё больше пресное, но булочки у неё получаются очень вкусные. В гостевом доме, увы, своей кухни нет, иначе можно было бы самим что-нибудь приготовить.
– А как вы живёте без холодильников? Всё портится же, ― спросила я, чтобы отвлечься от сосущего чувства голода.
– Ну раньше же люди как-то жили без этого, ― напустив на себя важный вид, заявил Уголёк. ― Солим, вялим, сушим, квасим, маринуем. Чему холод нужен, то в погребе хранится. А мяско не храним, сразу съедаем. Ртов-то много. Не успевает испортиться. Ну и свиньи ведь ещё есть. Что мы не осилим, то они с радостью слопают.
«Ага. С таким скромнягой, как ты, свиньям, наверное, мало что перепадает», ― подумала я, но вслух эту мысль не озвучила. Незачем информатора лишний раз обижать, он мне ещё пригодится. Если верить его словам, то жизнь ведьмовская не такая уж и напряжная. Раза три в месяц еду готовить на всех ― это я могу, если продукты есть в наличии. Не шедевры кулинарного искусства, конечно, но борщ или солянку сварить, котлеток нажарить ― запросто. Нужно ещё какой-то вклад в казну общины вносить ― тоже не проблема. Ведьмы здешние к месту привязаны, но по соседним деревням всё же ходят и иногда в город отлучаются на денёк-два. Если дольше отсутствуют, то связь с корнем общины слабеть начинает, но желающий ищет способы, а не причины. Статьи можно и на обычной бумаге писать за неимением электричества. Потом ездить в цивилизованные места, перепечатывать тексты в электронную форму и публиковать их за денежку на заинтересованных ресурсах. Приспособиться не сложно. Но для начала всё равно нужно диплом получить и институту на прощанье ручкой помахать. И Эдик ещё… Он принципиальный. Образование высшее экономическое. Сейчас в столице стажируется, а потом его в банк работать возьмут ― всё уже согласовано. Бросать карьеру в самом начале ради меня он точно не станет. И в захолустье это не поедет, потому что ему для жизни комфортные условия нужны ― квартира, отопление, кондиционер, магазины все чтоб в шаговой доступности, дороги хорошие. Городской он, и с этим ничего не поделаешь.
Даже не заметила, как начала размышлять о своём переезде в Брусничное. Когда поймала себя на этих мыслях, аж слюной подавилась. С чего бы мне об этом думать? Не-не-не. Я хоть и решила пока плыть по течению, но не в омут же с головой нырять. Всего второй день здесь, а уже готова от нормальной жизни и тщательно спланированного будущего отказаться? У меня предварительный договор о сотрудничестве с издательством. Когда диплом получу, смогу официально туда штатным корреспондентом оформиться. Если начальство будет мной довольно, то и должность редактора не за горами. Всё продумано, путь к цели намечен, а я до старости в лесу комаров кормить собралась? Фигушки! И ещё мы с Эдиком этой осенью расписаться планируем. Накоплений для пышной свадьбы нет, поэтому всё будет по-простому и в кругу семьи, но факт остаётся фактом. С чего бы мне от личной жизни захотелось отказываться? В этой дыре и мужики не живут, и дети не приветствуются. Пусть мне тут хоть мёдом намажут и сундук с брульянтами сверху поставят, я не останусь и не вернусь. Даже думать об этом смешно.
– Слышишь? Кукует, ― подняв вверх указательный палец, сообщил Уголёк, а его физиономия расплылась в счастливой гримасе предвкушения. ― Сейчас Глашка тебе обед принесёт.
– Тебя хозяйка вообще не кормит что ли? ― усмехнулась я.
– Почему это? ― возмутился он. ― Кормит, конечно, но по меркам кошачьего рациона. Утром блюдечко молока и миску каши ставит, а вечером может и мяском побаловать, если у неё настроение хорошее. Жаловаться не на что. Мышей и ящериц, опять же, в лесу полно. А если птицу готовят, то и кости все мне перепадают.
Я представила, как он ест ящерицу, и ещё раз утвердилась в своём намерении слинять отсюда при первой же возможности. Здесь, конечно, интересно всё, но пора уже и честь знать. Голова вроде бы больше не кружится, нога не болит… Сегодня как раз полнолуние. Пережить эту ночь и все обряды, а потом ― бежать, сверкая пятками. И никому ничего не рассказывать об этом месте, потому что меня тогда точно к психиатру на лечение отправят.
