Безымянный. Созидающий башню: книга III

– Ого, да у нас сложилась патовая ситуация,– ведьма прищёлкнула языком,– история становится интересней с каждой минутой. Магическая защита, говоришь?

– Нет, всё гораздо хуже,– Тень перешла на заговорщицкий шёпот,– её охраняет бог.

Некоторое время Нарьяна недоумённо пялилась на своё отражение в чаше, а потом громко рассмеялась. Она хохотала как подорванная, а смущённая такой неадекватной реакцией Тень обиженно кусала губы, не понимая, как остановить этот приступ истерического смеха. Впрочем, вскоре ведьме надоело потешаться над непутёвой защитницей и она затихла, утирая выступившие слёзы.

– Всё-таки хорошо, что я от тебя избавилась,– заявила Нарьяна. – Даже не представляю, как бы я смогла заниматься своим ремеслом, если бы в моей голове болтался весь этот мусор. Ну и как мне относиться к твоим предупреждениям, Тень, когда ты пребываешь в таком неадеквате?

– А что я такого сказала? – изображение в чаше опять покрылось рябью, так что стало трудно определить, какие эмоции отразились на лице Тени, но голос её прозвучал неуверенно.

– Богов не существует, тупая ты курица,– неприязненно бросила ведьма.

– Ты ещё будешь просить прощения за курицу,– Тень злобно сверкнула глазами. – Если ты чего-то не знаешь, это ещё не значит, что этого не существует.

– Я знаю всё,– самоуверенно заявила Нарьяна,– и тебе придётся поумерить свою фантазию, если не хочешь, чтобы я тебя развоплотила за ненадобностью.

На этом сеанс связи с потусторонними силами закончился. Ведьма выудила из чаши серебряный амулет и нацепила его на цепочку, болтавшуюся у неё на шее. Судя по скепсису, что легко читался в её взгляде, Нарьяну не особо обеспокоило предупреждение Тени, она была слишком уверена в своих силах, чтобы всерьёз думать об угрозе со стороны какой-то обыкновенной женщины.

Глава 1

Ладонь юноши судорожно сжала серебряный кругляшок, покрытый странными рунами. Мартин прикрыл глаза и на несколько секунд задержал дыхание, настраиваясь на эфирный след хозяина медальона. Вообще-то, задержка дыхания не входила в список обязательных ритуалов трансгрессии, на что своему ученику не раз указывал Атан-кей, но Мартин никак не мог отделаться от этой дурной привычки. В его сознании намертво засел паттерн действий, которые он проделывал, когда в самый первый раз спонтанно осуществил мгновенное перемещение. Мартину тогда было около трёх лет, и о том первом опыте он, естественно, не помнил, но до сих пор продолжал его воспроизводить как заезженная пластинка. В ученики к Атан-кею он попал уже в сознательном возрасте, к тому времени ошибка успела прорасти корнями в его мозгу, и учитель не стал тратить время на исправление этого, в сущности, незначительного недочёта. Так всё и осталось.

Впервые Мартин увидел этот серебряный медальон с рунами всего год назад, когда он неожиданно для себя самого выбил десятку в стрельбе по тарелочкам и так спешил поделиться своим успехом с мамой, что ворвался в её комнату, забыв постучаться. Помнится, его сразу озадачило, как мама смотрела на своё тайное сокровище, словно чего-то ждала от этих загадочных рун. А ещё Мартин заметил в глазах мамы боль, но не острую, а застарелую, привычную, на которую уже перестаёшь обращать внимание, принимая её как данность.

При появлении сына Кира сразу спрятала медальон в шкатулку, которую хранила на тумбочке рядом с кроватью, и посмотрела на невежу со смесью осуждения и смущения. В тот момент Мартин не осмелился приставать к матери с расспросами, поскольку был слишком перевозбуждён своими неожиданными успехами в стрельбе, однако спустя пару недель его любопытство достигло такого накала, что заинтригованный подросток не выдержал.

