Я проснулась в Риме

Хмурый день, сумрачные столичные жители целеустремленно стояли в шеренгу друг за другом. А что, нам не привыкать. По четыре часа за сапогами в ЦУМе стояли, а тут всего-то сорок минут. Еда была заморская, не очень понятная, но вроде как божественно вкусная. Чем? Да новизной! А больше ничем. И названиями. Все эти бургеры, фри. Это ж только выговори!

Следом пошли пиццерии. И все потянулись туда. Никто не знал, на каком слоге нужно делать ударение, но не суть важно. Главное, это чтоб корж был высоким. Рестораторы поняли сразу: вот эту хрустящую и тонкую корочку нам не надо. Мы привыкли к буханке хлеба. Ну и уж вали сверху все, что у тебя есть. Было непривычно, необычно, а еще модно. О! Мы сегодня обедаем в пиццерии. Или в гамбургерной.

Но, по большому счету, мы таких бутербродов и пицц и сами накрутить можем. Ясное дело, обозвать так красиво у нас не получится. Чего нет, того нет. Но повара заправские в каждой семье найдутся. Особенно когда в холодильнике только топор, а гости уже на пороге. И вот надо же, в Москве не просто рестораны практически любой кухни, еще и с иностранными поварами.

Юля смело толкнула дверь.

– Добрый день, я вам звонила, я – Юлия Муравьева, мне нужно встретиться с господином Марко Росси.

Милая девушка улыбнулась, забрала у Юли пальто:

– Да, я помню. Проходите. Вот там, столик у окна. Я сейчас позову Марко.

Юля прошла в уютный зал. Стены персикового цвета, на стенах черно-белые фотографии с видами Рима и с любимыми Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. Юля не сразу села за столик, а прошлась по залу, рассматривая старые фото. Вот велосипед на переднем плане, и сразу появляется какая-то легкость, романтика, предчувствие любви. Взгляды на фотографии уже кажутся многообещающими, и юбка колышется как-то по-особенному, и взмах рукой необычайно трепетный. Фотографы про это знают? Или это случайность такая? От мыслей отвлекла уже знакомая девушка-администратор.

– Вы что-нибудь закажете? Сеньор Росси знает, что вы его ждете. Он просил извиниться, ему нужно еще буквально десять минут. Если вы уже обедали, то он с вами с удовольствием попьет кофе с нашими фирменными конфетами домашнего приготовления. Это все по его рецептам. А сейчас я бы советовала вам перекусить фокаччей. Есть с сыром и розмарином.

– Да, конечно, спасибо!

Администратор позвал официанта. Парень в бежевом костюме, коричневом фартуке и коричневой косынке, завязанной, как пионерский галстук на шее (как все это мило гармонировало с цветом стен), неслышно подошел, быстро убрал приборы:

– Фокаччу я сейчас подам. Только из печи вынули. Может быть, воду? Или бокал вина?

– А давайте бокал вина! Да! Бокал белого вина. На ваш вкус! – Юля так ужасно волновалась, что решила – вино сегодня точно будет кстати.

Марко Росси вышел из кухни в тот момент, когда Юля доедала последний кусочек фокаччи. Она увидела повара и слегка поперхнулась. Хлебные крошки попали не в то горло, девушка закашлялась, тут же подбежал официант и начал достаточно сильно хлопать ее по спине.

– Ноу! Ноу! Встаньте! Руки поднимите! Вот так!

Для пущей правды Марко встал рядом и поднял обе руки, соединив их ладонями.

– Ой, господи, как неловко! Я немного вас по-другому представляла.

Повар весело рассмеялся:

– Толстым и лысым? А нет, вы говорите – с пузом?

– Пузатым!

– Да, да, си! Пузатым!

– Вы много видели пузатых итальянцев?

– Я их вообще мало видела.

– Итальянцы вообще-то с хорошими фигурами. Правда. – Марко немного покрутил руками. – У мужчин прибавка в весе бывает. Да. То правда. И они никогда не пойдут в спортзал. Как у вас тут. Нет! Они купят себе брюки на размер больше. – И Марко опять заразительно расхохотался.

Юля перестала кашлять и наконец пришла в себя. Она действительно не ожидала увидеть повара таким. Он больше походил на полководца, чем на повара. Ну да. Марк же! Что в переводе воинственный. Как Красс.

– Марк Летиций Красс, – она произнесла это неосознанно.

– О! Вы читали Джованьоли? Но там не все правда. Вы знаете, да? Марк Красс погиб в бою, это естественно, но не в схватке со Спартаком. Ему уже было за шестьдесят. Он уже не был мощным и красивым. Но все такой же жадный и воинственный. Он воевал, я могу ошибаться, за Сирию. И там, конечно же, все было очень вероломно. Его предали. Да, и он погиб в схватке. Он уже был не первый. Ему отрезали голову и руку. И потом… – Марко остановился, чтоб проверить, достаточно ли внимательно его слушала Юля. – И потом ему еще в рот вливали горячее золото. Завоеватели не могли простить ему его алчности. Да. Вот так. А Спартак, да. Великий гладиатор. О! Я вас заговорил. Мы итальянцы очень много говорим.

Он вскочил с места.

– Марко Росси. Шеф-повар этого ресторана. Я совсем не воинственный. Я очень добрый. Можете спросить у моих коллег. Саша, я ведь добрый?

Официант подбежал немедленно.

– Ну, если мы не напортачим.

Марко опять расхохотался.

– Как я люблю русский язык. Напортачим. Вот как я должен был его учить? Вот как?! Святая мадонна. Да! А вы? Милая девушка с лицом Софи Лорен? Вы знаете, что похожи на Софи Лорен? Вам об этом никто не говорил? Какие странные эти русские мужчины. Святая мадонна. Ну ладно. Об этом потом. Итак? Кто вы и зачем вам Марко со своим рестораном?

Юля прокашлялась. Но Марко опять не дал ей вставить слово:

– Уно моменто! Все-таки эспрессо. Саша, пожалуйста, два эспрессо. Или ристретто? Это то же самое, только меньше воды. Думаю, все же эспрессо, и вы попробуете мои конфеты. Я их делаю сам. И не говорите мне, что хотели капучино.