Легенда о золотых драконах. Часть 2

– Но почему кьорвиги?! – возмутился Микенор. – Почему нельзя было увезти её в этот ваш Аукерост, например? Зачем вы отдали её дикарям?

Он волновался не за Вею, а за её спутницу, но их с Лейзой отношения были тайной для всех, поэтому приходилось проявлять осмотрительность даже в такой ситуации.

– Вольный народ чтит драконов как богов, – пояснила Гленда. – Они считают Вею божеством и не причинят ей никакого вреда. Напротив, с ними она даже под большей защитой, чем с нами, потому что их тысячи, и они мужчины, а наш клан и двух сотен ведьм не насчитывает. Верховная Мать будет в ужасе, конечно, что так вышло, но это и правда лучшее решение.

– Маркус всё ещё в Меллеории? – задумчиво поинтересовался Хьюдрик.

– Нет, – покачала головой ведьма. – Эгдану вчера нездоровилось, поэтому он, два его советника и колдун покинули замок в Набгарате только на рассвете. Вашего друга они забрали с собой. Наэн после этого прислал птицу с письмом. Просит не делать глупостей. Он больше не король, но всё же волнуется за судьбу своего народа.

– Его оставили наместником?

– Вряд ли. Он слишком добр, а Эгдан алчен. Думаю, это будет кто-то из сыновей короля.

– Я убью её, – неожиданно заявил Микенор.

– Кого? – уточнил Хьюдрик.

– Сучку Таирию, кого же ещё?

– А сейчас-то она в чём виновата?

– Мне просто очень хочется кого-нибудь убить, а она это заслужила, – пояснил Микен.

Гленда адресовала ему грозный взгляд, который мог означать только одно – мужчин снова уложат спать, если возникнет хотя бы подозрение в том, что они пытаются кому-то навредить или во что-то вмешаться. Хьюдрик обречённо покачал головой и на всякий случай спросил:

– Но птицу-то отправить можно?

– Мальчику, который в Лунных горах? – уточнила ведьма. – Не думаю, что это хорошая идея. Он захочет помочь кузену и пострадает сам. Пусть всё остаётся так, как есть.

– Как есть? – гневно вскинул брови Микенор. – Вы отдали нашего друга какому-то потрошителю и хотите, чтобы мы сидели тут тихо и делали вид, будто так и должно быть?

– Мик, она права, – поморщился Хьюдрик. – Прямо сейчас мы Маркусу ничем помочь не можем, а второпях наломаем дров. Сунемся спасать его – погибнем. Втянем в это Олафа – тоже ничего хорошего не выйдет. Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать.

Микен выдал очередную порцию ругательств и вышел на улицу. Он был зол на ведьм за то, что в своих решениях и действиях они руководствовались исключительно интересами и традициями клана. Им плевать на мужчин. Плевать на чужие чувства. Неприятнее всего было думать, что Лейза точно так же безропотно отдала бы и его тоже, если бы колдуну короля Эгдана понадобилась кровь не Маркуса Колехорта, а Микенора Рэдгала.

Ноги сами понесли его к маленькому шатру, где, по словам Гленды, разместили Таирию Эгри. Не ради того, чтобы убить эту глупую стерву – просто захотелось посмотреть, во что её превратили страдания. Из шатра ему навстречу вышла ведьма с ночным горшком в руках, но ни слова не сказала и ни единым жестом не дала понять, что входить нельзя. Только шаг в сторону сделала, чтобы ненароком не облить гостя содержимым своей ноши.

От прежней Таирии Эгри осталась только бледная тень. Она сидела на большой перине, одетая в лёгкую тунику, и, не моргая, смотрела в пространство прямо перед собой. Щёки ввалились, под глазами залегли тёмные круги, а взгляд казался таким безразличным, что Микен засомневался, заметила ли она вообще его присутствие. Девчонка не могла его узнать, потому что Лейза исцелила все уродливые увечья на теле и лице, но голос-то самого ненавистного калеки Таирия должна была помнить.

– Почему из всех, кто там оставался, выжила именно ты? – презрительно процедил Мик сквозь зубы. – И почему твоё появление снова сопровождается проблемами для других?

– Она тебя не слышит, – раздался за его спиной голос Ниримы, которая приходилась Лейзе двоюродной сестрой. – Не слышит, не видит и не боится, если ты именно этого добивался.

Ведьма обошла Микена сбоку, уложила Таирию на подушки и укрыла её тонким покрывалом.

– Зачем вы с ней возитесь? – брезгливо скривился мужчина.

– Боги уже покарали её за всё то зло, которое она причинила за свою недолгую жизнь, и в том, что она до сих пор дышит, есть какой-то смысл, – улыбнулась Нимира. – Подумай. Когда вы встретились впервые, это обернулось для вас проблемами. Возможно, нынешняя ваша встреча нужна для того, чтобы что-то исправить.

– В прошлый раз она чуть не убила Маркуса, а теперь спасёт ему жизнь? Так что ли? – скептически уточнил Микенор. – Не смеши. Кого она может спасти, если вы горшки за ней выносите?

– Время покажет, – прозвучал пространный ответ, после чего голос ведьмы понизился почти до шёпота. – Лейза просила сказать, что должна была так поступить. Не вини её.

Микен не ответил. Бросил на Таирию ещё один презрительный взгляд и покинул шатёр, потому что не хотел больше думать о Лейзе, говорить о ней и надеяться на то, что когда-нибудь она откажется от своего клана ради любви. Она предала его и поэтому не заслуживала, чтобы о ней думали.