Глава 6
«Сейчас я буду кушать! Сейчас меня покормят!» ― радостно пело моё подсознание голоском мультяшной Маши, когда за синей калиткой многообещающе замаячил чей-то силуэт. Но это оказалась не Глашка с обещанным мне обедом, а приятной внешности женщина возраста поздней осени. Одета она была в вязаную серую кофту поверх тёмно-синей блузки и клетчатую серую юбку до пят, из-под подола которой при ходьбе выглядывали глянцевые мыски резиновых калош. На голове незнакомки красовалась корона, свёрнутая из светло-русой с проседью косы. Очень толстой и очень длинной косы, насколько можно было судить по высоте причёски.
– О, Софья пожаловала. Сейчас скажет, что к твоей шишке на лбу нужно было холод прикладывать, а от меня опять пользы никакой, ― вполголоса проворчал Уголёк и почтительно поклонился целительнице.
– Уголёк, тебя Сама зовёт, ― не впечатлилась она его приветствием, перевела взгляд на меня и нахмурилась. ― Ко лбу нужно было холод прикладывать. Ну что за бесполезный кот? Ничего поручить нельзя.
Упомянутый кот предпочёл ретироваться ― сменил человеческий облик на кошачий и упрыгал в том же направлении, откуда пришла Софья. У меня его трансформация вызвала вполне объективный шок, выйти из которого помогло только настойчивое пощёлкивание чужих пальцев перед носом.
– Ой, извините! ― спохватилась я. ― Здравствуйте!
– Да уж поздоровее тебя буду, ― прозвучало в ответ. ― Как себя чувствуешь? Не тошнит? Голова не кружится? Синяка на лбу не останется, но болеть может долго.
Я потрогала припухлость над бровью и сообщила целительнице, что всё не так плохо, как выглядит. Даже не больно, если руками не лапать. Она в ответ посмотрела на меня пристально, поставила на крыльцо корзинку, с которой пришла, и выудила из неё самый что ни на есть медицинский молоточек, каким неврологи любят стучать по коленкам.
– Сюда смотри, ― указала на инструмент и начала водить им из стороны в сторону перед моим лицом.
Я успешно выдержала все положенные испытания и даже с первого раза попала в собственный нос указательными пальцами. После этого стандартного действа Софья присела у моих ног на корточки и бесцеремонно покрутила обе моих ступни.
– Не больно?
– Нет, ― честно призналась я.
– Кости у тебя крепкие, здоровьем природа тоже не обделила, но в остальном ты на редкость слабая, ― такой был вынесен вердикт.
– В остальном? Это в чём? ― уточнила я.
– У одарённых людей помимо всех известных тебе систем жизнедеятельности есть ещё одна, отвечающая за циркуляцию магической силы, ― началась увлекательная лекция, а моя наставница при этом присела рядом со мной на верхнюю ступеньку крыльца. ― Состоит эта система из подобия мешочка, в котором копится энергия, и каналов, которые распространяют её по телу. У таких, как ты, кто дар свой развивать никогда не пытался, каналов всего два, и работают они на сброс излишков энергии в землю через ноги. Мешочек, его ещё называют вместилищем силы или духа, не безразмерный. Он изначально может быть больше или меньше стандарта и поначалу имеет очень плотную оболочку, из-за чего магия уходит из тела и не накапливается. Твой совсем маленький, а каналы очень тонкие.
– И? ― изобразила я заинтересованность.
– Сложно тебе будет дар Жалейки перенять. В несколько этапов это делать придётся, ― сочувственно ответила мне целительница. ― У неё сила великая, а ты зелёная совсем. Не по тебе эта ноша. Жаль, что времени на твоё развитие мало очень.
– Ну так я ведь могу за пределами общины практиковаться, ― с умным видом заметила я. ― Мирских дел у меня много осталось, месяца на три точно растянутся. Или этого мало?
– Для того, чтобы столько силы разом принять, и десяти лет круглосуточной практики не хватит, ― прозвучало в ответ. ― Ладно, не бери в голову. Всё решаемо. Сначала нужные каналы откроем и имеющиеся расширим, чтобы тебя от избытка счастья не разорвало, а потом посмотрим, что с вместилищем сделать можно.
– Я вот не совсем понимаю разницу между даром, силой и способностями, ― сощурилась я подозрительно. ― Можете объяснить неучу?
