Связанные

– Я разделю завтрак с тобой, а ты разделишь обед со мной.

– Я…

– Ты!

Немного помолчав, она все-таки кивнула и, пытаясь унять волнение, отвернулась к кофемашине, потихоньку выплевывающей из себя черную жидкость. Но когда с чашкой в руках Юля села напротив шефа, осознала, что до этого совсем не волновалась. Маленький столик в тесном помещении, взгляд, проникающий под кожу, – для неискушенной девушки это было чересчур интимно.

– И часто ты завтракаешь тут?

Та встрепенулась.

– Вы против?

– Нет. Просто логичнее это делать дома.

– Но вы тоже не завтракали дома.

Мужчина усмехнулся. Сообразительная девчонка.

– Откровенность за откровенность.

Девушка кивнула.

– Жена испортила аппетит.

Юля набрала в легкие воздух и выдохнула свою правду:

– Я не завтракаю дома, чтобы не пересекаться утром с отцом.

Он впился в нее глазами. Все-таки отец.

– Настолько строгий?

Она нырнула в черную гладь своей чашки, избегая смотреть на мужчину.

– Так спокойнее.

Неожиданно послышались шаги в приемной, и Юля, вскочив и бросив недопитый кофе, поспешила к выходу.

– А бутерброд? – кинул ей вслед Владимир.

– Я не голодна.

Выпорхнув из столовой, девушка буквально наткнулась на Олесю.

– Смотри куда несешься! – недовольно бросила та, но Юля, проигнорировав ее, добралась до своего места и плюхнулась на стул. Пока она приходила в себя и успокаивала сердце, ускорившееся от забега по офису, появилось еще несколько сотрудников.

Включив компьютер, девушка попыталась вникнуть в работу, но эмоции, накрывшие ее от короткого диалога с шефом, мешали ей.

На стол приземлилась ее чашка с явно обновленным кофе и несъеденный бутерброд.

– Твой завтрак.

Юля ошалело подняла глаза. Нет, это не показалось ей. Сам Владимир Григорьев принес ей несъеденный завтрак.

Эти слова и этот заботливый взгляд. Все будто происходило не с ней.

– Спасибо, – пропищала она и услышала рядом недовольное:

– Мне, казалось, для приема пищи у нас есть столовая, а для сотрудников – правила обеденного перерыва.

Мужчина и девушка синхронно обернулись на голос. Алексей мрачно смотрел на них.

– Правила на то и создаются, чтобы их нарушать.

Владимир развернулся и направился к себе. Алексей, хмуро посмотрев на Юлю, последовал за ним, а испепеляющий взгляд Олеси, подошедшей, видимо, во время инцидента, продолжил свою экзекуцию и совсем не собирался оставить ее в покое.

Кусок не лез в горло, и девушка с трудом запихнула в себя бутерброд и залила его бодрящей жидкостью только потому, что не могла проигнорировать такую заботу шефа.

Покончив с завтраком и ликвидировав со своего стола напоминание о нарушении правил, чтобы никого не раздражать, она пошла в столовую, но едва девушка включила воду и начала ополоскивать посуду, как услышала противное шипение:

– Даже не рассчитывай соблазнить Владимира Всеволодовича! Ничего не получится!

Юля развернулась и, смотря в светлые глаза Олеси, предположила:

– Пробовала – не вышло?!

По перекосившемуся выражению лица девушки она поняла: попала в яблочко, но не стала развивать тему. Крови Юля не жаждала.

Олеся, прикусив свой язвительный язык и не прокомментировав брошенную ей фразу, развернулась и вылетела в коридор.

Соня открыла дверь и насупилась.

– Со мной все в порядке, мама! Не надо было приходить!

Женщина решительно вошла в квартиру.

– Что-то по голосу я этого не почувствовала.

– Я просто расстроилась.

– Это ты называешь «расстроилась»?!

Девушка нахмурилась, но промолчала. Мама позвонила вчера, когда Алексей назвал ее другим именем в самый их интимный момент, и, случайно ответив, вместо того чтобы сбросить звонок, Соня не сдержалась и разревелась.

– Чаем угостишь?

Соня махнула рукой на кухню и направилась включать чайник.