Туман над Фудзи

Жизнь крутая и сложная, она расставляет свои маячки. Он долго жил без нее и привык к другому ритму, к другим правилам. Да, он впустил Нину в свою жизнь, он счастлив с ней, но это его жизнь, и он такой, какой он есть. В какой-то момент он про себя это понял, осуждать себя не стал, а выработал определенные правила. Он не должен ее ничем обижать. И другая сторона жизни никогда не станет Нине известна. Непростительно, что об этом узнала Маргарита. Он не должен был допускать.

Феликс гордился своей семьей, ему нравилось нести ответственность. Живые и непоседливые близняшки, умная Маргарита, красавица жена. Свои некрасивые истории он изменой не считал. Это было из тех дурных привычек, от которых сложно отучиться. Ну, как грызть ногти. Тайные пороки. Они есть у всех. Особенно, если человек в постоянном стрессе. Или он руководит империей. Вполне можно на это закрыть глаза, хуже, когда заложниками таких гениальных извращений становится семья. Обычно об этом не говорят. Это в последнее время кругом можно услышать: тот избил, этот напился. Феликс стресс снимал походом в баню. И там могло случиться всякое. Ну, кто мог предположить, что одна из его пассий училась с Марго в одной группе? Феликс ее даже не запомнил, а вот она заметила, когда Марго садилась к нему в машину. Ну и растолковала девочке все и вся. С подробностями. Зачем ей это понадобилось? Ясное дело, зачем. Элементарная зависть. Кому-то доставалось все, кому-то – ничего. Но самое страшное в этой истории случилось после. Как выяснилось, Марго боролась не за мать, а за себя. Он тогда понял, что попал в ловушку. Он и не подозревал, что Маргарита питает к нему какие-то чувства. Он действительно много занимался с девочкой. Когда он понял, что Марго обладает неординарными способностями, счастью его не было предела. После рождения близняшек Нина не могла больше иметь детей. Он об этом знал и сознательно пошел на такой союз. Слишком важна была для него сама Нина. И вдруг выяснилось, что Марго по своему характеру и складу ума просто копия он. Он часто спрашивал Нину: «Но как? Как такое возможно?» «Я много думала тогда о тебе», – просто отвечала жена. Феликс удивлялся, просто задыхался от нежности к этой девочке, принял ее как родную дочь. Да, и начал ее готовить к карьере ученого, раз уж ему не удалось, пусть дочь достигнет всего, о чем мечтал сам. Без устали решал с ней задачи, внушал, что она избранная, что у нее открываются огромные перспективы. Рисовал будущее: сколько дверей может в жизни распахнуться, если много учиться и правильно распорядиться своими способностями. Кто же мог подумать, что девочка в него влюбится?

У них состоялся тогда неприятный разговор, где ему нужно было ей внятно объяснить, что любит он ее мать. И то, о чем она узнала, это может и неправильно, но это мужские дела, это его такие недостатки, к примеру, как лудомания. Марго была начитанным ребенком. И Достоевского читала. А потом теория игры. Это тоже интересная тема, они про это много говорили. Просчитать. Игрок должен хорошо считать. Да уж, о чем они только не говорили во время их занятий математикой!

Конечно, он и Маргариту любит! Безоговорочно! Как свою дочь, как бесконечно способного человека, который откликается на его мысли, который, в конце концов, продолжит его дело. Но единственная женщина для него была одна. Нина. А Марго? Она тогда прибежала не осуждать за ту связь. Она прибежала с горящими глазами. «Да! Я все поняла. Тебе нужна другая. И это другая – я!» Он ее осадил очень жестко.

Ничего не могла понять Нина. Не понимала, какая кошка между ними пробежала. Что вдруг произошло? Удивлялись девочки, почему старшая сестра шипит на них с утра до вечера. Для Феликса это был тяжелый и очень ясный урок. За все нужно платить. Нужно быть очень внимательным и думать не только о себе. Феликс очень надеялся, что не все потеряно, что он сможет все восстановить.

Именно тогда он решил отправить Марго в Японию, в поездку по храмам. Он верил, что ей должна открыться еще одна истина. Истина, которая где-то между.

Матвей ждал, когда Марго начнет рассказывать.

– Понимаешь, у него была любовница. У мужа моей матери. То есть он все врал. Делал вид, что мать любит, а сам…

– Он обижает мать?

– Ну что ты! На руках носит.

– Ну, тогда это не твое дело.

– Как не мое? Это же предательство! Он и не отрицал. Он вообще не врет. Объяснил, что так в жизни у мужчин бывает. Но любит от только мать.