– А что тут понимать-то? ― пожала Софья плечами. ― Дар или есть, или нет. Это определяется по наличию в организме магической системы. Сила определяет масштабы дара. А те или иные способности диктует его природа.
– А что передаётся от наставницы к преемнице?
– Только сила.
– Но ведь она у меня уже есть. Мало, как вы сказали, но всё же своя собственная. А если с чужой не подружится?
– Сила у всех одинаковая, ― ответила целительница. ― А эффект от её использования зависит от природы дара и способностей.
– То есть дар сам по себе, а сила сама по себе?
Она посмотрела на меня долгим пристальным взглядом и прямо спросила:
– Ты издеваешься что ли?
– Ага, ― честно призналась я. ― Вы сами-то разве сходу поверили, что у вас дар есть и целительские способности? В моём восприятии мира всё это звучит полной чушью. Я вчера впервые в жизни кота говорящего увидела. Это уже немного странно и не совсем приемлемо, но с существованием оборотней я смириться согласна. Что же до всего остального, то с этим серьёзные проблемы имеются.
Она понимающе кивнула.
– Все поначалу не верят. Есть такие, которых и котами говорящими не убедишь. Ты хотя бы спокойно всё воспринимаешь, если не считать вчерашней паники, но для первой реакции это было нормально. Не безнадёжная ― уже сокровище.
– Ваша преемница в истерике билась что ли? ― усмехнулась я.
– Как раз наоборот, ― прозвучало в ответ с тёплой улыбкой. ― У меня образование медицинское, я фельдшером здесь недалеко много лет проработала, поэтому люди, что в окрестных деревнях живут, хорошо меня знают и с доверием относятся. А Незабудка не местная. Дар у неё приличный и с моим схожий, но с оттоком силы такие же проблемы были, как и у тебя. На боли во всём теле жаловалась, а обследования никаких результатов не давали, вот она через общих знакомых ко мне на консультацию и напросилась. А для лечения доверие нужно. Первый сеанс всегда на снятие боли и острых симптомов нацелен, чтобы пациент облегчение почувствовал и доверием проникся, а дальше уже в ход идёт магия. Эта упёртая оказалась, ничем её не проймёшь. Я ей боли сняла временно, а она следующий сеанс пропустила и с претензией вернулась, что моё лечение не помогает.
– А вы деньги берёте за свои услуги?
– Конечно, беру. Кто ж за бесплатно работать-то станет?
– Вообще вроде как не положено, ― заметила я. ― Если дар от природы бесплатно достался, то и делиться им с окружающими тоже нужно безвозмездно.
– С такими убеждениями ты быстро с голоду ноги протянешь, ― фыркнула Софья. ― Не положено ей… Вот и Незабудка такая же ― со своим уставом в чужой монастырь. Ещё и учить меня начала, как правильно энергетические потоки распределять, чтобы чакры за Карму не цеплялись. Поначитаются ереси в интернетах, аж волосы порой дыбом встают.
Я представила её длиннющую косу торчащей вверх, заставила себя не заржать в голос и поинтересовалась:
– А почему Незабудка?
– Глаза у неё голубые.
– А-а-а, ― понимающе протянула я. ― Интересно, какое у меня здешнее имя будет?
– Так оно у тебя уж есть, ― огорошила меня новостью собеседница. ― Царевна ты. Уж все в общине знают.
– Царевна? ― скривилась я. ― Это с какого перепугу?
– А кто Глашку заставил госпожой тебя величать? Ей-то по статусу положено, но Филомена, например, скорее удавится, чем такое произнести сможет. Да и Жалейке как-то тоже не пристало ученицу госпожой называть. Она глава общины всё-таки. Какое-никакое, а самоуважение должно быть.
– Да я же просто так ляпнула, ― расстроилась я.
И чего расстроилась, если всё равно оставаться здесь не собираюсь? Пусть хоть ночным горшком величают, лишь бы это безумие поскорее закончилось. А они злопамятные какие все! Слова лишнего сказать нельзя.
– А вот и Глашка с обедом! ― первой увидела Софья идущую к нам от калитки ворону с корзинкой, висящей на руке. ― Пойду я тоже обедать. Вечером сильно не наедайся, а то потом во время обряда стошнить может.
– От вида кровавых жертвоприношений? ― уточнила я.