– Мамуль, а что это за медальон у тебя в шкатулке? – Мартин состроил умильную физиономию, которая, казалось, могла растрогать даже мраморную статую. Однако Кира, которая всегда вела себя с сыном подчёркнуто спокойно и доброжелательно, на этот раз проявила неожиданную и оттого обидную агрессивность.

– Это не твоё дело,– грубо отшила она сына,– не нужно считать, что если ты учишься у Творца, то тебе разрешено совать свой любопытный нос в дела взрослых.

– А можно я его поношу? – отповедь нисколько не охладила исследовательский пыл юноши. – Это украшение слишком простенькое для женщины, а мне будет в самый раз.

– Это не украшение,– отрезала Кира,– такой медальон нужно сначала заслужить.

– А как? – любопытство Мартина уже достигло той стадии, когда тормоза перестали работать.

– Спроси у своего наставника,– Кира уже успокоилась, и её голос сделался привычно отстранённым,– Джарет про такие медальоны всё знает.

В ту ночь Мартин долго не мог заснуть, размышляя о тайне, которую скрывала от него мама. Медальон явно ей не принадлежал, по крайней мере, сын никогда не видел, чтобы она его надевала. Этот простенький серебряный диск бесспорно имел для матери большое значение, и она точно знала его прежнего владельца, но отчего-то не хотела про него рассказывать. То, что владельцем медальона был мужчина, тоже не вызывало у Мартина сомнений, зато вызвало целую кучу вопросов. Мама всегда была одинока, и ни о каких мужчинах в её прошлой жизни сын ничего не слышал.

Правда, у Мартина имелся отчим, но идею о том, что этот медальон мог быть связан с ним, юный детектив отмёл практически сходу. Дело в том, что Кира откровенно ненавидела приёмного отца своего сына и всячески старалась избегать общения с этим мужчиной, что, впрочем, было несложно, поскольку Мартина в раннем детстве усыновил ни кто иной, как сам Магистр. Об усыновлении в Ордене знала каждая собака, и от мальчика эту информацию тоже не скрывали, но отчего-то естественное любопытство Мартина относительно собственного происхождения всегда наталкивалось на стену молчания взрослых. Тут явно имелась какая-то тайна, от которой Кира всеми силами старалась оградить своего сына.

– Может быть, она так рассердилась, потому что медальон является ключом к тайне моего происхождения? – пришла в голову измученного бессонницей юноши многообещающая идея. – А вдруг этот медальон когда-то принадлежал моему родному отцу?

Версия была перспективная и вдобавок открывающая такой простор для фантазии, что у Мартина буквально голова пошла кругом. Он тут же принялся строить гипотезы, которые вскоре стали представляться ему неоспоримой истиной. Ближе к утру у юного детектива уже не оставалось сомнений в том, что мама скрывает от него страшную тайну о его родном отце. Судя по той страсти, что прорвалась сквозь привычную маску спокойствия и рассудительности, буквально приросшую к маминому лицу, этот мужчина точно был ей не безразличен. Вот только вряд ли её связывали с ним приятные воспоминания, об этом ясно говорила боль, застывшая в её глазах. Что же между ними произошло, коли мама не желала даже упоминать имени биологического отца своего ребёнка?

Все эти тайны настолько возбудили воображение любопытного подростка, что заснуть ему удалось только с рассветом. Увы, в свете дня ситуация яснее не стала, и единственное, чего Мартин добился своим ночным бдением, была полученная на следующее утро выволочка за невнимательность и отсутствие прилежания от его учителя Атан-кея. Впрочем, юноша и не думал унывать, ведь у него оставался в запасе ещё один источник информации, а именно его наставник по боевым искусствам Джарет, который преподавал своему ученику навыки рукопашного боя и умения владеть оружием.

Не то чтобы эти навыки так уж сильно требовалось будущему Творцу реальности, каковым не без оснований считал себя Мартин, однако Магистр был твёрдо уверен, что лишних знаний не бывает, а потому занятия боевыми искусствами были включены в обязательную программу обучения его приёмного сына. Наверное, Мартину следовало гордиться тем, что ему в наставники отчим отрядил собственного телохранителя, но он воспринимал занятия с Джаретом как наказание, поскольку этот бугай с вечно недовольной и даже мрачной физиономией явно не испытывал никакого восторга от поручения своего босса. Зато к маме Мартина телохранитель питал самые тёплые чувства и был частым гостем в покоях Киры, причём далеко не всегда исключительно по служебной надобности.