– Ты рассказала матери?

– Нет!

– Ну и хорошо! Мы ничего не знаем. Судить не надо. Никого не надо судить. Мы никого не обсуждаем. И не осуждаем.

– Ты говоришь, как маленький старичок.

– А ты как влюбленная идиотка.

– В том и дело. Я действительно влюбленная идиотка. А он, оказывается, никогда не воспринимал меня всерьез. – И Марго вдруг расплакалась, по-детски размазывая кулачками тушь по лицу.

– Ну ладно, ну что ты! – Марго уткнулась лицом в его куртку, Матвей неловко гладил ее по голове, удивляясь самому себе. Она плакала долго, а потом неожиданно затихла. Уснула. Ну дела! Влюбиться в собственного отчима. Да уж. Возненавидишь тут весь мир.

– Итак, Фудзи. Фудзияма – вулкан, расположенный на японском острове Хонсю, всего в девяноста километрах на юго-запад от Токио. Высота Фудзиямы достигает трех тысяч семьсот семидесяти шести метров над уровнем моря. Сегодня этот вулкан считается малоактивным, последнее его извержение было в 1707–1708 годах. В настоящее время на вершине горы располагаются синтоистский храм, почтовое отделение и метеостанция. Окрестности Фудзиямы и, конечно же, сам вулкан входят в состав Национального парка Фудзи-Хаконэ-Идзу. У нас всего один час. Просьба не опаздывать. Мы с вами вместе поднимемся на смотровую площадку. Потом я вам покажу, как подняться на красивое плато, откуда открывается чудесный вид. У вас еще останется время на магазины, и я вас жду в автобусе. Оправляемся ровно в пять вечера. Никого не ждем.

– Сто пятьдесят раз повторила, что она никого не ждет. Ее бы воля, она прямо сейчас бы уехала. А что? И никого не надо ждать, и никого не надо пересчитывать, – вздохнула Кира.

Ноги затекли, туристы выпрыгивали из автобуса, неторопливо разминались. Солнце быстро клонилось к закату.

– Быстрее, быстрее, еще полчаса, и вы даже сфотографироваться не успеете.

– Как это? А зачем же мы сюда ехали? – занервничал Петрович.

– Неужели ради фотографий?

– Нет, милая девушка. Мне этот тур жена на семидесятилетие подарила, знала, что это было моей мечтой, – уже серьезно отозвался фотограф.

– Вот и для меня было важно понять, почему все японцы так обожествляют эту гору, – подхватил Саша.

– Вулкан. Последний раз Фудзи-сан извергался в 1707 году. Токийские улицы покрыл слой пепла. Итак, почему все же гора является священной для всех японцев? Да. Тут много причин. Тут и его идеальная форма, и расположение, и то, что все же вулкан. А можно сказать, просто выбрали себе вот такое святое место и поклоняются ему. Считается, что каждый японец хотя бы раз в жизни должен подняться на Фудзи. Восхождение обычно начинается в полночь, чтобы достичь вершины с восходом солнца. Само восхождение не очень сложное. Все пути строго промаркированы флажками, столбиками. Как правило, неприятностей здесь не случается. Самый сложный подъем зимой. Лучшее время для восхождения – июль-ав- густ.

– А вы поднимались?

– Ну, я же не японец.

– Действительно. Она не японец. И мы ей уже порядком надоели, – вздохнул Саша.

– Мы поднимаемся на пятую ступень. Это две тысячи триста метров над уровнем моря.

– А почему холод такой?

– Так высота же. И потом климат. Здесь альпийский климат, холодно и очень ветрено. Опасно. Один только факт. Из-за сильной турбулентности, 5 марта 1966 года Boeing 707 врезался в гору, что привело к гибели ста двадцати четырех человек на борту.

Неприметная автобусная стоянка, пронизывающий ветер, быстро шагающая Светлана, практически не оборачивающаяся, указывающая рукой на туалет и магазины. Деревянные ступеньки наверх, и неожиданно они оказались на небольшой ровной площадке. Прямо на них, как огромный круизный лайнер, наезжала глыба Фудзи. Идеальной формы, в черном пепле, с белой макушкой. А у подножья желтые деревья.

– Я никогда не видела такой красоты… – Кира высказала общее мнение. Все застыли и даже не стремились сделать фото. Наверное, впервые за всю поездку. Хотелось смотреть. Гора не отпускала, она говорила: «Вот вы, а вот – я. Я не могу сказать, что я вам рада. Но мы встретились. Подумайте сами, зачем вы сюда так долго ехали, что вы хотели узнать. Ответ вы получите, когда вернетесь домой. Возвращайтесь домой».

