Олег (сладостно потягивается, выходя из своей комнаты). Доброе утро, Лина.
Лина. Мало того, что ты преступник, ты еще дурно воспитан. Чтобы без стука ко мне не входил!
Олег. Пардон. (Скрывается в комнате. Раздается стук в дверь) Можно? (Олег разглядывает с восхищением Лину) Класс! Штаны – что надо! Тем более, что они опять входят в моду. Я, наверно, под стол пешком ходил, когда вы в них разгуливали по городу?
Лина (недовольно). Просто мода быстро меняется.
Олег. Ну да, конечно…
Лина, сидя перед зеркалом трюмо, аккуратно укладывает волосы в пышную прическу. Олег подходит и тут же бурит ее.
Лина (кричит). Ты что – с ума сошел! Я иду на работу! Между прочим, мне предстоит вести трудное дело!
Олег. Для женщины любое дело ни по чем, если у нее распущены волосы. Вот как сейчас. Такие длинные, пышные.
Сказав это, он прикрывает глаза, на которых выступают слезы.
Олег. Лина… Вы очень многим рискуете. Можно еще все изменить. Я же знаю, вы любите прокурора, а его дочь… Это близкий для вас человек… А я… Подумайте, Лина… Мне сейчас лучше уйти.
Лина. Возможно и лучше. Но для начала мне нужно все разузнать. Насколько все для тебя серьезно. Может быть, у тебя есть шанс спастись. И ты им воспользуешься. Но для этого честно ответь на пару вопросов.
Олег. Это будет допрос?
Лина. Это будут только честные ответы на нужные вопросы. (И сразу она же резко переходит к вопросам) Что случилось вчера вечером, Олег?
Олег. Вообще-то и рассказывать особенно нечего. Я все рассказал. Мы крупно поссорились. Нина всегда была очень нервной. Она со всей силы ударила меня. Потом стала наступать. Я защищался. И не рассчитал силы… Я же занимался боксом…
Лина. Это я уже слышала. И запомнила. А твои детские увлечения меня пока не интересуют. Вы крупно поссорились. Почему? Ты ее ненавидел? У тебя были причины для ненависти?
Олег. В любом случае ненависть еще не причина для убийства. Мало ли кто кого ненавидит. Но не значит, что все из-за этого бегут убивать один другого.
Лина. Для суда это очень многое значит.
Олег. Я был просто зол на нее в тот миг. И просто защищался. Это была всего лишь вспышка ненависти, но не ненависть. Я долго терпел ее выходки. Но я не хотел убивать. Честное слово, не хотел.
Лина. И все же – почему вы поссорились, Олег?
Олег. Это не столь важно. Мы часто ссорились.
Лина. Важно все, что касается этого дела. И если ты хочешь, чтобы я помогла, ты обязан мне отвечать.
Олег. Хорошо… Но как бы вам объяснить… С ней трудно было долго не ссориться. С ней трудно было дружить. Да с ней вообще, черт побери, было трудно! Я не зря у вас вчера спросил, знали вы ее или нет?. Тот, кто ее знал, возможно, сразу же бы меня понял… Она была… Ну, разбалована, сумасбродна. Легко могла обидеть, оскорбить. Казалось, для нее люди – просто мусор. Она легко могла предать. Она отшвыривала от себя людей по ходу своей жизни. И, по-моему, плевала на это. Иногда казалось, для нее вообще в жизни не существовало ничего святого.
Лина. Разве это не так, Олег? Ты сомневаешься в этом?
Олег. Если честно – да… Мне иногда казалось… Мне казалось, что в душе она вовсе не злой человек. И даже беззащитный. Просто она нацепила на себя эту дурацкую маску жестокости. Ну, для самозащиты, что ли… Она как бы считала, что все ее не любят. И непременно должны обидеть. И она не хотела дожидаться этого. Она спешила обидеть сама. На самом деле… По-моему, она была слабым, беспомощным человеком. Просто у нее как бы затянулся переходный возраст…
Лина. Ерунда! Все это ерунда! Всего лишь жалкое оправдание для необузданных, черствых натур. Приличный человек не станет относиться к людям, как к мусору.
