Связанные

Молодой человек вздохнул.

– Прости меня. Я знаю, что я не подарок, а в последнее время вообще скотина.

Ее глаза выпорхнули из цветов и с любовью посмотрели на мужа.

– Нет, ты хороший, просто с этими выборами… устаешь очень.

– Как ты можешь во всех видеть только хорошее?

Соня пожала плечами. Это было само собой разумеющееся и не заслуживающее внимания.

Он притянул ее к себе и уткнулся в волосы. Она, прижавшись к груди любимого мужчины, вдыхая его запах, кайфовала от счастья, так нежданно-негаданно свалившегося на нее.

«Пусть так будет всегда! Пожалуйста!»

Спустя несколько секунд Алексей отстранился и, смотря на нее, уточнил:

– Дома поедим или куда-нибудь поедем?

– Дома.

– Тогда корми. Я жутко голодный!

Соня улыбнулась.

– Хорошо. У меня все готово.

8 глава

Утро после излишнего употребления алкоголя никогда не бывает добрым, и Оля, едва разомкнув глаза, поморщилась. Перебрала. Вздохнув, она посмотрела по сторонам и убедилась, что находится в квартире Кости, но хозяина в комнате нет. Девушка стала пытаться восстановить вчерашние события из обрывков, уцелевших в памяти, и насупилась. Картина складывалась неоднозначная, и вопрос: чем же закончился ее день рождения – оставался открытым.

Откинув одеяло, она обнаружила, что на ней нет даже кусочка кружева, и усмехнулась. Похоже, все завершилось не так уж и плохо!

Влезать во вчерашнее узкое платье, переночевавшее на полу, Оля не захотела. Идти на поиски Кости в костюме Евы тоже. В итоге она вытащила из шкафа первую понравившуюся рубашку и, набросив ее на себя, покинула комнату.

Парень оказался на кухне и, едва девушка вошла, жадно скользнул по ее фигуре, задержавшись на полоске тела, виднеющегося в створке незастегнутой ткани.

Оля остановилась, внимательно смотря на него. Находясь в подвешенной ситуации от частичной амнезии, она не знала как себя вести и выжидала.

Костя отмер первый и, приблизившись, обнял, просунув руки под одежду. Девушка выдохнула.

– Значит, все-таки мы вчера помирились?

Парень хмыкнул куда-то ей в волосы.

– Сначала ты буянила в машине, потом перевернула все вещи в комнате, а дальше извинялась дико и страстно…

Его руки спустились с талии ниже, и, поглаживая ее бедро, он хрипло добавил:

– Я бы не отказался от повторных извинений. Мне придется все это разгребать.

Она обвила его руками за шею и, приблизившись, прошептала:

– С чего начать?

Костя подхватил Олю, усадив на столешницу, раздвинул ее ноги и занял место между ними.

– Для начала сними рубашку.

Она улыбнулась и стала медленно стягивать ее, не отрываясь наблюдая за реакцией парня, но вытащить вторую руку целиком не успела: он нетерпеливо сдернул сам и, отбросив в сторону, резко сдвинул девушку к себе вплотную, и жадно припал к ее лицу.

Его руки были повсюду, ее губы скользили по коже…

Тяжелое дыхание, стоны, ворчливое поскрипывание стола, и в завершение кульминацией звон разбившейся посуды.

– Похоже, я опять что-то испортила, – рвано выдала Оля, когда они, еще не отлипнув друг от друга, замерли в объятиях.

– Пофиг. На счастье.

Вчерашний обещанный Владимиром обед не состоялся, и Юля трусливо радовалась этому. Ей, имеющей за плечами всего одни отношения, которые не зашли дальше объятий и поцелуев, было неловко находиться в обществе этого успешного красивого мужчины. И когда перед обеденным перерывом шеф на глазах недолюбливающей ее Олеси подошел и произнес: «Собирайся на обед», она растеклась в лужицу от страха.

Отнекиваться и спорить, еще больше привлекая внимание, девушка посчитала неразумным и послушно сделала, что ей сказали, но уехать незамеченными у них не вышло. Подходя к автомобилю, она поймала колючий взгляд Алексея, выходящего из машины. Молодой человек даже остановился, наблюдая, как отец вместо водителя галантно открывает ей дверь.

Отскочив от его взгляда, словно преступница, и покрывшись пятнами за вину, которой не существовало, Юля поскорее нырнула внутрь, чтобы спрятаться от осуждения, но, когда Владимир сел рядом с ней на заднее сиденье, девушке захотелось выскочить обратно. Как так?! Что за противоречивые желания, кидающие ее из крайности в крайность, но Юлю всегда преследовали три «н»: невезучесть, неуверенность, неловкость.

– Прекрати дергаться. Я не кусаюсь, – услышала она рядом и нашла в себе силы поднять глаза. – Если бы я знал, что ты так будешь нервничать, я предложил бы прогуляться, но у тебя такие каблуки.

– Простите, – выдохнула девушка. – Я… мы… мне…

Она не смогла выбрать ни одно из местоимений для объяснительного предложения и, перестав себя мучить, подбирая лучшую фразу, выдала как есть:

– Алексей видел, что я садилась в вашу машину. Ему это не понравилось.

Мужчина повернулся к ней и, пронзив взглядом, проник туда, куда она была не готова никого пускать.

– Тебя всегда волнует, что думают другие?

Девушка кивнула. О, это правда. Да и как могло быть иначе, когда с детства слышала: «Юля, надень новую блузку, а то в школе подумают, что у тебя нет другой одежды», «Юля, никаких не могу. Учи. Я не хочу, чтобы все считали тебя глупой» и подобное. Чужое мнение вечно ставилось превыше всего, а комплексы человека родом из детства.

– Он ваш сын и может сказать это вашей… – Она замялась. – У вас могут быть неприятности.

Владимир усмехнулся:

– Я часто ездил в одной машине с Олесей, и это никак не волновало мою жену. Почему же сейчас должно?!

В его глазах появились смешинки.

– Ты, конечно, намного симпатичнее ее, но ты ровесница моей дочери. Так что поверь на слово, неприятностей у меня не будет.