– Мы ее увидели.

– Вообще-то в солнечный день гору видно за восемьдесят километров. Сегодня день совершенно не солнечный. И вы вполне могли ее не увидеть.

– То есть это хорошая примета?

– Каждый увидит свое.

– Я быстро еще схожу на другую площадку. – Лизу тронул за плечо Вадим.

– А это не опасно? Ты успеешь? – Но муж уже убежал.

Темнота опустилась в одно мгновение (что стало уже привычным в Японии) и плотно накрыла гору. Оглядевшись, Лиза поняла, что на площадке она осталась одна, незаметно все разбрелись. Натянув берет на уши, Лиза помчалась в сувенирную лавку, спасаясь от темноты и резкого холодного ветра.

По магазину со смехом сновал незнакомый народ, скупая ненужные брелоки и веера. Лиза выглянула на улицу: не было видно ни зги. Хоть бы найти одно знакомое лицо. Куда все запропастились? Неужели тоже рванули на следующий уровень? В такой холод? И в такую темень? А может, ей тоже нужно следом побежать? Может быть, она что-то упускает? Нет, она никогда не была авантюристкой. Ей никогда не хотелось почувствовать себя девушкой Джеймса Бонда. Она всегда четко чувствовала опасность. Не хотела испытывать на прочность свои силы, боялась доставить хлопоты родным своими неудачами и никогда насмерть не расстраивалась, что какие-то события прошли мимо. Никто же не знает, что там было на самом деле. И почему ее туда не пустили. Вот так она себе это и обрисовывала. Не пустили.

Совсем недавно она, к примеру, не попала на встречу выпускников. Лиза по-детски обиделась, когда узнала про ту встречу случайно. То есть могла бы и не узнать. И подруга не позвонила, и Вадим не придал значения.

– У нас, оказывается, большое торжество в институте намечается?

– Ах, ну да, что-то слышал.

– И ты молчишь?

– Для тебя это важно? Прости, не подумал. Ты же знаешь, я в это время все равно в отъезде.

– Знаешь, важно! Я хочу пойти. Но почему меня не позвали?

– Не могут тебе простить совращение профессора!

– Да ладно! Слишком высокого о себе мнения. – Она легонько хлопнула его по затылку. Но он был прав, судьба была к ней благосклонна, а это прощается редко. И то, что за преподавателя замуж вышла, и то, что работает в нефтяной компании. Лиза нередко слышала: «Везет же некоторым! Повезло же тебе с мужем!» А вам-то что же не повезло? Никто не хотел верить или задумываться, что практически всего она добилась сама. Да, муж – это важно. Но не связями, а тем, что позволяет расти, что рядом с ним хочется тянуться вверх, хочется соответствовать. Одним свои присутствием Вадим открыл новые горизонты. Помог в голове укорениться мыслям про новые задачи, новые цели. Когда она родила Темыча, Вадим и испугался, и обрадовался. А потом сказал: «Сиди дома. Я вас обеспечу». Но она ответила: «Нет». А еще пообещала: ребенок не заметит, что у него работающая мама. И что он всегда будет в приоритете. Но она хотела состояться в профессии и закончить учебу. На какой-то период была вызвана мама из Воронежа. То было непростое время, но Вадим решил: никаких нянь. Она все-таки родная бабушка (было несколько обидно про «все-таки»). Они продержались в таком режиме первое самое сложное время. А потом уже был садик, Вадим с Лизой сменяли друг друга, жили дружно и весело. Да, вместе, да, плечом к плечу, но Лиза точно знала: она всего добилась сама и очень этим гордилась.

Ей хотелось пойти на ту встречу. Хотелось рассказать всем про свои успехи. Может, даже хотела, чтобы позавидовали. И доказать хотелось. И наряд продумала, и волосы покрасила, и стрижку сделала.

Звонок однокашника застал врасплох.

– А ты где?

– Дома, а что?

– Рехнулась, Устинова! Уже торжественная часть закончилась, сейчас в ресторан поедем.

– Так вроде завтра… – Лиза ничего не могла понять. Она точно знала, что встреча завтра. И даже попросила посидеть Беллу с Темычем.

– Что у тебя с башкой? Короче, вот адрес ресторана. Дуй сюда! Пулей!

Она повесила трубку и поняла, что ничего не срастается. Никуда пулей она не сможет. Вот так куда-то нестись, срывать с места Беллу… У них не те отношения, свекровь – занятой человек. Лиза тогда страшно расстроилась, но еще больше удивилась. Почему? За что? Она действительно очень хотела попасть на ту встречу. Давно она никуда так тщательно не собиралась. Вадим даже смеялся над ней. Ну сколько можно мерить платье? Это что – бал?