Хотя статус слуги ненавистного Магистра вроде бы автоматически должен был сделать Джарета в глазах Киры врагом, та никогда не выказывала раздражения в связи с его визитами, напротив, она их вроде бы даже ждала. Мартину так и не удалось разобраться в природе отношений мамы и своего наставника. С одной стороны, эти двое проводили вместе почти всё своё свободное время, но при этом любопытному юноше ни разу не удалось застукать их на горячем. Общение этой странной парочки не выходило за рамки дружеских бесед, и об интиме даже речи не шло.

Поначалу появление в своём окружении взрослого мужчины Мартин воспринял с восторгом. Мальчишкам ведь требуется эдакий эталон мужественности, чтобы было с кого брать пример. Магистр Ордена никак не мог служить подобным примером, но не потому, что не был достоин уважения, просто доступ к нему был настолько сильно ограничен, что каждый визит в его кабинет Мартин воспринимал как знаковое событие, типа испытания или экзамена. Джарет вроде бы был лишён этого недостатка, он всегда был рядом, но от этого почему-то не становился ближе. Телохранитель жёстко сохранял дистанцию между собой и приёмным сыном своего босса и, разумеется, даже не пытался занять пустующее место его отца. Как Мартин ни старался сблизиться со своим наставником, но так и остался для него просто заданием, причём заданием довольно обременительным.

Откровенный разговор с рекомендованным источником информации произошёл в тот же вечер после урока фехтования. К счастью, Мартину удалось урвать пару часов сна после выволочки, полученной от Атан-кея, и на занятия к Джарету он явился уже свеженьким, как зелёный огурчик. Впрочем, своего наставника ему так и не удалось впечатлить, успехи недоученного Творца в боевых искусствах были менее, чем скромные.

– Завтра урока не будет,– объявил Джарет, забирая оружие у своего ученика,– у меня запланированы другие дела.

– Какие дела? – Мартин тут же навострил ушки. – Отец опять посылает тебя в другую реальность? Можно я с тобой?

То, что обучение малолетки было для Джарета всего лишь дополнительной нагрузкой к его основным обязанностям, Мартину было хорошо известно. Собственно, его наставник никогда и не скрывал, что относится к этому заданию с прохладцей, ему было откровенно скучно возиться с неумехой. Помимо наставничества, отцовский телохранитель постоянно выполнял какие-то таинственные и, видимо, опасные поручения своего начальника, большинство из которых имели отношение к какой-то соседней реальности. Мартину до зуда в пятой точке хотелось посмотреть на настоящую работу Джарета, но тот наотрез отказывался взять его с собой. Вот и сейчас парня ждал вполне предсказуемый отлуп.

– Рано тебе пока по другим реальностям шастать,– отбрил его наставник, но тут же улыбнулся и потрепал ученика по щеке, видя, как тот расстроился из-за его резкости. – Да ты не обижайся, малец, там не будет ничего интересного,– небрежно добавил он,– просто подстрахую загонщиков. Сам знаешь, справиться с бессмертным, даже бывшим – это та ещё задачка.

Мартин, разумеется, слышал про бессмертных, хотя ни одного из этих супер бойцов ему вживую встретить не довелось. Отчего-то все они куда-то сгинули, когда он был ещё сопливым малышом. Но о бессмертных обычно говорили с уважением, даже с восхищением, а потому было совершенно неясно, кому могло прийти в голову избавляться от одного из них.

– Не заморачивай себе голову взрослыми делами, Марти,– наткнувшись на ошарашенный взгляд своего подопечного, Джарет всё же счёл необходимым объясниться,– бессмертные в той реальности совсем другие, не такие, как у нас. Орден там распался, и эти парни слетели с катушек. Вот мы и зачищаем территорию от предателей.

