Забытая тайна

– Можно посмотреть? – спросил Арсений, ему не терпелось внимательно рассмотреть такую редкость.

– Да, конечно, книга бесценна, ее нужно перевести и как можно быстрей. В доме я останусь до завтра. Прошу тебя, сегодня оцени объемы работы и утром скажи, сколько тебе потребуется времени, – Иннокентий бережно протянул книгу сыну.

Арсений надел специальные тонкие перчатки и взял книгу в руки. Она оказалась очень тяжелой, толстая берестяная обложка была изрядно потрепана, выдавленное название почти исчезло, медные пряжки заметно окислились и покрылись зеленоватым налетом, они крепко стягивали края древней рукописи. Юноша открыл книгу: плотные серые листы, изготовленные из неизвестного ему материала, были очень похожи на то вещество, из которого делают свои гнезда осы. Страницы испещрены ровными знаками неизвестного языка, написанными от руки. Причудливые узоры и рисунки изображали какие-то древние ритуалы, складывались в карты и чертежи, они тут и там прерывали тексты.

– Отец, этот язык мне неизвестен, наверное, я не смогу перевести эту книгу, – внимательно рассматривая письмена, сказал Арсений.

– Вот флешка, на ней аудиозапись речи на том языке, которым написан текст, посмотришь и сравнишь. Думаю, она тебе поможет перевести книгу. Для чего я вожусь с тобой? Ты должен разобраться, – резко ответил отец и вышел из кабинета.

Арсений перелистывал странички, он пристально вглядывался в строчки и старался найти хоть какие-то знакомые знаки. Что-то в них было очень похоже на древнеславянские и кельтские символы, но было и много незнакомых, похожих на иероглифы. Рисунки приводили юношу в трепет, в них было столько тайного: карты и чертежи, изображения людей и обрядов. Арсений рассматривал их, стараясь понять, что хотел донести до людей автор, он всегда так делал, ведь когда понимаешь замысел художника, проще докопаться до сути.

Старый хозяин в это время направился на кухню, там он долго изучал хозяйственные книги Иваныча, подсчитывал каждый рубль, спрашивая объяснения. Ругал дядьку за лишнее транжирство, вычеркивал показавшиеся ему бесполезными товары и продукты. Потом успокоился, расположился в кресле у окна и начал допрос.

– Иваныч, я тебе говорил тысячу раз, что от Арсения мне нужна только голова, а не его мускулистое тело, мне не нужно, чтобы он пошел, это лишнее. Твое дело – его кормить и следить, чтобы он работал. Как он, кстати, как у него настроение?

– Он стал много думать, хозяин, – ответил Иваныч, ставя на чайный столик чашку с дымящимся чаем.

– Ну, думать он должен, это его работа, – продолжал хозяин.

– Нет, он думает о другом, он повзрослел, ему сложно стало находиться только со мной, я думаю, ему нужно общение, он ведь уже взрослый мужчина, – спокойно рассуждал Иваныч.

– О чем это ты? – не понимал старый хозяин.

– Я думаю, женщину ему надо, он так и работать лучше будет, – робко сказал Иваныч.

Хозяин рассмеялся в голос, судорожно запахивая полу халата.

– Какая женщина? Он же калека! Ох и насмешил ты меня, Иваныч! Глупости это, – не унимался он.

– Мне кажется, ему бы это пошло на пользу, он бы меньше думал о жизни, старался отдаваться работе. Знаете, как похвала пряником – он вырос, нужно искать другой пряник, а женщина здесь в самый раз, – еще настойчивей попросил дядька.

– Наверное, здесь ты прав, если для пользы дела – привези ему проститутку. Да смотри, не траться, дешевую возьми. А чего он с ней делать будет? – заливаясь смехом, согласился хозяин. – И помни, он не должен ничего знать ни о себе, ни о мире вокруг, от этого зависит не только его судьба, но, как ты помнишь, и твоя, – буркнул хозяин, неожиданно став очень серьезным.

– Да, я помню, – ответил Иваныч, и в глазах его появился страх.