– Ты прав. Лучше просто джинсы и свитер. Но хороший. И сумка дорогая. Да? Так вроде молодежно.

– Очень большое придаешь значение. Может, у тебя там какая любовь затерялась?

– Только если затерялась. Столько лет ее найти не могла. Пока ты не подвернулся. – Она все вертелась перед зеркалом. – Да. Решено. Просто джинсы. И зеленый свитерок. А пусеты можно и с брильянтами. Да?

– Да! Там же на входе проверять будут. Сколько карат.

– Караты отражаются в глазах.

– Завистниц?

– Нет! Моих!

Она так собиралась и не попала. Кто-то не пустил. Кто? Почему? Это было наказание? Предостережение? Или ее от чего-то уберегли?

Лиза прислушивалась к знакам. Она всегда чувствовала: ее это путь или чужой? По этой тропинке пойдем, с этой – свернем. И сейчас, на Фудзи, у нее было какое-то тревожное чувство. Чувство, что что-то должно произойти. Что-то нехорошее. Лиза вдруг не на шутку испугалась. Она выбежала из магазина на улицу. Темно, страшный ветер. И никого. Никого нет. Она побежала к стоянке. Несколько абсолютно одинаковых автобусов. В них сидят совершенно одинаковые японские водители и ей одинаково улыбаются. Она поняла, что номера автобуса она не знает. И как сейчас быть? Опять японцы подготовили для нее очередной лабиринт? Ну поездочка!

Она открывала двери автобусов, пыталась найти Светлану, но все тщетно.

– А где ваш муж? – Позади нее стояла Кира. Господи, хоть кто-то!

– А он пошел на другую площадку.

– Один? В такую темень?

– Да, обязательно захотел подняться еще выше. – Лиза попыталась говорить бодро. Не хватало еще показать другим свои страхи.

– Я Вадима там не встретил. Я, правда, давно вернулся, – вставил Саша.

У Лизы все похолодело внутри. Потерялся. Заблудился.

– Вы такая спокойная.

Лиза пожала плечами в ответ. Она никогда не устраивала театр, зачем чужому человеку видеть ее переживания?

– Не всегда. Но Вадим, он особенный. Знаете, про таких людей говорят – человек последней минуты. Он задерживается, но никогда не опаздывает. Всегда приходит вовремя. Если бы я всегда за своего мужа волновалась, я бы сошла с ума. Но я твердо верю, что он не подведет и придет вовремя.

– Вот видишь, Кира, какая Лиза мудрая. Кира у нас страшная паникерша. Она за день позвонит мне сто раз. Обязательно должна мне еще раз напомнить о том, что я и так знаю. Я-то никогда не опаздываю. Но есть у меня вот такой в жизни командир.

– Да. Лизочка, знаете, как мне Саша говорит. Сержанта никто не любит, а я люблю.

Какие приятные легкие люди, как хорошо, что она не одна. Лиза сейчас особенно нуждалась в поддержке. Начали подходить туристы. С радостью они запрыгивали в автобус.

– Ну и холод.

Лиза пыталась в темноте высмотреть Вадима.

– Ну, где же он?

Вадим появился, когда нервная Светлана держалась за ручку автобуса.

– Где ваш муж?

– Куда вы его отправили.

– Я его туда отправила с просьбой вернуться без опозданий.

Ну какая все же приветливая дама!

– Вон! Бежит.

Вадим шел быстрой легкой походкой. Несмотря на страшный холод, без шапки, куртка расстегнута, шарф съехал набок. И в глазах – совершенное счастье.

– Где ты был? Тебя же все ждут.

– Заходи. Все расскажу. Все хорошо. – И они зашли в автобус.

Светлана поднялась за ними и начала пересчитывать пассажиров ребром ладошки, медленно продвигаясь в глубь автобуса и шевеля губами.

– Ну, где ты был? Темень такая. Я перепугалась.

– Я разве когда-нибудь тебя подводил?

– Никогда. И все же. Было там что-то неприятное. Опасность какая-то. Я прямо кожей почувствовала. Что-то могло случиться, что-то плохое.

– Вечно ты все драматизируешь.

Тишину автобуса разрезал громкий голос Светланы:

– А где Маргарита? Девушки нет! Кто ее видел в последний раз?

Светлана побежала в начало автобуса.

