Веселая история двух злодеев

***

16 декабря

«Подъем в пять часов – это не утро, а издевательство!»

Как зомби ходила по квартире, пытаясь понять, что мне нужно сделать. Потом приняла ледяной душ и мгновенно проснулась. За десять минут собралась, попила чай, выкинула из холодильника все портящиеся продукты и вышла в коридор, не забыв закрыть квартиру.

Спускаясь по лестнице с девятого этажа, чтобы размяться, на четвертом наткнулась на… непонятную группу обкуренных пацанчиков-наркоманчиков. Поставила спортивную сумку и пакет с мусором на ступеньку и громко поздоровалась:

– Доброе утро, товарищи наркоманы! Вас выкинуть или сами?!

Не нужно думать, что я такая отчаянная. Все знакомые люди! Почти родные! Как-то рано летним утром, возвращаясь с утренней пробежки с Лидой, наткнулись тут на них. Смелые худенькие мужички, как только увидели нас (красивых и потненьких), решили себя порадовать и начали приставать. Разбросали мы их хорошо (пришлось потом белить стены, старшая по дому очень настаивала), а потом Лидия вызвала полицию. Год они не показывались, а сейчас подзабыли нас малость, и вновь здесь.

– Ээ-э-э тебе че… че… че… а-а-а-м… че…

– Ну-ну… еще немного и ты сможешь сказать фразу! – поддержала я самого обкуренного, качающегося и приседающего паренька в красной курточке и женских колготках. Такой тонюсенький, как тростиночка, что я по сравнению с ним – девка УХ!

«Ну и прикид… Новая мужская мода, а я и не знала…»

– Нее-е… мы это… ошиблись. Не надо, – выдохнул самый нормальный парень на вид, стоящий в кроссовках и шортах, ну а сверху пальто. – Мы… мы не придем больше.

– Вот и я думаю, ошиблись, мальчики, – ласково пропела, а потом посмотрела на часы и, определив, что опаздываю, грозно рявкнула:

– Так! Быстро свое добро с лестницы подняли и умотали отсюда. Пять минут. Либо сегодня вам ночлег обеспечен в обезьяннике! Живо!

Все мгновенно засобирались, правда, самый обкуренный пытался возмущаться, но его схватили в охапку и затолкали в лифт. Да и мусор собрали. Молодцы! Даже баб Галин захватили. Добрая старушка всегда его здесь ставит, рассчитывая, что об этом никто не узнает и обязательно вынесет. Мусоропровод у нас заварен, чтобы тараканчиков и муравьев не было.

Через пять минут я проверила всю лестницу и вышла из дома. Прошлась до мусорки, отмечая, что наркоманчики уже скрылись из виду, и пошла к своей машинке. Закинув сумку в багажник своей девочки, села на водительское сиденье и врубив радио, поехала в дальнюю поездку.

Глава 2

17 декабря

Челябинск

Время – 00:10

Приехала в полночь, уставшая, никакая. Вытащила сумку и, поставив машину на сигнашку, потопала к огромному двухэтажному дому Зелинских. Тут все, как всегда. Стильно, модно и шикарно.

Петр Сергеевич, муж моей мамы – замечательный мужчина. Предприниматель от бога и добрейшей души человек. Даже странно, что Лизка не выросла эгоисткой, а умницей и послушной дочерью.

Дверь открыла мама, и мгновенно прижала меня к груди. Высокая стройная темноволосая женщина, поражающая необычайной красотой. По женской линии корни ей достались корейские. Поэтому кожа у нее смуглая, талия тонкая, угловатые скулы, небольшие, но пухлые губы, аккуратный нос и зауженный разрез глаз. Она выглядит сказочкой принцессой, особенно когда замечтается о своем.

Ну а я… пошла в папу, хотя фигурка у меня тоже ничего и волосы темные, но вот по мне сразу видно, что девка я русская, особенно когда открою рот.

– Моя малышка! Я соскучилась. Очень плохо, что ты там, а я здесь. Как было бы хорошо, если моя малышка жила в Челябинске. Но нет же, все никак не можешь вырваться из своего Новосибирска. И что там хорошего? А я бы была так счастлива, зная, что ты рядом, – выдала она за несколько секунд, продолжая обнимать меня.