Вернувшись в мастерскую, Мик обнаружил там спокойно беседующих Хьюдрика и Гленду. Он не понимал, как можно сохранять спокойствие, когда вокруг творится такое. Ну ладно стервозные ведьмы со своими отвратительными традициями, но Хью! Да, какой-то план действий нужен, но ведь время-то уходит. Маркус, возможно, уже мёртв – эта мысль разрывала сердце Микенора не меньше, чем вероломство Лейзы.

– Я ухожу, – сообщил он Хьюдрику.

– Куда? – нахмурился старый командир.

– Какая разница? В столицу, возможно. Попробую узнать, что с Маркусом. Или наконец-то воспользуюсь щедрым подарком короля и на собственном клочке земли построю бордель, в котором все шлюхи будут рыжими. Здесь я не останусь.

– Тебя убьют сразу же, как только ты перейдёшь магическую границу, – с невозмутимым видом сообщила ему Гленда. – Отсутствие Веи в святилище должно оставаться тайной, поэтому у меллеорских воинов приказ живым никого отсюда не выпускать.

– Я уйду через горы, там нет стражи, – упрямо заявил Микен, пристегнул к поясу ножны и потребовал у ведьмы: – Выпусти меня.

– Мик, остынь, – попытался образумить его Хьюдрик.

Тщетно. Обманутым воином руководили гнев, обида и разочарование. В другой ситуации старик и сам настоял бы на том, чтобы его боевого товарища отпустили на все четыре стороны, но в сложившихся обстоятельствах это было опасно для самого Микенора.

– Мы не гости здесь, Микен, – ответила на требование ведьма. – У нас было соглашение с Наэном и предыдущими королями Меллеории. Нам разрешали посещать святилище в обмен на простые магические услуги, а теперь королевства нет как такового, и все договорённости утратили силу. Мы такие же пленницы здесь, как и ты, и я не стану нарушать приказ нового короля, прости. За магическую стену никто не выйдет.

– И ваша Верховная Мать будет на это смотреть сквозь пальцы? – удивлённо вскинул брови Мик. – Вы же подданные Аукероста. Отправь ей какое-нибудь магическое послание, и пусть она потребует, чтобы…

– Мы не подданные Аукероста, – покачала головой Гленда. – Клан Дочерей Краонгры никогда не приносил клятвы верности королям. Мы сами по себе. Никому не подчиняемся, но и никто не встанет на нашу защиту. Даже те угодья, на которых стоит дом клана, Аукеросту не принадлежат.

– Клан Дочерей Краонгры? – переспросил Хьюдрик. – Не Меллео?

– Меллео была всего лишь одной из Верховных Матерей тысячу лет назад, а клан существует уже более двух тысячелетий, – пояснила ведьма. – Ты же знаешь, что к колдунам везде по-разному относятся. В Аукеросте их всегда уважали, поэтому клан жил тихо и незаметно, пока Меллео не повела лучших дочерей на верную смерть. Её поступок стал подвигом, а общине досталось название, за которым можно было скрывать истинную цель нашего существования. До Меллео нас из-за цвета глаз и любви к природе называли хедейрами. Теперь называют меллеорскими ведьмами. Клан всегда был независимым, и короли в наши дела не совались. Не сунется и нынешний, потому что не захочет портить отношения с Сеаркатой.

– А как же войско? – недоверчиво уточнил Микенор. – Ваши воины носят цвета Аукероста.

– Мы купили год их службы для того, чтобы показать величие нашего клана. Чары верности тоже наложены на один год. Через три месяца этот срок истечёт, и воины вернутся в Аукерост. Одно из условий их службы нам – не нарушать мир с королевствами. Мы не можем использовать этих воинов против армий Сеаркаты или Меллеории.

– То есть меллеорские ведьмы – это просто жалкая семейка трусливых рыжих ведьм, слухи о могуществе которых раздуты точно так же, как вы на пустом месте раздували величие Души золотого дракона, – сделал вывод Микен. – А раньше нельзя было сказать, что ваши песни о защите для Веи не более, чем красивая сказка?

– Люди верят тому, что видят и слышат, – нисколько не обиделась на его оскорбительный тон Гленда. – Они видят магическую стену и войско, готовое защищать тех, кто за этой стеной находится. Слышат о том, что сила Души золотого дракона с каждым днём возрастает. Этого достаточно, чтобы держать их на расстоянии, пока не проявится истинное предназначение дара Души.

– Вы и нас кормили ложью, как это ни прискорбно, – поморщился Хьюдрик. – Если бы Маркус знал, как обстоят дела на самом деле, он уже давно увёз бы Вею отсюда. Зачем она вам? Чего вы от неё ждёте?

– Чего ждём? – Гленда на несколько мгновений замолчала, а потом тяжело вздохнула и призналась: – Я не знаю, чего мы ждём. Микен, сядь, пожалуйста, и выслушай то, что я сейчас расскажу. Больше двух тысяч лет об этом знали только женщины нашего клана, и я не уверена, что Верховная Мать одобрит такое решение, но, кажется, пришло время впустить в эту историю мужчин, потому что мы и правда не всесильны. Вея не может использовать магию, потому что на неё надели ошейник, пропитанный кровью драконьих проводников, но кьорвиги боготворят её. Если она поведёт их против Сеаркаты, чтобы вернуть Маркуса, Верховная Мать поднимет всех ведьм против вольного народа. Начнётся война, которая никому не нужна. Сядь, воин. Я буду говорить долго.

– Снова легенды? – скривился Микенор, но всё-таки сел.

– Нет. В этот раз чистая правда.

* * *