– Включите свет. – От волнения она сначала сказала по-русски, а потом тут же повторила фразу по-японски.

В салоне автобуса вспыхнуло яркое освещение. Все начали оглядываться. Какой Маргариты? Той, которая с папой? Или с молодым человеком?

С заднего сиденья подняла руку Марго.

– Я здесь.

– Николай, проснитесь. – Лиза ринулась к мужчине, который спокойно спал в кресле напротив. – Где Рита? Где ваша дочь?

Мужчина очнулся и не сразу понял, что и как.

– Рита? Что такое, что произошло? Где она?

Он тут же вскочил и побежал к выходу.

– Подождите. Сядьте. Я вам выходить одному не разрешаю. Я сначала позвоню. Мы не можем дольше задерживаться. Автобус выдвигается ровно через пять минут. Я вас предупреждала всю дорогу.

– Я никуда не поеду.

– Вы не выйдете из автобуса. Девочка могла просто перепутать автобус. Такое бывает. Не мешайте мне, прошу вас.

– Коль, она права, сядь. Сейчас все вопросы порешаем. – Петрович тут же со своего места прошел вперед и встал рядом со Светланой.

– Сядьте на свои места. Я вас прошу. Вы так мне только мешаете. У нас всего пять минут.

– Она набрала телефон, долго и четко что-то говорила. Потом перезвонила еще куда-то. В перерывах говорила с водителем. Тот кивал в первый раз безо всякой улыбки. Наоборот, периодически головой качал и говорил: «О!»

Светлана звонила дальше. Все молчали. Лиза краем глаза наблюдала за Николаем. Мужчина сидел, сжав кулаки, на глазах у него выступили слезы. За окнами они видели, как один за другим отходят автобусы от стоянки. Вдруг движение остановилось. И во всех автобусах начал загораться свет.

– Операторы обзванивают автобусы, они пытаются найти девочку в другом автобусе. Мы надеемся, что она просто его перепутала.

Все сидели и, затаив дыхание, следили за тем, что происходит снаружи. Из окон автобусов можно были наблюдать гидов, которые быстро шли по салону, пассажиров, которые поднимали руки. А потом свет в салоне выключался, и автобус медленно отходил от стоянки. И еще один. И еще. Николай вскочил со своего места.

– Мы не можем уехать. Вы не заставите меня здесь сидеть. Я выхожу.

– Коль, не волнуйся, мы вместе пойдем. – Петрович опять оказался рядом.

– Нет. Это невозможно. Это наши правила. Уже позвонили спасателям. К выезду готовится бригада. Это специально обученные люди. Вы не разберетесь. Для вас район Фудзи сейчас – это просто одна черная дыра. Они приедут со специальным снаряжением и будут работать столько, сколько потребуется. Вашу дочь найдут. Но это смогут сделать только профессионалы. Мы не должны им мешать. И никаких сейчас эмоций. Вы должны верить сейчас мне, им. Это Япония. И будет сделано все возможное. Вашу дочь найдут.

Она говорила и говорила, время шло. Она говорила четко и ясно. Для Николая, для всех.

– Мы сейчас поедем. Мы не можем оставаться. Автобус тронется через две минуты. Я прошу всех соблюдать спокойствие. Мы не можем задерживаться. И это не только график и рабочее время водителя. Помогать должны те, кто помочь могут. Суета создает хаос, и все может запутаться еще больше.

Светлана что-то тихо сказала по-японски водителю, и в салоне тут же погас свет.

– В это невозможно поверить. Мы так и уедем? – шепотом спросила Лиза?

– Подождите, смотрите! Вон там! Слева. Все вскочили со своих мест и прильнули к окну.

К автобусу бежала женщина, держа за плечи Риту. Тут же включился свет, водитель открыл дверь. Николай рванул вперед.

– Вот, принимайте, уснула на заднем сиденье.

– Папа! Прости! – Девочка кинулась к отцу.

– Все, все поехали, садитесь, все. Все потом.

Они ехали в Токио. Завтра домой. Каждый нашел в этой поездке что-то свое. Для каждого эта поездка стала откровением. Обретением себя.

Я выросла в интеллигентной семье с традициями, поэтому основная тема моего творчества – это близкие люди. Кроме писательской деятельности, занимаюсь бизнесом вместе с мужем, веду свой блог на канале «Ютуб», организовала клуб «Московские посиделки с Еленой Рониной». На концертных и театральных площадках идут спектакли-концерты по моим пьесам с участием звезд московских театров: Илзе Лиепы, Дмитрия Харатьяна, женского симфонического оркестра под управлением Ксении Жарко.