Хроники императорского гарема. Интриги. Власть. Уроки жесткой конкуренции

Вот пример. У императора династии Ляо была весьма способная жена – императрица Лю. Она обладала прекрасным чутьем в управлении государственными делами, поэтому император нередко советовался с нею, если при дворе возникали сложности. Он предпочитал отдавать своей жене на рассмотрение отчеты министров, чтобы избежать переутомления. Императрица же, напротив, не имела привычки беспокоить императора по поводу происшествий во Внутреннем дворце и действовала согласно установленным правилам и распорядку.

Когда император заболел и был не в состоянии присутствовать на совещаниях своих министров, весь контроль при дворе он передал императрице. Это, конечно, вызвало недовольство придворных. Они предпочли видеть в тронном зале ее сына, то есть наследного князя. Выдвинув свои требования, придворные были непреклонны – императрице пришлось уступить.

Год спустя император умер, и на трон взошел наследник – император Жензонг (1022–1062). В свои тринадцать лет он был еще слишком молод, чтобы управлять государством, поэтому он нередко прибегал к помощи своей матери, теперь уже вдовствующей императрицы Лю. Она незримо стояла за троном и за всеми решениями молодого императора. Лю хорошо знала, как обуздать непокорных, и министры трепетали перед юным Жензонгом.

Однажды вдовствующая императрица спросила своего доверенного министра, что он думает о древней императрице By Житань, которой она восхищалась и подражала. Ответ придворного задел ее чувства:

– Она была бичом нации и почти уничтожила империю Тан.

Императрица задумалась. Если даже ее доверенное лицо так противоречит ей в суждениях, то следует быть осторожной и не полагаться на этого человека.

Прошло некоторое время, и умерла одна из жен покойного императора – Ли. Вдовствующая императрица не имела намерений делать из этого шум и решила захоронить женщину весьма скромно. Однако министры не одобрили ее решения, и во время утренней аудиенции глава правительства сказал Лю:

– Я слышал, что жена вашего покойного мужа недавно умерла. Так ли это?

Вдовствующая императрица в гневе взорвалась:

– Почему это глава правительства вмешивается в дела Внутреннего дворца?

С этими словами она покинула зал для приемов, уведя с собой императора Жензонга.

Не зря Лю почувствовала себя оскорбленной. Умершая была фактической матерью правящего императора, и сегодня глава правительства дал ей это понять. Когда-то покойная была служанкой Лю, но ее муж – император – увлекся ею и стал все чаще проводить с нею ночи. Девушка забеременела, и это привязало к ней императора еще крепче, ведь по всем приметам у нее должен был родиться сын, которого так ждали. У императора к тому времени было несколько дочек от разных жен, но не было ни одного мальчика.

Как-то во время прогулки Ли потеряла булавку из волос. Император загадал: если нефритовая булавка, выпавшая из ее волос, не сломается – у меня родится сын, и я сделаю эту женщину своей женой. Так и случилось. Когда один из охранников принес ему булавку, которая была совершенно целой, император возликовал и горячо благодарил небеса, вызвав замешательство окружающих. Вскоре после этого она родила сына. Дворец праздновал это событие несколько дней. Император обрел, наконец, долгожданного наследника.

Сразу же после рождения наследника императрица Лю забрала ребенка и официально объявила его своим сыном. Мальчика назвали Жензонг, и он не знал, кто была его настоящая мать. Под страхом смерти и оскорбления императрицы никто не мог сообщить ему эту тайну. Его родная мать жила тихо и скромно, в дальних комнатах Внутреннего дворца. Она старалась держаться подальше от ревнивой Лю, хотя и была уже в ранге императорской жены. После смерти своего отца Жензонг занял трон, а императрица Лю приняла титул вдовствующей императрицы.

Через десять лет царствования своего сына Ли умерла, к огромному облегчению вдовствующей императрицы Лю. Лю считала, что покойница и так получила слишком много для простой служанки. Поэтому она намеревалась провести церемонию похорон как можно скромнее. Но возражение главы правительства она проигнорировать не могла.

Несколько дней спустя она послала за ним и спросила:

– Почему вы так обеспокоены смертью этой женщины?

Глава правительства ответил:

– Мои обязанности – проявлять должное внимание и уважение ко всем делам Дворца – и внешнего, и внутреннего.

Тогда Лю рассердилась:

– Вы пробуете посеять разногласие между мной и моим сыном?

На это придворный мудро ответил:

– Я бы не ставил этот вопрос, если бы не думал о вашем благополучии, госпожа. Если вы хотите быть достойны почитания и после вашей смерти, вы должны провести церемонию самым пышным образом!

Лю внезапно озарило:

– У вас были договоренности с моим покойным мужем?

– Я не могу ответить на ваш вопрос, скажу лишь, что жена императора должна быть похоронена в соответствии со своим рангом. Она должна быть одета в платье вдовы и помещена в ртутный гроб.

