По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Свобода печали
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
10 января 1991
* * *
На языке попрошаек и птиц,
Не исчерпав еще весь календарь,
Стойкий бродяга российских столиц,
Ты говорить обучаешь, январь.
Формы дошкольные свеч-тополей,
Спутанный синтаксис черных дворов,
Вся разноазбучность шатких дверей
И разномастность бездомных котов
Трогают больше тебя, чем язык
Тысячелетий, чем стройный мираж
Знаков, где всякий простецки привык
С лифта подсказок взмывать на этаж.
Иноязычие сада и тьмы,
Шепот апрельский под тесной корой
В горьком изломе бесснежной зимы
Выдержат твой молчаливый разбой.
Новый, бродяга, составишь букварь,
Щавель от щастия произведешь,
И в немоту этот странный январь
Вместе с котомкой своей унесешь.
10 января 1991
* * *
– Что это? Где-то я уже видела вас прежде.
Да нет, нет, этого не может быть?..
Может быть, во сне?
«Идиот»
Ф. М. Достоевский
И жили Вы тому назад три века,
Мальчишка, баловень, укрыли на Афоне
Прекрасней всех икон свое лицо,
Лик драгоценный, тонкий и прекрасный!
И истлевало в тигле послушанья,
В поклонах и предутренних молитвах
Слепое время на земле притихшей.
Бледно-зеленым дымом ночь стояла
У глаз голубоватых, словно капли,
Прозрачных, как вода Архипелага,
И лунные ковры из строгих окон
Текли к ногам, и тени колоколен
Чертили на траве немые знаки.
И где-то, может, в маленькой Карее
Сардары в темных шапках суетились,
Варили кофе, дождь шуршал листвой,
А по утрам чуть-чуть влажнели звуки
От облаков тумана и жасмина…
И запах вдруг сбивая с Вас строгость мыслей,
И за чертой, в венце зеленых молний
Вам виделись Россия и Калуга,
Где в серебристых шапках цвел жасмин.
И замирали в Вас слова святые,
Задерживаясь, как нога на сходнях.
В смутно-лиловой мгле спешили братья
На послушанье или на молитву.
А ветер пах лимоном и корицей,
Чужими берегами и покоем…
То было века три тому назад.
16 января 1991
* * *
Воронежу
Драгоценный, светящийся улей,
Истекающий медом хлопот,
С хромотой нераздавленных улиц,
От столетий ослепший, как крот.
Рыл ходы, не считаясь с линейкой,
Наугад расставляя дворы,
Ошалев от горчащей и клейкой
Тополиной пуховой игры.
Серый камень представил к награде,
И скворешни, как скрипки звеня,
Воскрешали в твоем снегопаде
Позабытые звуки огня.
Сам провел колонковою кистью,
Обмакнувши в черешневый сок.
Эту линию, званую жизнью,
За запретный, ничейный порог.
Загрунтована память и стерта,
Лишь кораблик бумажный в воде
Накренится и, черпая бортом,
Поплывет по твоей высоте.
Последний отзыв
Очень хорошие стихи!