Олег. Значит, вы все-таки ее знали… И не любили… Но вам трудно понять… Таких, как я… Она…
Лина (кричит). Где уж вас понять! И не мое это дело – понимать! Настоящая истина не нуждается в понимании. Она либо есть… Либо… (Машет рукой.) Хорошо. Теперь скажи, вы были одни вчера вечером? Никто не видел, что произошло?
Олег (качает головой). Мы были одни, Лина.
Лина. Никуда не исчезай, малыш. Я скоро вернусь. Ты обязательно дождись. Никуда не звони, не включай свет и телевизор. И вообще – не высовывай носа. А там посмотрим…
Прокуратура города, кабинет Лины. В ее кресле сидит работник ее отдела следователь Данилов, которого все называют просто – Даник.
Лина. Салют, Даник!
Даник (вздыхая). Салют! Как я понял, на сей раз твоя зимняя спячка не удалась… Ужасная история, Лина, правда? Ты видела прокурора? Он постарел лет на двадцать… Мне ужасно его жалко. Смерть ребенка. Да еще в таком возрасте.
Лина. Смерть в любом возрасте, вещь малоприятная.
Лина садится на край своего стола.
Даник (глядя за окно). Ну и солнце, Лина. Прямо не верится, что за окном столько снега. Последний раз я видел солнышко в октябре… (Переводя взгляд на Лину и внимательно ее разглядывая.) Ну и ну! Видок у шефа следственного отдела! А что, такие джинсы опять входят в моду?
Лина. Не знаю, Даник. Не знаю. Я никогда не слежу за модой.
Даник. А это здорово! (Он бесцеремонно ощупывает ее яркий свитер.) Я, честно говоря, был уверен, что ты…
Лина. С сегодняшнего дня я тебе разрешаю называть меня Стариком прямо в глаза.
Даник (улыбается). Ну, Лина… Ты же знаешь. Старик – это исключительно из чувства глубокого уважения и почтения.
Лина. Ладно, забыто. А теперь вон из моего кресла. Ты его еще не заслужил… (Серьезно.) Ладно, ознакомился с делом?
Даник. Более того, я вычислил убийцу! Ну, успокойся. Твой хлеб я отнимать не собираюсь. Я его вычислил чисто номинально.
Лина. То есть?
Даник. То есть это некто Олег Лиманов. Лучший дружок убитой. Такой же подвальный и грязный, как и эта девчонка, дочь главного… (Вспомнив о связи Лины и Филиппа, тут же спохватывается.) Прости, Лина. У меня выскочило. Я как-то забыл, что у вас…
Лина (повысив голос). Даник! Ты ли это! Если ты хочешь вести это дело, если ты хочешь, чтобы мы его раскрыли, то должен начисто забыть о том, что это дочь главного прокурора! Начисто! Ты должен, просто обязан абстрагироваться от личностей! От личных симпатий и антипатий! Перед тобой только факт! Факт смерти некой молодой девушки. Кстати, действительно грязной и подвальной девчонки! Которая сама выбрала этот путь… А если бы оно была дочерью уборщицы, то это бы изменило дело? Или дочерью президента? Или… Черт побери!..
Даник. Ой ли, Лина. Вряд ли это одно и то же. Ты сама отлично понимаешь, что это особое дело. Я, конечно, внимательно выслушал твои нравоучения на счет работы с фактами. Очень ценные замечания, особенно такому желторотому юнцу, коим является ваш покорный слуга.
Лина (мягко). Я не хотела тебя обидеть, Даник… Ну, извини… Так как ты говоришь? Олег Ли… Ли…
Даник. Лиманов.
Лина. Так, значит Лиманов.
Даник. Да. Мы у него дома оставили своего человека.
Лина. И все-таки, Даник, на твоем месте я не стала бы делать таких поспешных выводов.