– Странно,– Мартин задумчиво нахмурился, пытаясь переварить откровения своего наставника,– а мне отец рассказывал, что бессмертные не могут предать чисто физически, у них какие-то установки в мозгу прописаны.

В общем-то, он не сказал ничего секретного или обидного, об этой особенности элитных орденских боевиков было известно буквально всем братьям Ордена, но Джарет отчего-то прореагировал довольно эмоционально.

– Нет у тамошних бессмертных никаких установок,– процедил он сквозь зубы,– кто-то их заблокировал. Но ты прав, они не предатели,– Джарет горько усмехнулся. – Кого там предавать, если Ордена уже нет? Будь моя воля, я бы вообще оставил этих парней в покое, и так они полжизни провели с удавкой на шее. В конце концов, бессмертные тоже люди.

– Не с удавкой, а в наморднике,– запальчиво возразил Мартин. – Волкодав не должен свободно гулять среди овец.

Разумеется, это были вовсе не его мысли, сию напыщенную фразу юноша подслушал у Магистра, но выдал её как собственное умозаключение. Как ни странно, его нахальное выступление на этот раз не вызвало у Джарета естественного возмущения, пару секунд тот с любопытством рассматривал зарвавшегося пацана, а потом весело расхохотался.

– Что ж ты на себя не наденешь намордник? – ехидно поинтересовался он.

– Какое отношения я имею к бессмертным? – опешил Мартин.

– Разве ты не видел у своей мамы медальон бессмертного? – Джарет состроил невинную физиономию. – Ой, батюшки, неужели тебе никогда не приходило в голову, почему мать может прятать от сына такую знаковую вещицу?

– Потому что мой отец бессмертный,– прошептал ошарашенный Мартин.

– Был бессмертным,– бесстрастно поправил его Джарет. – Твоего отца уже нет в живых, иначе он бы ни за что не расстался со своим медальоном.

Мартин охнул и отвернулся, чтобы скрыть своё замешательство, а заодно и слёзы, так некстати подкатившие к глазам. Тайна его происхождения, будоражившая воображение мальчика буквально с той минуты, когда он впервые осознал неполноценность своей семьи, внезапно растаяла как утренний туман, обнажив суровую правду. Его отцом был бессмертный, погибший, когда его сын был слишком мал, чтобы запомнить папу. Теперь стало понятно, почему мама с такой болью смотрела на медальон своего погибшего мужа, наверное, она до сих пор по нему тоскует. Скорей всего, тот бессмертный погиб, совершая настоящий подвиг, иначе невозможно было объяснить усыновление его сына аж самим Магистром. Но тогда почему все это скрывают, как будто в этом есть что-то постыдное?

– Ты знал моего отца? – голос Мартина невольно дрогнул, выдавая его волнение.

– Не уверен,– Джарет безразлично пожал плечами,– раньше бессмертных было много, это сейчас остались единицы.

Несмотря на показное равнодушие, Мартин сразу учуял, что его наставник что-то скрывает. Похоже, он всё-таки знал его отца или слышал о нём что-то такое, чем не желал делиться. Возможно, они даже были врагами или соперниками.

– Что ж, тогда понятно, почему Джарет не испытывает радости от своего наставничества,– сделал поспешное умозаключение Мартин. – Обучать сына своего врага – это всё равно, как натаскивать потенциального мстителя.

Впрочем, столь далеко идущие выводы очень сильно напоминали детские страшилки. С гораздо большей вероятностью раздражение отцовского телохранителя объяснялось тем, что роль няньки при малолетнем наследнике представлялась ему унизительной. Будучи здравомыслящим юношей, Мартин решил пока воздержаться от сочинения необоснованных домыслов, однако всё же не смог не посетовать на свою тяжкую долю. Насколько ему было бы проще, если бы Магистр отправил своего приёмного сына обучаться боевым искусствам вместе с остальными детьми погибших бессмертных. Тогда у него хотя бы была компания, да и вечно недовольная физиономия наставника не маячила бы каждый день перед глазами.