Старый дядька остался один, лицо его изменилось, оно как будто потемнело, стало похоже на могильную землю, он тяжело сел на стул и закрыл лицо руками, словно вспомнив что-то страшное.

Арсений достал привезенную отцом флешку и включил компьютер. Послышалась незнакомая речь, мелодичная и очень приятная на слух. Говорил мужчина, потом ему отвечала женщина, ее голос показался Арсению странно знакомым. Юноша прислушался – женщина запела на неизвестном языке. В растерянности он трясущимися руками закрыл аудиоплеер и отодвинулся от рабочего стола. Пел тот самый голос, что много лет звучал в его сознании и успокаивал его, когда ему становилось особенно одиноко. Юноша не мог поверить в случайность этого совпадения, он задрожал всем телом, вновь открыл плеер и включил запись сначала, стал внимательно вслушиваться в каждое слово, будто впитывая в себя речь. Голоса о чем-то говорили мелодично, ласково, потом женщина запела, дальше послышался сильный треск и все умолкло.

Арсений вновь и вновь прослушивал запись, сомнений не было – это именно тот голос, что был ему так знаком, только песню он пел на неведомом языке. Арсений развернул коляску и направился к выходу, он хотел видеть отца. Юноша тихонько постучал по перилам лестницы, комната отца находилась на втором этаже, но, не дождавшись ответа, направился на кухню. Та была пуста, только с летней веранды из вечернего сумрака доносились голоса. Медленно управляя коляской и придерживаясь за стену, он выехал на летнюю террасу. Уже почти совсем стемнело, моросил мелкий дождь, делая вечер еще более мрачным. Отец не замечал ненастья, шагал взад и вперед по аллее, резко взмахивал руками, он говорил по телефону, настойчиво что-то доказывал.

– А я тебе говорю, он переведет, я всю жизнь готовил его к этой работе. Знаю я, какие это деньги, гены не обманешь. Нет, думаю, месяцев шесть понадобится, перестань. Ты меня знаешь, тогда я всю шкуру спущу с этого волчонка. Что его мать, да, мать и отец, да, это их символ. Ну, все, мне пора, завтра к вечеру выезжаю. Если бы не переводы, давно бы забыл это проклятое место. Давай, – сунув в карман телефон, старый хозяин развернулся и зашагал к двери в дом.

Арсений выехал ему навстречу, отец в полутьме испуганно отпрянул от коляски, грубо буркнув.

– Ты давно здесь?

– Нет, я хотел поговорить, – тихо спросил Арсений.

– Что, ты уже посмотрел книгу? Что скажешь, сколько тебе надо времени на перевод?

– Я посмотрел, отец. Полгода, я думаю, нужно чтобы закончить все, – тихо ответил юноша. Ему уже не хотелось спрашивать, чей это голос звучал в записи, обрывки услышанного разговора и грубый тон, как всегда, заставили его замолчать и не задавать лишних вопросов.

– Это нормально, я буду звонить и контролировать, о первых результатах сообщишь мне через месяц. Все, я устал, а ты быстрей принимайся за работу, – раздраженно сказал отец, затем обошел инвалидную коляску, брезгливо протиснулся между ней и стеной и направился в свою комнату.

Его худая сгорбленная фигура, как привидение, проплыла по лестнице, ведущей на второй этаж. Там была его комната и еще несколько помещений, где Арсений никогда не бывал, да и Иваныч ходил туда только затем, чтобы приготовить все необходимое для приезда хозяина.

Арсений выехал на открытую часть террасы, холодные капли ночного дождя струились по лицу, он поднял голову к черному небу и хотел зареветь, как зверь, от обиды и безысходности, его душу переполняли отчаяние и гнев, безответные чувства и несбывшиеся надежды, но ком встал в горле, мешая закричать в голос. Слезы смешивались с дождем и стекали по щекам, капали на светлую сорочку и оставляли неровные бурые пятна, в темноте похожие на кровь. Он сидел так долго, вымокнув до нитки и трясясь всем телом, пока Иваныч молча не занес его в комнату. Посадил под горячий душ, потом также молча растер юношу грубым полотенцем. Уходя, он проронил одну только фразу: «Спи, завтра будет новый день».

