Кто сказал, что в мафии только мальчики? 10

– Месяц уже прошёл. – Волков подошёл и обнял меня за плечи. – Как же нам повезло с друзьями.

– Это точно. Поэтому я их берегу, как могу и не злись на меня.

– Малыш, я вас тоже пытаюсь уберечь, но, когда я ничего не знаю о происходящем, это очень трудно сделать. Вы моя семья, моя жизнь и поэтому не обвиняй меня, когда я злюсь или ругаюсь по этому поводу.

– Я и не обвиняла. – положила я голову ему на плечо, а он поцеловал меня в макушку. – Халид ещё приедет чуть позже. А где Вадик и Жасмин?

– Не знаю. Но недавно я видел шевеление в кустах около забора. – пошутил он

– Надеюсь, это шутка?

– Да. И хорошо, что там крыжовник не растёт.

––

ВЛАД

На мою квартиру в районе Вольского нашлись покупатели и день сделки совпал с днём общих сборов, но мне нужно только подписать документы, а всем остальным займётся риэлтор. Все дела на месте заняли у меня не более получаса, дорога дольше была по времени, и я начал понимать, что зря не оформил доверенность на риэлтора, но уже поздно что-то менять. По дороге обратно мне позвонил брат.

– Ты скоро? – спросил он

– Еду уже.

– Сейчас все собираться начнут.

– Да не ждите меня. Семеро одного не ждут. Я хотел ещё заехать в одно местечко.

– Ладно. Ждать не будем. Если не успеешь набухаться со всеми, твои проблемы.

– Я с тобой набухаюсь потом.

– Фу. Нельзя. Плохой мальчик.

– Это ты....мне? – афигел я слегка

– Флеш мясо учуял....Кыш. Иди к Кире.

Флеш похоже был не особо доволен, что его послали и своё возмущение он озвучил лаем.

– Ну дай ему кусочек.

– Ему нельзя сырое мясо и он это прекрасно знает. Иди, сказал. – возмущался брат

– Ладно. Не покусайте только друг друга.

– Ага. Постараемся.

Вскоре я добрался до места и остановился напротив дома. Я долго его гипнотизировал, не решаясь подойти даже, но потом я всё же зашёл на территорию и обвёл её взглядом. Здесь всё заросло и нет больше того порядка, но родовое гнездо стоит, как и прежде, несмотря на то, что за ним никто столько лет не присматривает. Дверь заперта на ключ, ещё и забита досками и окна тоже. Я очень хочу попасть внутрь, но только лишь прикасаюсь ладонью каждый раз к своему счастливому детству. Здесь закончилось всё. Детство, юность и даже моя жизнь. Этого не вернуть, сколько благого не делай. Конечно, хочется опять вдохнуть тот аромат семейного счастья. Аромат маминых пирожков или пюрешки, которую всегда делал только отец. Клубничное варенье, которое мама варила в кастрюле или соленья на зиму, которые они закрывали всегда вместе. Всё осталось в прошлом, но навсегда живо в нашей памяти и в этих стенах.

– Мам, пап,.....простите меня....Я не хотел. Клянусь, я не хотел....Вам не повезло с сыном, но я очень вас люблю....Очень. Я отдал бы всё, чтобы вас вернуть.....Простите меня.

Каждый раз приезжая на кладбище или сюда, прошу прощения. Но даже, если они меня и слышат, то уверен, что они не злятся, но простить я сам себя не могу до сих пор. Я уничтожил всё своими руками.

Я прошёлся по участку и остановился возле бочки. Той самой, в которую меня окунал брат накануне трагедии. Символ моего падения в пропасть. Вода в ней уже стухла давно, как и моя жизнь. Стухла и превратилась в жижу с мусором.

Я сделал два шага назад от неё, но сколько ни беги, круг на то и круг.

– Кто вы? Что вам здесь надо? – услышал я за спиной знакомый голос

– Ничего. Я уже ухожу.

Я повернулся и, не поднимая глаз с земли, прошёл мимо женщины.

– Влад?....Влад, это ты? Стой. – схватила она меня за руку

– Здравствуйте, тёть Вер.

– Боже! – осмотрела она меня. – Какой же ты стал. – улыбнулась она и приложила ладонь к моему лицу. – Как ты? Как же давно я тебя не видела. – обняла она меня

– Ровно восемь лет.

– Да. Восемь лет....А я вот присматриваю. Пытаюсь наводить порядок, но не успеваю в одни руки два участка.

– Спасибо и за это.

– Влад,....а ты общаешься....с Сашей?

– Да. Мы помирились.

– Это замечательно. Они не хотели бы, чтобы вы ссорились. Может пойдём чай попьём. Расскажешь как ты жил.

– Извините, но мне уже ехать нужно. Давайте в другой раз.

– Да. Ладно....Конечно.

– Извините.

– Ничего.

– До свидания.

– Счастливо.

Я поступил сейчас не очень хорошо, я знаю. Эта женщина была лучшей маминой подругой и всегда нас с братом любила, как своих детей, но я не могу рассказать, как я жил. Бомжевал, воровал, отсидел и потом стал работать на подонка и убивать людей. Вот вся правда о моей жизни, а врать ей я не хочу.

Я вылетел с участка и, сев в машину, поспешил покинуть место моего детства и как можно быстрее добраться к брату. Я не знаю простил ли до конца он меня или только говорит так, чтобы не расстраивать Соню, но я очень ему благодарен за то, что он меня принял обратно в свои братские объятия. Все эти годы я тосковал по нему, даже передать не могу словами этого, и одновременно мечтал умереть, надеясь таким способом вымолить прощение у него, но судьба сжалилась и распорядилась иначе и, надеюсь, родители, смотря на нас сейчас, счастливы, что мы снова рядом и общаемся, как прежде.

В мыслях я как-то быстро добрался до дома и, зайдя на участок, первым делом пошёл искать брата. Все, смотрю, уже собрались и заходят в беседку, а брат стоит у мангала.