Тотальное одиночество

– Посмотрим, что будет дальше. Сферы меня впечатлили! – ответила я.

На полу вспыхнули неоновые стрелки, указывающие направление. Люди двинулись вперед. В следующем зале была установлена скульптурная панорама. Сначала это были фигуры мужчин и женщин. Они занимались своими делами: собирали виноград, держали на руках детей, несли кувшины, играли с животными. Их лица были умиротворенными и счастливыми. Потом лица становились все серьезнее. Люди сидели за столами, стояли у зеркала, примеряя наряды. Их всех опутала тоненькая паутина, которая тянулась вперед, все утолщаясь. Далее в их руках появились телефоны и планшеты, а паутина превратилась в провода. Лица у людей все больше напоминали безжизненные маски, лишенные эмоций. Следом шли композиции, в которых на людях были надеты очки виртуальной реальности, а провода превращались в толстые кабели. Уже не было мужчин и женщин, были какие-то существа неопределенного пола. Рядом с ними стояли роботы, которые меняли части человеческих тел. Люди превращались в киборгов. Это было страшное, неприятное зрелище. Я посмотрела на Макса. Он стоял с каменным лицом, и в его глазах опять промелькнула злость.

Неоновые стрелки снова засверкали, приглашая в следующий зал. Мы направились туда. На входе висел темный занавес, и, войдя внутрь, мы оказались в полной темноте. Я почувствовала, как кто-то осторожно взял меня за локоть.

– Микери?н ждет вас! Пойдемте со мной, – услышала я женский голос. Я повиновалась и вскоре оказалась в небольшом кабинете.

– Подождите здесь, – сказала девушка, которая привела меня, и указала на диван у стены. Я осталась одна и осмотрела комнату. Стены были выложены старым красным кирпичом, без отделки. Большие панорамные окна в пол были занавешены темными шторами. Комната освещалась лампами в форме все тех же сфер, но только с приглушенным теплым светом. Я услышала быстрые шаги и замерла. В комнату вошел мужчина из моих грез. Он был высокий и стройный. Его черные волосы были слегка взъерошены, а темные глаза сверкали, отражая свет светильников. Он подошел ко мне и подал руку.

– Мик! Добрый вечер, Алиса!

– Я корреспондент… – начала я. Он ослепительно улыбнулся, опустил голову. Потом посмотрел на меня исподлобья.

– Я знаю. Красивые туфли!

Я совершенно растерялась, не могла никак взять себя в руки и сказать что-то внятное.

– Может, немного вина? – спросил он.

– Пожалуй…

Художник подошел к стене, и словно из воздуха появились два бокала. Он подал мне один и сел в кресло напротив. Я сделала глоток. Вкус вина был необычным, очень мягким и в то же время согревающим.

– Я хочу взять у вас интервью, – начала я. – Можно я включу диктофон?

– Как вам будет удобно, – проговорил Микери?н и снова улыбнулся. Какое-то тепло исходило от этого таинственного мужчины. Я начала успокаиваться. А может, это вино подействовало на меня.

– Расскажите о себе, – попросила я.

Он забавно поднял одну бровь.

– И это все, на что вы способны?

– Но так начинается большинство интервью, – промямлила я.

– Что интересует вас лично? – спросил он.

– Кто вы? – выпалила я. Он засмеялся.

– Ну вот, это уже что-то! Я – Микери?н, художник. Я все, и я ничто.

– Творческим людям свойственно напускать мистицизма и загадочности. Так их произведения становятся более ценными. Это обычный ход, – дерзко сказала я.

– Именно, – согласился он и, сделав глоток, пристально посмотрел на меня. Его взгляд обжигал и казался мне до боли знакомым.

– Откуда вы родом? Где учились? – спросила я.

– Я не учился изобразительному искусству. Я – самоучка. Но при этом у меня была хорошая школа.

– Как ваше настоящее имя?

– Почему вы решили, что мое имя ненастоящее?

– У меня есть свои каналы, и я не нашла никого с именем Микери?н. Разве что египетского фараона! – заявила я.

– Но, как я понимаю, на фараона я не тяну? – пошутил мужчина. А я подумала, что как раз на фараона он и похож. Черные глаза, пронзительный взгляд, дерзкая ухмылка на красивых губах, волевой подбородок. Настоящий фараон!

– Если я напишу об этом в своей статье, то, боюсь, она станет последней в моей журналистской карьере, – сказала я. Он расхохотался.

– А вы забавная. Я и забыл.

– Забыли что? – не поняла я. Он прикрыл кулаком рот, словно жалея, что сказал лишнего.

– Расскажите о своей выставке. О чем она? – спросила я.

– О нас! О человечестве. О том, где мы находимся и куда идем, – ответил Мик.

– Вы знаете, где мы и куда идем?

– Есть старинная индийская легенда о боге Брахме. Он был совершенно одинок в своем мире. Ничего не существовало, и он очень скучал. Брахме захотелось развлечений, игр, общения. Но играть было не с кем. Тогда он создал прекрасную богиню Майю, просто для развлечения. Когда Майя возникла и Брахма объяснил ей смысл ее существования, она сказала: «Хорошо, давай поиграем в самую увлекательную игру, только ты будешь делать то, что я скажу». Брахма согласился и, последовав указаниям Майи, создал Вселенную. Он сотворил Солнце и звезды, Луну и планеты. Затем он создал на Земле жизнь: животных, океаны, атмосферу и все остальное.

* * *

Майя сказала: «Как прекрасен созданный тобой иллюзорный мир! А теперь я хочу, чтобы ты создал существо настолько умное, чтобы оно смогло оценить красоту твоего творения». И Брахма сотворил людей.

Когда работа была завершена, он спросил Майю, скоро ли начнется игра.

«Прямо сейчас», – ответила она, схватила Брахму, рассекла на миллионы крошечных кусочков, вложила по одному в каждого человека и сказала: «Игра началась! Я буду пытаться заставить тебя забыть, кто ты, а ты попробуй снова себя найти!»

Майя сотворила сон, и Брахма до сих пор, до дня сегодняшнего, пытается вспомнить, кто он на самом деле. Брахма здесь, внутри нас, а Майя не дает ему выйти из забытья.

– Но ведь должен быть какой-то выход? – спросила я, пораженная новой подсказкой об иллюзорности мира. Микери?н грустно улыбнулся.

– Конечно! Ведь есть еще Бог-Абсолют, и он видит, как Майя издевается над его сыном. Поэтому он воплощается в телах простых людей и пробуждает их. И мы снова на короткий миг становимся Брахмой и вспоминаем о своей божественности, – сказал он.

– На короткий миг? А что потом? Мы опять погружаемся в иллюзию?

– Да. Ведь Брахма не может найти свои другие кусочки.

– О нет, мне нужна какая-то надежда! Так нельзя! – воскликнула я, готовая разрыдаться от безысходности. Художник поднялся и быстро пересек комнату, оказавшись рядом со мной. Его лицо было совсем близко, и глаза сияли, подобно солнцу.

– Когда мы просыпаемся и начинаем искать свои частички, мы постигаем хитрость Майи. Мы пробуждаем других людей и соединяемся. Чем дольше нам удается бодрствовать, тем слабее становится иллюзия. Когда мы соберем все свои частички, мы выйдем из игры! – горячо проговорил он.

Неожиданно раздался стук в дверь, в комнату вошла девушка-помощница.

– Пора начинать, – сказала она.

– Что начинать? – не поняла я.