Год спустя после похорон Ли, умерла и сама вдовствующая императрица Лю. И тогда нашлось немало доброжелателей, захотевших проинформировать императора Жен-зонга относительно того, кто была его настоящая мать. Ему в красках рассказали, что его мать, Ли, прожила тяжелую жизнь постоянно притесняемой женщины, у которой не было ничего, кроме оскорблений императрицы, и была похоронена самым небрежным образом.

Мучения императора были беспредельны. Он даже провозгласил указ, где обвинял себя в неподобающем отношении к родителям. А это было страшное клеймо в те времена. Ведь если кто знал о непочтительном отношении сына к родителям, тотчас должен был донести на обидчика, а не то сам попадал под суд и порою лишался жизни. Так, по суровым законам того времени, если сосед справа не доносил о жестоком обращении сына к своим родителям, его лишали правого глаза, если слева, то левого. Поэтому сыновняя почтительность, поддерживаемая таким образом, не знала границ. И императору решиться на такое самоуничижение было нелегко. Он приказал, чтобы гроб с телом его матери был открыт, дабы установить причину ее смерти. Если обнаружатся следы насилия, то семья вдовствующей императрицы будет вся уничтожена. В то время в Поднебесной вырезание семей от грудных младенцев до глубоких старцев было обычным наказанием за проступки одного из родственников.

К его удивлению, когда гроб был открыт, показался внутренний гроб – от превосходного мастера и из лучшего дерева. Внутренний гроб был заполнен ртутью, и тело Ли хорошо сохранилось. Она выглядела мирно спящей и безмятежной. Кроме того, ее одежды были великолепны, как и подобает вдове императора. Император с глубоким вздохом сказал, что зря он был так доверчив к слухам.

Так всего лишь один поступок позволил сохранить жизнь целого рода, хотя главной участницы уже не было в живых. Вдовствующая императрица сохранила свои привилегии после смерти и была захоронена с почестями, а ее семья и дальше продолжала пользоваться благосклонностью императора.

Часть 2

Мэн. Недоразвитость

Когда мы приходим к нежелательному результату? Когда процесс построен на насилии. Если ваши приказы не находят отклика и ваши люди не разделяют ваших замыслов. Управление и подчинение – двухсторонний процесс. Если у ваших сотрудников нет «запроса на управление», если они не стремятся познать то, что сейчас находится за пределами их понимания, – вы идете к нежелательным результатам. И для вас, и для них.

Бывает, что вы стремитесь подняться на ступеньку выше. Она кажется вам такой понятной и досягаемой, а люди, стоящие на ней, – почти такими же, как вы. Возможно, у них несколько другие привычки или места обитания. На самом же деле вас разделяет пропасть. Приготовьтесь ближайшие триста лет быть «чужаком»[2 - – в некоторых областях Китая глубина исторической памяти, разделяющая население по принципу «свой-чужой», достигает 300 лет.]. Не думайте, что вас примут как своего, стоит вам вторгнуться в чужой ареал. Вы будете восприниматься как «юношески недоразвитый», и вам придется на себе испытать истину «Книги Перемен»: «Не я стремлюсь к юношески недоразвитым, а юношески недоразвитые стремятся ко мне». Даже если вам удастся задержаться на новой территории, от вашего личного стремления к преобразующему познанию будет зависеть будущее вашего рода или вашей компании.

В технике познания – это момент, когда познаваемое, но еще не познанное, получает ту ясность, которая дается ему из разума, сложившегося в прежде накопленном опыте. Но это не значит, что акты нового познания целиком зависимы от уже известного, наоборот – новый акт познания должен быть способен к максимально полному прогнозу дальнейшего.

Движение наверх – естественно, но затруднено. Здесь надо помнить, что для среды, в которую попадает новичок, от него тоже есть польза. И она в том, что среда – носитель неких закономерностей – сталкивается с вторжением новых тенденций и благодаря этому обретает новую силу. «Ученик, предоставленный самому себе, многого будет лишен; но и учитель будет многого лишен, если он не примет на себя руководство учеником».

Если бы учитель просто навязал ученику свои знания, то он поступил бы по отношению к ученику как захватчик, вторгаясь в его самостоятельность познания. Это была бы замена возможности нового познания уже прежде накопленным опытом.

Но надо быть готовым к тому, что если вы активно учите своих людей, вы помещаете их в новую систему наказаний и запретов, дабы предостеречь от самостоятельных незрелых действий. Ведь результатом такой деятельности будет лишь сожаление о ней.

По первому гаданию – возвещу. Повторное же и третье гадания – излишество.

Ян Гуй Фей. Наложница губит династию

Настоящие управленцы, как правило, проходят хорошую школу зависимости. Сначала от наставников и директоров, потом от акционеров, правительства и рынка. Они постепенно учатся выстраивать системы обеспечения жизнедеятельности – своей и компании, минимизируя зависимость от негативных внешних факторов, создавая благоприятные внешние каналы. Внутренняя политика, как правило, очень жесткая, создает иллюзию могущества руководства и неизбежности наказаний.

