Химия

Гребаная химия.

Стоп. Возьми себя в руки!

Ты забыл, что она из себя представляет?

– Кто тебе сказал, что я хочу еще с тобой общаться?

Теряется.

– Я думала…

– А есть чем?

Специально стараюсь сделать больно, чтобы больше не бегала за мной и не мозолила глаза, потому что не выдержу и потому что мне сейчас еще хуже, чем ей.

Невыносимо плохо!

В один миг рухнули впервые выстроенные мечты, а космическая девчонка оказалась всего лишь моей фантазией, выдуманным экземпляром, что уже пробрался в душу.

– Почему ты так изменился? – произносит тихо, голосом, который, несмотря на все ее старания, начинает дрожать к концу фразы.

Молчу, думая, что ответить.

Вопрос из разряда запрещенных.

– А с чего ты решила, что я хороший? Я вообще негодяй, – выкручиваюсь, отвечая вопросом на вопрос, и вкладываю в свой взгляд все разочарование.

– Ты врешь, – смело бросает мне в лицо.

Догадливая какая. Только персонально для тебя я стану худшим человеком в твоей жизни, чтобы больше не смотрела на меня такими глазами и не терзала душу.

Выбрала моего брата – вот и оставайся с ним.

Отворачиваюсь, показывая, что разговор исчерпал себя и, следовательно, закончен, и слышу вслед:

– Я чувствую это.

7 глава. Разочарование

Сижу на автопилоте целый урок, не понимая, о чем говорит учитель. В бесчисленный раз прокручиваю момент встречи с Матвеем, вернее, его игнора.

Я что-то сделала не так?

Этот вопрос гложет и разъедает душу, как серная кислота.

Очень жду перемену, чтобы найти момент и подойти к нему поговорить, но едва звучит звонок, парень срывается с места.

Наплевав, как это может выглядеть со стороны, несусь следом.

– Матвей! – кричу, но он увеличивает скорость. – Матвей…

Решаю, что парень не остановится, сбавляю ход, но происходит чудо: он оборачивается и ждет, когда я подойду, правда, с видом, от которого в предчувствии беды замирает сердце.

– Почему ты от меня убегаешь? – выдыхаю мучащий меня вопрос и пытаюсь разглядеть ответ в его глазах.

– Что тебе надо? – равнодушно кидает парень, так ничего и не объяснив.

– Здорово… Мы одноклассники, – стараясь придать своему голосу хоть какую-то радостную окраску, говорю я, не понимая, как с этой пугающей копией Матвея строить диалог.

Он быстро чиркает по мне взглядом, от которого остаются болезненные ссадины и от которого инстинктивно хочется спрятаться, чтобы не получить еще больше, а потом отвечает совсем не то, что я рассчитываю услышать.

– Вовсе нет.

– Почему? – автоматически слетает с губ.

Небрежно пожимает плечами.

– Что в этом хорошего?

– Мы можем общаться не только по телефону, – все еще не сдаюсь и пытаюсь расколдовать этого холодного неприступного парня, который почему-то вдруг резко переменился ко мне.

– А кто тебе сказал, что я хочу еще с тобой общаться?

Этот удар больнее, чем царапины от взгляда.

– Я думала…

– А есть чем?

Зачем он делает мне больно? Почему так жесток?

Тот парень, с которым я познакомилась на пустыре, с кем общалась целую неделю и этот, что стоит напротив и зло сверкает глазами, словно два разных человека.

Но это ведь не так!

– Почему ты так изменился ко мне? – из последних сил выталкиваю из себя. Держать лицо и не показать, как внутри расщепляюсь на атомы, становится почти невозможно.

Матвей на секунду задумывается, а потом, растягивая губы в насмешливой улыбке, спрашивает:

– А с чего ты решила, что я хороший? Я вообще негодяй.

– Ты врешь, – бормочу в отчаянье, хотя здравый смысл, опираясь на все новые факты, указывает на обратное.

Наверно я придумала своего идеального Матвея и теперь так больно разочаровываться, поэтому до последнего хватаюсь за иллюзии, не желая принимать действительность.

Он, больше ничего не говоря, уходит.

– Я чувствую это, – в отчаянье кидаю ему вдогонку, собирая удивленные взгляды проходящих ребят.