Она снова посмотрела на меня задумчиво и спросила, как я с таким чувством юмора умудрилась до своих лет дожить. Травы, они, оказывается, во время обряда в костёр кидают, а на запах у всех новичков разная реакция. Многих тошнит.
– Уже и с Софьей поцапаться успела? ― окатила меня ненавистью Глашка, чуть ли не швырнув корзинку мне под ноги.
– А кто мне запретит-то? ― съязвила я. ― Искать другую преемницу для главы у вас времени нет, поэтому терпите такую.
– Много мнишь о себе, выскочка, ― подбоченилась пернатая. ― Ещё в общину не вошла, а уже зазналась!
– Я такая, да, ― согласилась я, поднимая корзинку со своим обедом. ― А если хамить будешь, попрошу наставницу научить меня душу человеческую от птичьего тельца отделять. Хоть способностей у меня и маловато, но целеустремлённый человек может многое. Не надоело ещё в слугах ходить?
Это я знатно погорячилась. Откуда мне было знать, что прислуга, очеловеченная магическим способом, судьбе своей вовсе не рада? Уголёк как-то упустил из внимания этот момент. А ворона моментально сменила гнев на милость и начала смотреть на меня, как на божество ― мне аж неуютно стало. Послала её к чёрту и в доме спряталась. Теперь не отвяжется ведь. Будет ходить следом и всячески выслуживаться.
Вот опять ― я завтра покинуть это проклятое место собираюсь, а мысли всё равно в другое русло сворачивают, словно какая-то часть меня уже всё решила и намерена здесь остаться. Но я-то этого не хочу. Да и какой нормальный человек на моём месте захотел бы? Вернусь домой, куплю себе бутылку вина, напьюсь в одиночестве, а потом буду думать, что всё это мне в пьяном бреду привиделось. Хотя… Так придётся закладывать за воротник на протяжении всей работы с собранным материалом. Моя печень спасибо за это не скажет.
В корзинке обнаружились одноразовые пластиковые контейнеры с гороховым супом, картофельным пюре и каким-то тушёным мясом ― на вид и запах либо утка, либо кролик. «Угольку сегодня гора костей достанется», ― подумала я, расставляя свой обед на столе. Вместо привычного хлеба в чистую тряпицу были завёрнуты две свежие ржаные булочки. Под ними в индивидуальной упаковке нашлись пластиковые вилка и ложка, пакетик соли, зубочистка и пара салфеток ― в лучших традициях фастфудной забегаловки. И пластиковый стакан с крышкой. «Боги, пусть там будет кофе!» ― мысленно вознесла я молитву, но в стаканчике оказался компот из сухофруктов. Ну и ладно. Кофе я и дома попью.
Пока обедала, задумалась о том, как ведьмы утилизируют всю эту пластиковую тару ― сжигают что ли? Выбрасывать вредно для окружающей среды, сжигать вроде как тоже можно далеко не всё. И сколько нужно такой посуды на всю их ведьмовскую ораву? Это ж разориться можно на одних только вилках! Или у всех посуда своя, а такое расточительство только в отношении гостей предусмотрено?
Еда, кстати, оказалась очень вкусной, так что зря Уголёк на Ворчунью напраслину возводил. Я готовлю гораздо хуже, а мясо у меня таким нежным и сочным вообще никогда не получается. Вроде и всё правильно делаю, по рецептам, а результат всё равно не оправдывает ожиданий. Проще говоря, съела я всё и заочно выразила повару благодарность, а грязную посуду аккуратно сложила обратно в корзинку..
Уголёк так и не вернулся. Погода совсем испортилась, и из серых облаков начал цедить противный дождичек. Гулять, естественно, желание пропало, да и где? От забора до забора среди ромашек? Скучно. Улеглась на топчан, закинула руку за голову и задумалась о своей дипломной работе. Всё, что мне здесь влили в уши, для неё не годится. Упомянуть можно, что здесь сектантки чокнутые живут, но только вскользь. Пофоткать я уже ничего не успею ― до завтра телефон разрядится окончательно. Но здесь ведь никто из комиссии и не бывал, да? Можно вставить в презентацию фоточки других мест и заброшенных развалюх ― кто проверять будет? Помимо официальной исторической информации добавлю и местную легенду для объёма. Страниц на восемьдесят воды точно налью, а больше и не надо. Про ритуалы с обрядами тоже добавить можно. А почему нет? Другим кураторы помогают план составлять, литературу подбирать и даже тексты редактировать, а мой меня лесом послал в прямом смысле этого слова. Если неправильно что-то сделаю ― все претензии не ко мне. Если до защиты ему итог своих стараний покажу, он же к каждой букве прицепится. На Глашку характером похож ― такой же гадкий.