И вот так всегда! Мамуличка-красатуличка творческая у меня личность, и когда говорит об одном, моментально переходит на вторую тему, следом на третью, и потом всем и неважно, о чем говорилось вначале.

– Привет, мамуль. Тоже соскучилась! – воскликнула, а потом добавила: – Не обижусь, если покормишь меня, свою голодную дочурку. Один раз в столовку заезжала, чуть не отравилась мантами. Не понимаю, как их можно так погано сготовить?!

– Конечно! Конечно! Иди в свою комнату, а я посмотрю, что там есть, – задумчиво проговорила она, очевидно, вспоминая то, что не знает. Тут же улыбнулась мне и добавила: – А потом мы с тобой поговорим. Кстати, как там бабуля? Ты к ней заезжала? Наверное, здоровье хромает. Кристи, а, знаешь, что я недавно услышала?!

Улыбнулась, радостно отмечая, как я обожаю свою неповторимую, изумительную мамульку. Она у меня самая лучшая, но все же останусь я без еды, если сама не позабочусь. Застыла на лестнице и попросила:

– Мам, ты в кухню иди, а я переоденусь и прибегу. Не волнуйся, я сама в холодильнике все найду. Надеюсь, любимый повар не поменялся?

– Что ты! Конечно нет! Такого замечательного человека, как Вера Николаевна нигде не сыскать. Божественно готовит! Восхитительно! А как у нее получаются блинчики. Между прочим, вычитала где-то… в одном престижном журнале, что…

– Мамуль, мысль не теряй. Я мигом прибегу, – прокричала и помчалась на второй этаж, зная, что, если буду слушать, усну прямо на лестнице.

Прибежав в спальню, швырнула сумку на пол, и сняла свои вещи, определив их на кресле. Достала из шкафа шорты и футболку, натянув на ходу. Ополоснув по пути в ванной руки и лицо, спустилась на первый этаж, направившись прямиком в кухоньку.

Мама сидела за столом и рисовала на белой бумаге (в каждой комнате имеется такая нужная вещь). Ухмыльнулась и, достав из холодильника котлеты с макаронами в контейнере (думаю, специально для меня отложили, кухарка – феечка), поставила в микроволновку. Салат тоже сграбастала в большой миске с крышкой. Когда уже принялась уплетать, проговорила:

– Мамочка, рассказывай. Что нового?

Анастасия Александровна отвлеклась от своего творения, и счастливо посмотрев на меня, произнесла:

– Прости, всегда рисую, когда задумываюсь. У нас все как обычно. А ты как? Замуж не собираешься?

Котлета чуть поперек горла не встала. Вот зачем этот вопрос задавать, когда я ужинаю? Причем всем и всегда в самый ненужный момент! Популярная тема?!

Улыбнулась и честно призналась:

– Да кому я нужна такая вредная!

– Нет! Ты у меня добрая и милая девочка, – убежденно воскликнула она.

Вилка застыла на полпути. Маман про кого сейчас рассказывает? Про меня, что ли?! Если так, то… буду знать.

– Да, мамуль, когда зубами к стенке сплю, – согласилась я с ней.

– И еще с хорошим чувством юмора.

«Это да! Зашкаливает конкретно и постоянно!»

– Угу, – промычала и добавила: – Мама, а как Лизка?

– Лизонька, как всегда, умница и красавица. Мы на нее с Петей не нарадуемся. Добрая такая, отзывчивая, ранимая и…

– Вот! С «ранимой», пожалуйста, поподробнее, – проговорила, жестикулируя вилкой, а потом залезла в салатик. Мой любимый – «Цезарь».

– Ой как узнала, что ты не приедешь, расстроилась и даже из комнаты не выходила. Я звала и отец, а она все не выходит… Совсем! На следующий день то же самое, а ведь выходные! Хотели культурно отдохнуть: галерея, парк или музей. Потом бы в ресторан…

«Вот мне… кроме ресторана ничего не понравилось…»

С моей мамочкой туда ходить – нереальная каторга. А если быть честной, лучше воздержаться от столь щедрого предложения. Везде стоим фиг знает сколько и смотрим (то есть я пялюсь и мучаюсь, а мама любуется). Восторгается она очень долго, восхищаясь необыкновенным творением гениев. Столько прилагательных и наречий с детства знаю, что жуть, даже ругалась по-особенному. Но это было давным-давно. Сейчас все как надо, обычная ненормативная лексика.