Вновь учиться жить

Муж радовался, считал, что будет сын. Все больше и больше перечил матери, пытаясь защищать жену. А потом Наталья Андреевна подарила ему крутую иномарку, и Владимир вновь сквозь пальцы смотрел на то, как мать травит Ольгу.

Когда Оля ушла с работы в декретный отпуск, возник вопрос с пропиской, так как Васаркина хотела прописать другую девушку… вместо Латровой в квартиру, которую предоставляла своим работницам. Владимир решил возникшую проблему. Принес паспорт с пропиской в глубинке Московской области, объяснив, что у него нет своего жилья, а мама не соглашается ее прописывать.

А потом… она родила свою любимую девочку. Узнала диагноз ребенка на третий день и поведала Владимиру, а на шестой их выписали. Но муж даже не приехал забрать, позвонив за десять минут и сказав, что мать попросила его отвезти ее в другой город по очень важному делу. Они вернутся только через два дня.

Стоя с малышкой, укутанной в одеялко, которое сшила сама, она чувствовала себя, как никогда, преданной. Даже когда тетка выкинула из дома, не было так больно, как сейчас.

Замечая поникшим взглядом воздушные шары, цветы и радость на лицах ожидающих отцов и их родственников, хотелось немедленно уйти оттуда. Зачем портить радость другим и завидовать… пусть против воли.

Медсестра с жалостью посмотрела на нее, и что-то пробормотав о счастье, ушла. Деньги у нее были, зарабатывала Оля у Васаркиной хорошо, и на всякий случай взяла их в роддом. Заказала такси и отправилась домой.

За время, что жили с мужем после родов, Ольга старалась его понять. Хотелось жить в семье, как все. Семьей. Иногда Владимир менялся… по отношению к ней, был тем же добрым и ласковым, и ей верилось в лучшее.

Сейчас она понимала, что глупо все было, но она совсем не знала, как надо правильно. Чего требовать и как этого добиваться. Она всю жизнь видела только мать и бабушку, на чужие семьи старалась не смотреть, чтобы не обижать родных женщин. Молодого человека никогда у нее не было, кроме мужа никого не знала.

Да и что там говорить… не было в ней жесткости, о чем она за шесть лет неоднократно жалела, но не получалось по-другому. Бабушка и мама воспитывали ее в любви, радуясь их нежной девочке, считая, что она обязательно будет счастлива. Ведь к добру все тянутся, а вышло все наоборот…

Решив, что не стоит травить душу, Латрова приподнялась и тут же услышала крик из коридора: «Женщины, на давление!». Опустила ноги, но голос соседки остановил:

– Не вздумайте! К вам подойдут. Я уверена. Не зря же они всю ночь и вчерашний день бегали около вас.

Оля нахмурилась, пытаясь осознать, что была в бессознательном состоянии столь долгое время, а потом спросила:

– Я не просыпалась за это время?

– Куда уж… Вас уже хотели переводить в реанимацию из-за высокой температуры и кровотечения, но к вечеру после всего, что вам вкололи, лучше стало, и здесь оставили, – проговорила светловолосая девушка, а потом добавила: – Зря сбежали!

Ольга лишь кивнула, совсем не жалея, что совершила столь отчаянный поступок. Понимала, что глупо, но и сейчас бы поступила так же. В произошедшей ситуации остается только радоваться, что ей повезло.

– Ладно, я пойду, а вы лежите, и не вставайте. Они сами к вам прибегут.

Проговорила и, спрыгнув с кровати, пошла на выход. Схватила халат с крючка на двери и рванула из палаты. Оля осталась сидеть, продолжая смотреть в окно. Через мгновение в комнату вбежала шустрая веселая медсестра с веснушками по всему лицу и курносым носом. Измерив давление и температуру, удовлетворенно буркнула про анализы, а потом ушла.

На обходе через несколько часов Ольга получала нагоняя в мягкой форме от Завольской Елены Петровны, выражающей свое понимание за ребенка и негодование о возможных последствиях ее поступка. На долгую информацию о том, какие беды с ней произошли из-за побега, женщина пообещала долечиться до конца, выполняя все рекомендации.

На следующий вечер Латрова уже ходила, чувствуя себя вполне нормально, и даже приняла душ. УЗИ показало, что у нее все чисто и волноваться нет причин, поэтому женщина с нетерпением ждала выписки, послушно выполняя указания врача и получая необходимое назначенное лечение.

Ближе к семи часам вечера в палату вошла темноволосая женщина полной комплекции и буркнула:

– Латрова, к вам пришли. Сможете спуститься?!

«Людмила Алексеевна с Алиночкой!» – мгновенно появилась мысль в голове у Ольги, и она тут же кивнула в предвкушении увидеть свою малышку.