Глава 2

Арсений привык подниматься рано, с первыми лучами солнца. Эта ночь показалась особенно длинной и беспокойной, уже занимался рассвет, когда он наконец смог задремать, но сон был не глубокий, он то впадал в забытье, а то дремал, прислушиваясь к звукам дома. Его цепкий ум не отдыхал, его тревожили мысли о книге и записи. Об отце думать не хотелось, ожидания оказались напрасными, только слова Иваныча успокаивали и вселяли надежду. Вот он и пришел, новый день. И Арсений надеялся, что он будет лучше вчерашнего. Открыв глаза и сев на кровати, он сладко потянулся. Дверь распахнулась, и на пороге появился Иваныч, его лучезарная улыбка красноречиво говорила о многом.

– Уехал? – осторожно спросил Арсений.

– Слава Богу, и этот раз пережили, средства оставил и скатертью дорога, – перекрестился с облегчением Иваныч.

Арсений улыбнулся, вытянул руки вверх и еще раз потянулся всем телом.

– Завтракать и работать. Иваныч, там рыбка осталась? – спросил юноша, переваливая себя в коляску.

– Конечно! Я вам кусочек припрятал, – похлопывая Арсения по плечу, ответил дядька.

Он наскоро заправил кровать, пока Арсений умывался и надевал свежую рубашку. Затем они вместе направились на кухню, там уже витали ароматы жареной рыбки. Арсений потирал руки в ожидании вкусного блюда, он любил свежую рыбу, но это лакомство было редкостью на столе, отец оставлял не так много денег, чтобы баловать их деликатесами. Он подвинул к себе тарелку с завтраком и положил две поджаренные до золотистой корочки речные форели.

– Я картошку не буду, лучше две рыбки, – лукаво сказал Арсений.

– Ешьте, ешьте на здоровье, – одобрительно кивнул головой старик.

– Иваныч, ты как освободишься, зайди ко мне в кабинет, отец оставил запись, я хотел, чтобы ты послушал ее, – попросил юноша, допивая кофе. – Со мной творятся странные вещи, мне кажется, что этот женский голос я когда-то слышал.

Иваныч топтался по кухне, покряхтывая, убирал в буфет дорогую посуду, ту, что доставалась лишь к приезду хозяина. Арсений закончил с трапезой и поблагодарил дядьку, после чего направился в свою комнату.

Он сел за компьютер и включил запись, прослушал несколько раз подряд, он напрягал память и пытался понять, где ранее слышал этот голос, но на ум ничего не приходило. Потом он открыл книгу. Достал с полки от руки написанные алфавиты известных ему древних языков: так ему было удобней работать. Всматривался в каждую букву, пытаясь прочесть, но слова не складывались. Арсений еще и еще раз перелистывал страницы, но даже намека на известные ему знаки не было. Он снова прослушал запись, пересмотрел рисунки в книге, но ни одной мысли или даже догадки не появилось. «Нужна хоть какая-то подсказка», – подумал он, глядя в окно, там привычно сидела черная ворона и ожидала от Иваныча подачки.

Старый дядька стряхнул крошки со скатерти, ворона, смешно прихрамывая, направилась к угощению. Арсений открыл окно и позвал Иваныча.

– Иду, – ответил он.

Юноша с нетерпением ждал его прихода, а Иваныч как будто специально тянул время, прошло минут сорок, пока дверь в комнату распахнулась.

– Иваныч, сколько можно тебя ждать, – нетерпеливо позвал юноша. – Присаживайся, ты слышал когда-нибудь этот язык? Я пока понять не могу ни единого слова, совсем мне неизвестный слог, – рассуждал он.

Арсений включил запись, мужчина ласково что-то говорил девушке, потом та запела, мелодично и как-то очень жалобно. Иваныч вдруг весь съежился, словно вжался в стул, опустил голову и смотрел в одну точку, будто хотел спрятаться.

– Иваныч, что с тобой? – удивленно спросил Арсений, он не понимал, что происходит.

– Ничего, устал я, – вскакивая со стула, почти закричал дядька, в глазах его застыл ужас.