Пока размышляла о насущных проблемах, день начал клониться к вечеру. Серое небо за окном окончательно потемнело. Кукушку я не слышала, но ужин Глашка принесла ― гречневую кашу с куриной котлетой и салат из каких-то трав. И керосиновую лампу под потолком зажгла, чтобы я в темноте ненароком не убилась, когда от топчана к столу идти буду. Я ещё сытный обед переварить не успела, поэтому съела только котлетку, а потом почти сразу за мной пришла Сама.
– Идём, ― говорит. ― Пора начинать.
На душе как-то сразу очень неприятно стало. Интуиция подсказывала, что ничем хорошим это не закончится, но если я сейчас упираться начну, кому от этого лучше станет? Запрут меня до следующего полнолуния, чтобы одумалась, и дело с концом. Лучше уж гордо идти навстречу неизвестности, чем позориться, когда тебя туда волоком притащат. Да и что я теряю? Завтра в это же время я уже буду сидеть дома в горячей ванне, потягивать белое полусладкое и посылать всех здешних ведьм туда, где им самое место ― в ад.
Глава 7
Холодно, сыро, страшновато. Зимой, когда ночи тёмные, наверное, ещё страшнее было бы, но в густых сумерках приятного тоже мало. Старушка провела меня через скрывающий поселение морок, но желания любоваться на местные достопримечательности как-то уже значительно поубавилось. Как и говорил Уголёк, к основной части Брусничного от гостевого домика вела широкая и чистая тропа. Из-за дождя она стала скользкой, поэтому я два раза чуть не растянулась на ней во весь рост. Пришлось сосредоточиться на том, что под ногами, а не на ландшафтных красотах, которых, к тому же, всё равно не было толком видно.
– Входи, ― разрешила Сама, толкнув первую же калитку по левой стороне улицы.
Уголёк говорил, что это её дом ― тот самый, который мне по наследству достанется. Двор я не разглядывала, но два окна сияли характерным для примитивного освещения желтоватым светом. «Внутри они что ли костёр развели?» ― подумала и сразу забыла об этом, поскольку споткнулась о крыльцо и снова чуть не упала.
– Да что ж ты такая неуклюжая-то? ― проворчала ведьма за моей спиной. ― Как будешь ночами тёмными по лесу ходить?
– Ночами тёмными я буду спать, ― уверенно ответила я и поднялась по деревянным ступеням.
– Ну-ну, ― многозначительно прозвучало сзади.
Изба, как и положено, началась с сеней, лишённых окон. Там вообще царила кромешная тьма, поэтому я споткнулась ещё и об ведро, чем оповестила о своём приходе собравшихся. Когда вошла в просторную комнату, освещённую множеством расставленных повсюду свечей, на меня сразу же вытаращились девять пар глаз ― восемь принадлежали членам общины и одна Глашкина, причём последняя сияла искренним подобострастием.
– Добрый вечер! ― поприветствовала я присутствующих.
Они расположились по обе стороны большого стола на длинных лавках. Место во главе дожидалось хозяйку дома, а для меня была приготовлена высокая колода у оставшегося свободным пространства. Не знаю, зачем, но я заглянула под стол и даже испытала странное удовлетворение, когда увидела, что ведьмы тоже сидят на колодах, поверх которых положены голые доски. Наверное, я всё-таки мелочная, если меня способна обрадовать подобная ерунда. А для Самой всё же был приготовлен добротный деревянный стул ― она глава, ей положено. Глашка стояла столбом рядом с этим стулом со смиренным видом вышколенной прислуги.
– Присаживайся, ― разрешила мне старушка и начала по очереди представлять своих подружек, которые не сочли нужным даже ответить на моё приветствие. ― Софью ты уже знаешь. Рядом с ней сидят Веснушка, Малинка и Ветка. А здесь ― Ключница, Ворчунья, Филомена и Каркуша. Места за общим столом всегда распределяются по уровню магической силы.