Спускалась по лестнице осторожно, держась за перила, чтобы не упасть. Оказавшись в просторном коридоре, где стояли железные стулья, а чуть дальше пункт передач, женщина огляделась по сторонам. Зал был наполовину заполнен пациентками больницы и их «гостями», но Иванову с дочерью не увидела. В панике вновь посмотрела по сторонам и тут же со стороны услышала:

– Ольга, добрый вечер.

Женщина подняла взгляд и увидела мощного внушительного мужчину, в котором узнала Олега. Своего спасителя. Она удивленно ахнула и прошептала:

– Добрый… добрый вечер. Простите, я думала…

– Ждали дочь? Людмила Алексеевна просила передать привет и искренние сожаления, что не сможет приехать, так как приболела малость. Но малышка ей не мешает, поэтому просила передать, чтобы вы спокойно лечились и не думали о глупостях, – проговорил он, улыбаясь уголками губ, и Оля кивнула, пытаясь не паниковать, ведь соседка сказала, что все хорошо.

Взглянула на Олега, чувствуя себя некомфортно с таким огромным мужчиной, и попыталась улыбнуться, но никак не выходило.

Сторхов подал ей пакет и выдал:

– Это вам фрукты и… В общем, в палате посмотрите.

– Не стоило… – поспешно произнесла Латрова, с опаской посматривая на своего спасителя, напоминающего ей огромного хищника.

– Поверьте, я от души. Переживал, – выдал он и, замечая, что женщина сильно нервничает, добавил: – Сразу заехал к вашей соседке, чтобы убедиться, что у них все хорошо, а потом к вам.

В глазах Ольги вспыхнуло удивление и искренний интерес. Она сжала рукой ткань халата и прошептала:

– Алиночка…. Вы видели мою девочку? Как она?

– Да. Она хочет к маме и с нетерпением ждет, когда она приедет домой.

Латрова улыбнулась, не в силах держать бушующую в груди радость от осознания, что малышка ждет ее и с ней все хорошо. Даже внимательный пронзительный взгляд мужчины уже не отталкивал, и она с нежностью в глазах тихо проговорила:

– Спасибо… спасибо вам за все. Вы спасли меня.

Мужчина кивнул и тут же проговорил:

– Я… заберу вас послезавтра. Уточнил у вашего лечащего врача. Елена Петровна заверила, что если анализы будут хорошими, то выпишет вас.

Ольга не знала, что сказать, хотелось отказать, но не могла, потому что у нее не было средств самостоятельно вернуться. Попадать в неприятные ситуации не хотелось, поэтому оставалось одно – согласиться. Она только пригладила волосы и тихо сказала:

– Я даже не знаю, как благодарить вас.

– Ничего не нужно. Мне это ничего не стоило, и я рад, что могу помочь, – резким тоном отчеканил Сторхов, отчего Оля вздрогнула, чувствуя в его голосе силу и некое недовольство, а, возможно, гнетущую боль…

Женщина кивнула и прошептала:

– Спасибо!

– Выздоравливайте и возьмите продукты, – попросил Олег, не предусматривая других вариантов.

Ольга судорожно сжимала пакет, а потом посмотрела в его темно-карие глаза, погружаясь в их темноту. Мужчина не смотрел, он сканировал ее, заглядывая в душу. Пронизывал, отчего она почувствовала себя маленькой напуганной девочкой, неспособной даже лишний раз вздохнуть.

– Я… тогда… пойду. Всего доброго, – проговорил Сторхов, не отводя взгляда, и тут же добавил: – Приеду послезавтра после шести. Уже договорился с врачом.

Ольга только кивнула, и на ватных ногах направилась к заветной двери, подсознательно чувствуя там спасение. Понимала, что глупо себя ведет, но вот было в Олеге что-то, заставляющее ее чувствовать себя добычей. Возможно, потому что огромные мужчины пугали ее. Да и не встречались на ее пути такие, а если и происходило, она избегала контакта, чувствуя страх. Может, и глупо, но это ее восприятие и ничего поделать с ним она не могла.

Уже в палате Латрова долго сидела на кровати, а потом потянула пакет с полки и заглянула внутрь. Яблоки, груши, апельсины, виноград, гранатовый сок и десять клубков пряжи желтого цвета, а также крючок. Пораженно ахнула, осторожно поглаживая нежные нитки.

«Алина так хотела платье, такое же, как я связала соседской девочке Миле на заказ. Дочка даже плакала, когда отдала его. Успокоила ее лишь тогда, когда пообещала, что свяжу аналогичное, только ее любимого цвета – желтого», – лихорадочно вспоминала она, неосознанно прижимая пряжу к груди. Разные мысли крутились в голове, но итог приходил один – ее дочь поделилась своим желанием с Олегом, и он купил клубки, чтобы она не скучала в больнице и выполнила свое обещание.