Когда точки опоры внутренней власти лежат за пределами компании, эта власть кажется незыблемой и не подверженной внутреннему влиянию. Но это далеко не так. Внутренние факторы могут оказать влияние куда более сильное и разрушительное, чем это можно себе представить. Несколько опытных профессионалов, прошедших хорошую школу жизни, точно знают, когда и как нужно обескровить компанию, чтобы она подошла к самому краю пропасти. Дальше – опасное дело техник манипуляции, которыми красавицы Гарема пользовались на протяжении тысячелетий. Здесь главное – увидеть черту, у которой нужно остановиться, ибо катапультирование уже невозможно.

Самый яркий пример рокового влияния на власть – история красавицы Ян Гуй Фей. Техники, которыми она в совершенстве владела, привели ее к вершинам власти, но ее неспособность прогнозировать ситуацию привела к гибели не только ее, но и самую яркую династию Китая. Послушайте рассказ, и вы поймете, что мы имеем ввиду.

Янг родилась в 719 году в Сычуани, где ее отец был чиновником средней руки. Когда отец девушки умер, ее растил дядя, который, как только появилась возможность, отдал ее в императорский гарем. Еще девочкой она была необыкновенно хороша – пухленькая и необычайно красивая. Чувственное обаяние Ян Гуй Фей с возрастом раскрылось, и император был взволнован каждый раз, когда виделся с нею.

Император Суань-цзун династии Тан слыл патроном живописи, музыки и литературы. В годы его правления китайская культура достигла своих наивысших вершин. Торговцы, монахи, ученые и иностранные посланники со всего мира стекались в столицу империи – город Сиань, население которого достигло тогда миллиона человек. Суань-цзун основал знаменитый колледж музыки, известный как Грушевый Сад. Он отослал бесплодную императрицу в монастырь и жил со своей любимой наложницей в течение двенадцати лет, пока та не умерла, оставив императора в глубокой печали. К тому времени ему было пятьдесят шесть, он имел тридцать сыновей и двадцать девять дочерей. У него в гареме было больше тысячи женщин, но все они мало интересовали его. Чтобы поднять настроение императора, главный евнух обратил его внимание на Янг, жену старшего сына. Суань-цзун видел красавицу Янг во время свадьбы сына, когда ей было шестнадцать. И теперь, когда прошло пять лет, ее красота расцвела, и император по-настоящему увлекся девушкой.

Здесь надо заметить, что сам император Поднебесной не мог открыто забрать жену у своего сына. Даже ему приходилось соблюдать дворцовый этикет. Предложив наследнику в жены другую красавицу, Суань-цзун отправил Янг в монастырь. По традиции, войдя в монастырь, женщина отказывалась от всех своих прежних семейных уз и отношений. Выждав положенный срок, Суань-цзун забрал ее из монастыря и сделал Супругой Императора.

До появления Янг во дворце императора жены просто подкидывали монету, чтобы узнать, кто из них сегодня спит с императором. А иногда девушки рвали каждая по цветку в императорском саду и держали их перед собой. Император выпускал бабочку и смотрел, на чей цветок она сядет. Победительнице доставалась ночь императора. И вот теперь Янг прибыла во дворец, и ее сияющая красота заставила императора забыть всех остальных жен. Вскоре она получила высший титул Достойной Императорской Супруги и безграничную власть над императором.

Суань-цзун любил музыку и даже составлял композиции для своего оркестра, в то время как Янг любила танцевать. Их совместные концерты нередко заканчивались к рассвету, поэтому император все чаще игнорировал совещания совета министров и все больше времени проводил с Янг.

Императорская чета проводила много времени в предместьях Сианя, в Горячих источниках, где было построено шестнадцать термальных бассейнов для купания. Суань-цзун и его Достойная Супруга частенько наслаждались купанием в пузырящейся минеральной воде, в особом бассейне, украшенном драгоценностями и каменной резьбой. Императору так нравилось смотреть на купающуюся Янг, что он заказал художнику ее портрет. Сначала Янг нарисовали полуобнаженной, выходящей из ванны. Картина так понравилась, что император заказал еще более откровенную – как он занимается любовью с Янг, окруженный еще несколькими женщинами. Это одни из первых эротических картин в Китае. Янг не только знала, как доставить императору настоящее удовольствие, но и тонко чувствовала ситуацию. Однажды она наблюдала за шахматной игрой, которую император затеял со своим братом. Суань-цзун проигрывал и сердился от этого. Янг направила игривого щенка к доске с шахматами, которую тот перевернул к радости ее мужа.

Императору как мужчине нравилось показать свои безграничные возможности, чтобы вызвать восхищение женщин двора. Янг больше всего любила лиджи – сочный тропический плод, который растет в далекой южнокитайской провинции Гуанчжоу. Так вот, император приказал организовать специальную курьерскую службу для доставки свежих фруктов с юга в столицу, на северо-запад Китая. Чтобы сохранить свежесть плодов, по всей дороге были расставлены посты, и самые быстрые лошади неслись во весь опор, лишь бы успеть доставить бесценный груз за пять дней.