«Ага. Ветка и Каркуша, значит, самые слабые», ― сделала я вывод и без особого интереса прошлась взглядом по лицам женщин. Одеты в этот раз все были одинаково ― в тёмно-зелёные плащи-дождевики с широкими капюшонами, откинутыми на спину. Только у Самой плащ был ярко-жёлтого цвета, но она ведь глава, поэтому должна выделяться. Что же до лиц… Примечательной внешностью могли похвастаться только Софья из-за её толстенной косы и почтенного возраста, Веснушка ― из-за россыпи веснушек и вьющихся рыжих волос, собранных на макушке в пушистый хвост, и Филомена ― из-за глаз такого же ядовито-зелёного цвета, как кончики моей причёски. Остальные показались мне неинтересными, хотя Ветка отличалась от других очень высоким ростом, а у Ключницы на щеке справа от носа красовалась крупная родинка.
– Для начала ты должна кое-что подписать, ― сообщила мне глава общины, заняв своё место. ― Глашка, дай ей документ.
Ворона в мгновение ока оказалась рядом со мной и положила на стол обычный на вид лист бумаги, в верхней части которого было крупными буквами напечатано: «СОГЛОШЕНИЕ О НЕ РОЗГЛОШЕНИИ». Дальше я даже читать не стала ― отодвинула от себя этот шедевр безграмотности, вопросительно приподняла бровь и уставилась на старушку, сидящую напротив.
– Шутить изволите? Даже если учитывать, что эта бумажка никакой юридической силы иметь не будет, мы вообще-то договаривались, что я смогу использовать всю полученную здесь информацию для дипломной работы. О каком «не розглошении» может идти речь?
– Ещё не прочла, а уже претензии появились, ― сверля меня недобрым взглядом зелёных глаз, произнесла Филомена.
– Про силу документа я объяснить могу, ― подала голос Ключница. ― Он не юридический, а магический. Составлен, может, и не по всем правилам, но отпечатан на зачарованной бумаге. После того, как подпишешь, за нарушением немедленно последует наказание. Может чесотка начаться беспричинная, волосы выпадут, зубы болеть начнут, волдыри по всему телу…
– Достаточно, ― оборвала её вдохновенную речь глава ковена. ― Не запугивайте девочку, она и так в ужасе.
– Что-то не заметно, ― проворчала себе под нос Ворчунья.
Глава посмотрела на неё строго, а потом обратила свой взор на меня и по-директорски сцепила пальцы рук на отполированной до блеска столешнице в замок.
– Ты прочти до конца-то.
Я ответила ей долгим взглядом, придвинула листок и начала вслух:
– Мы, Некоммерческое партнёрство «Ковен Девяти», настоящим соглОшением…
Каркуша выдернула документ из моих рук, пробежала глазами по строкам и одарила меня негодующим взглядом.
– Нет здесь ничего такого. Завязывай придуриваться, Твоё Высочество. Не в цирк пришла.
«Соглошение» снова вернулось ко мне. Ведьмы хором вздохнули и недовольно поджали губы. А у меня внутренний протест, я ничего с собой поделать не могу.
– Не хочу я ни читать это, ни подписывать, а заставить меня вы не можете, потому что на всё нужно моё добровольное согласие.
– Вот тут ты ошибаешься, принцесса, ― снова подала голос Филомена, а её зелёные глаза начали неприятно светиться. ― Добровольное согласие нужно только на вступление в общину. Оно даже на передачу силы не требуется, не говоря уже о принудительном расширении и открытии магических каналов. После пыток, например, человек согласен на всё, лишь бы его больше не мучили. Это тоже изъявление доброй воли, ведь выбор всё ещё остаётся.
– Именно так, ― пробубнила Ворчунья себе под нос.
– Ну хватит, ― снова осадила злобных подружек Сама. ― Так мы до рассвета ничего не сделаем. Тайна касается только обрядов, рецептов, магии как таковой и прочих внутренних дел. Ежели Царевна не желает её хранить, то можно ведь пока и не раскрывать ничего. Слуха и зрения лишим на время, чтоб в тайны наши не проникла, а подпись и потом поставить можно. На обряд-то согласие устное есть.
– У неё же травма, ― вмешалась Софья. ― Вряд ли вмешательство в чувства на пользу будет. А ну как на всю жизнь глухой и слепой останется?
– Если вдобавок немой станет, я возражать не буду, ― вставила своё слово Филомена.
Вот ведь змеюка какая! Прав был Уголёк ― я ей ещё ничего плохого не сделала, а она уже на меня бочку катит.