Связанные

– Переводишь тему.

– Раз в неделю вполне достаточно.

– Кому?!

– Нам!

Владимир вздохнул и отодвинулся.

– Я тебя совсем не привлекаю?

– Вов, я про Лешу и Соню тебе говорю, а у тебя только секс на уме.

– Ты сама подсунула ему эту девчонку…

– Пфф… Подсунула?!

Нина приподнялась на локте и сердито взглянула на мужа.

– Я познакомила его с хорошей порядочной девочкой, чтобы он поскорее забыл ту…

– Похоже, Лена Лешку до сих пор не отпускает.

– Глупости! Ты просто совсем загонял парня. У него времени и сил на жену не остается.

Владимир снова развернулся к Нине.

– А у меня есть силы на жену.

Та убрала с себя его руки.

– Опять ты! Я же говорю серьезные вещи!

– Никого я не загонял, – бросил мужчина раздраженно. – Август всегда его сжирает воспоминаниями. Что бы ты ни думала, Лену он не забыл, и стоило дать им расстаться по-человечески, а не заставлять девушку исчезать из его жизни, ничего не объяснив.

– Как ты заговорил! А ты забыл, что я спасла всех нас от пронырливой девицы с ребенком. Ты тоже не хотел воспитывать чужого внука!

– Давай спать!

5 глава

Во многих людях уживаются два человека: один – спокойный, добрый, отзывчивый и выходит наружу, если на душе штиль; другой – злой, раздражительный, равнодушный – когда проблемы сжимают тисками горло. Именно от жизненных обстоятельств зависит, какое клеймо навесят на него окружающие. Но это всего лишь одна из ипостасей, возможно, преобладающая. Субъективная ассоциация. Поскольку не существует хороших и плохих людей, есть градация на хорошие и плохие поступки. Ведь абсолютно все состоят из определенных процентов черного и белого, наполняющих души, а баланс – это коктейль событий нашей жизни. Вот такая формула человеческого естества.

Для всех Юрий Каретников казался идеальным отцом семейства: молчаливый, улыбчивый, спокойный. Трудяга, тащивший на своих плечах жену и троих детей, и только домашние знали его особенности. Наедине с ними он не церемонился и, не стесняясь в выражениях, заявлял все, о чем думал, и пусть он не поднимал руку, но психологически давил так, что порой опускал ниже плинтуса.

Юля с сознательного возраста мечтала поскорее достичь совершеннолетия, чтобы сбежать из-под гнета отца и от равнодушия мачехи. И сейчас, закончив школу, она стояла на пороге своей мечты, и даже запись на ее странице в ВК кричала: «я в активном поиске». И пусть за месяц с хвостиком, прошедший с выпускного, реальных предложений не поступало, девушка не отчаивалась. Она знала: природа наградила ее хорошими внешними данными и верила, что найдется человек, который захочет заботиться о ней.

– Юлька! – раскатисто прозвучавшее имя нарушило тишину, и девушка, прихорашивающаяся у зеркала, замерла. Уйти на собеседование, не пересекаясь с отцом, не получилось. Она быстро стерла с лица помаду и наспех прихватила распущенные волосы в хвост.

Отец без стука вошел в комнату и скептически посмотрел на дочь.

– Блузку поменяй! – скомандовал он. – Ты идешь предлагать воспользоваться своими мозгами, а не своим телом!

Юля покрылась пятнами. Блузка, надетая на ней, вполне подходила под дресс-код любой компании, но ее легкая прозрачность не понравилась отцу, и она не стала перечить и послушно подошла к шкафу. Девушка потянула за рукав самую обычную хлопковую рубашку, через которую даже теоретически невозможно было разглядеть, какого цвета белье находится под ней.

Отец еще раз царапнул ее взглядом и вышел из комнаты, а она тут же переоделась, и голодная по-тихому сбежала из дома.

Завтрак в кафе привычный и ненакладный для большинства ее знакомых для нее был непозволительной роскошью, и, приехав раньше обычного к зданию, в котором находился офис, Юля наматывала круги по Соборной, убивая лишнее время, вместо того чтобы скоротать его за чашечкой кофе с булочкой.

Без пятнадцати десять девушка вошла во двор и подошла ко входу. Не зная, подниматься заранее или ровно к указанному часу, остановилась в нерешительности. В это время черный седан вальяжно въехал на стоянку. Она узнала машину Лериного брата и, приклеившись ногами к бетонному крыльцу, наблюдала ее маневры.

Припарковав автомобиль, Алексей вышел и, витая в своих мыслях, направился в ее сторону. Юля почувствовала, как зачастил пульс от волнения. Не было девчонки в школе, которая бы тайно не мечтала о внимании этого красивого брюнета, и если в то время, когда он учился в последнем классе, ей было совсем не до мальчиков, то потом, пересекаясь с ним у подруги дома или в те моменты, когда он приезжал за сестрой, чтобы забрать из школы, она таяла от одного только мельком брошенного в ее сторону случайного взгляда.

– Привет! – поздоровалась девушка, едва молодой человек подошел ближе. Алексей на пару секунд выбрался из своих мыслей, остановился на ее лице и, буркнув «привет», равнодушно отвернулся, и скрылся в здании. Первым желанием было броситься за ним, напомнить, кто она такая, заинтересовать, но что-то остановило Юлю, и девушка поднялась в офис за пять минут до оговоренного времени.

Секретарь Владимира Всеволодовича Олеся недоброжелательно окинула конкурентку с головы до пят и, пробубнив «ждите», отправила ее в сторону кресел в приемной.

Юля послушно устроилась там и принялась ждать. Ждать было тем, чем она часто занималась с детства: ждала похвалы от отца, внимания от мачехи, любви подруг, хороших оценок в аттестате, бюджетного места в универе. И все это она ненавидела, поскольку ожидания в ее жизни почти всегда не оправдывались.

Время перевалило за десять и стремительно замахнулось на одиннадцатый час, а про нее как будто забыли. Юля поднялась с кресла и подошла к стойке секретаря.

– Вы помните про меня?

Олеся кинула на нее убийственный взгляд и выдавила «да». Девушка начала раздражаться от нескрываемого пренебрежения.

– И?

– Вас позовут.

Обычная послушная Юля не стала бы возражать и вернулась бы обратно, но сегодня что-то взбунтовалось в ней против всех несправедливостей в ее жизни, и она вместо того, чтобы, как сказано, пойти к креслу, на котором сидела, решительно направилась к кабинету Владимира Всеволодовича.

– Эй ты куда? – услышала себе вслед, но не обернулась, не остановилась, а, вцепившись в ручку и открыв дверь, шагнула в другое помещение.

Первым, что девушка увидела, был мужчина, сидевший с сосредоточенным лицом и изучавший бумаги, разложенные перед ним. С Юлиным эффектным появлением он оторвал глаза от них и посмотрел на нее.

Долгий внимательный взгляд, что казалось проник в потемки ее испуганной души и от которого хотелось спрятаться; откуда-то взявшиеся силы этого не делать; бешено пульсирующее сердце от совершенного дикого и несвойственного ей поступка; осознание случившегося и страх последствий… А потом в вихрь эмоций и ощущений влетевшая и тут же затараторившая Олеся:

– Владимир Всеволодович, простите, она сама ворвалась. Я не разрешала ей.

И следом парализующая скованность.

– Юля? – уточнил хозяин кабинета, мельком взглянув на развернутый настольный календарь.

Девушка нашла в себе силы отмереть и кивнула.

– Вы опоздали.

– Я… – она хотела сказать, что пришла заранее, но вредная секретарша перебила ее: