– Я не касса! Жетоны не продаю!
Сверкнув глазами в ответ, я открываю рот, чтобы возмутиться ее грубости, но не успеваю, поскольку рядом буквально вырастает охранник. Надеюсь, он любит сладенькое?! Я поворачиваюсь к нему, улыбаясь все той же приторной улыбкой. Он с радостью впитывает всю источаемую мной глюкозу и ласково спрашивает:
– Чем вам помочь девушка?!
Сую ему купюру.
– Мне нужно попасть в метро.
– Вам надо купить жетон.
Вздыхаю от неизбежности.
– Где?!
Мужчина аккуратно берет меня под локоть и подталкивает в нужном направлении.
Тут я замечаю окошко с вывеской «касса» и встаю в очередь.
Жетон в руке, турникет передо мной, и я, смотря, как это делают другие, опускаю монетку в отверстие, однако, когда я пытаюсь пройти через железного монстра, его лопасти не двигаются и не пропускают меня. Мое раздражение достигает апогея. Как попасть в это чертово логово?!
Бросаю взгляд на женщину, которая явно на диете, поскольку снова не проникается моей калорийной улыбкой, и понимаю – не поможет, но благо охранник-сладкоежка уже рядом и любезно показывает, что мой жетон почему-то не проглотил троглодит-турникет, а выплюнул. Он правильно считает: таким как я там делать нечего. И я бы поддержала его руками и ногами, если бы идиоту Диме Кречетову не понадобилось передвигаться на общественном транспорте, а авантюристке Вике Стрельцовой следовать за ним. Вздыхаю и наблюдаю, как любезный охранник сам повторно опускает монетку в нужное отверстие, и я наконец попадаю туда, где уже давным-давно должна была быть.
Эскалатор медленно спускается вниз. Жесть! Слишком медленно! Я, как жираф, вытягиваю шею, пытаясь найти глазами высокую фигуру в черной куртке, но не вижу и начинаю двигаться сама в свободном проходе между людьми, как делают некоторые другие пассажиры, пока женский голос неожиданно не рявкает «не бежим по эскалатору и держимся за поручни». Мгновение – оглядываюсь и вскидываю брови. Это мне?! Другое – застревая тонкой шпилькой в резиновой прорези ступеньки, теряю равновесие. Третье – в предынфарктном состоянии собираюсь продолжить путь в свободном падении, только не красиво планируя, а позорно, кубарем вниз, но, на мое счастье, мужчина рядом успевает схватить меня.
Смотрю на него полными ужаса глазами и машинально ворочаю губами «спасибо». Тот небрежно кивает в ответ, как будто занимается спасением неуклюжих девушек на эскалаторе вроде меня постоянно, а я, решая больше не экспериментировать, встаю за ним и держусь дрожащими от стресса пальцами за жуткую резину, которую та оравшая назвала поручнем.
Спустившись вниз, получаю чуть не покалечивший меня испепеляющий взгляд женщины из будки. У них тут что феминистская банда и я ее новая жертва?! Только отсутствие желания тратить на нее свое драгоценное время останавливает от того, чтобы сказать ей все, что я о ней думаю.
Едва выбегая на платформу, чуть не глохну от звука приближающегося синего монстра, и, дернувшись в сторону от новой опасности, бегу на противоположную, все еще надеясь найти Кречетова. Маневрируя между людьми, я рискую растянуться в скользких туфлях на мраморном полу, разорвать платье и продемонстрировать в придачу ко всем неудачам свою шикарную растяжку, но желание найти парня подстегивает меня и оставляет позабыть здравый смысл. Вот только все мои усилия оказываются бесполезными – его нигде нет. Проследить, куда и зачем он поехал, чтобы узнать о нем хоть что-то полезное, не вышло. Не день, а одно сплошное фиаско…
Разочарованно сажусь на лавочку, чтобы набраться сил, ведь мне придется проделать путь в обратном направлении, и, тяжело вздохнув, подсчитываю в уме свои потери. Мои новые первый раз надетые туфли с содранной нежной кожей на каблуке пострадали больше всех и выглядят жалко. Теперь они точно отправятся на помойку. С поломанным во время едва не совершившегося позорного падения ноготком дело обстоит также – подлежит замене. А вот как самой прийти в чувство от произошедшего?! Я-то не подлежу замене – разве что реставрации! Что вообще помогает от стресса?!
Посидев минут пять и понаблюдав за двигающейся туда и обратно массой, для которой мой экстрим обычное дело, я решительно встаю с однозначным решением: больше ни за что на свете по своей воле не спущусь в это чертово подземелье!
Даже добравшись до дома, я продолжаю пребывать в скверном настроении – рвать и метать. Вот только кого рвать и в кого метать?! Но, когда в своей комнате я застаю младшую сестру, нагло роющуюся в моем шкафу, которая, увидев меня, не смущается, не пытается придумать какое-то оправдание, а лишь бросает в мою сторону абсолютно безразличный взгляд, вопрос «кого» отпадает сам собой, и я впервые повышаю на нее голос:
– Что ты здесь забыла?! Тебе не говорили, что нельзя трогать чужие вещи?!
Лера смотрит на меня ошарашенными глазами, она безусловно в шоке от такого обращения, но буквально через несколько секунд придя в себя вызывающе заявляет:
– Сейчас я позвоню маме и скажу, что ты на меня накричала.
Я молча смотрю, как семилетняя ябеда, вскинув голову, проходит мимо и исчезает за дверью. Вздыхаю, не помню в какой по счету за сегодня раз и, не раздеваясь, плюхаюсь на кровать. Пытаясь отвлечься, достаю телефон из сумки. Директ завален вопросами «как успехи», «какие новости», «уже сдался?!» И я, еще больше расстраиваясь, швыряю его от себя подальше.
Какой черт меня заставил тогда согласиться потусить?! Какой черт тянул меня за язык поспорить?! Такими темпами я правда стану стервой и еще неврастеничкой! Где я потом буду искать в себе милую очаровательную Вики?!
4 глава
Утро встречаю бодро и решительно. Я, как птица феникс, возродилась из пепла за ночь после вчерашнего уныния и уже готова лететь и покорять манящие вершины.
Приезжаю в универ с одной мыслью: узнать, в какой группе учится Кречетов, а дальше плыть по обстоятельствам. Осуществить это не составляет труда. Наш староста еще с первого курса неровно дышит ко мне, и достаточно было подарить ему улыбку «самая обаятельная и привлекательная» и пару раз томно взмахнуть ресницами, и я уже завладела не только изначально необходимой информацией, но и другой, более полезной. Оказалось, что парень один из лучших в нашем потоке и даже занимается репетиторством. Эта новость раскрывает заманчивые перспективы для моей неуемной фантазии.
Пожонглировав мыслями и фактами пару лекций и остановившись на выигрышном на мой взгляд варианте, я набираю брата и вместо «привет, бро, как дела?!» выдаю:
– Ты меня любишь?
Усмешка.
– Что тебе надо?!
Радуюсь хорошему настроению, сквозящему из динамика, и выкладываю:
– Ключи от твоей новой квартиры.
В ответ молчание, из которого я вылавливаю брата:
– Вить, ау!
– Зачем она понадобилась?!
– Нужна!
Слышу откашливание и нарочито серьезное:
– Вика – это не разговор!
– Разве я не внушаю тебе доверия?!
Снова молчание, и я недовольная его нерешительностью аргументирую:
– Обои не испорчу, мебель тоже. В чем проблема?!
– Думаю, стоит ли… И от кого потом – от отца или от Игоря – из-за тебя придется выслушивать нравоучения.
– С папой ты легко справишься, а Игоря я возьму на себя!
– Ладно, перчинка, подъезжай к шести в Лотте Отель Питер, там открытие новой террасы заценим, поужинаем, и ключи передам.
– Ты лучший! – слетает с губ, расплывшихся в улыбке «я выиграла Джекпот», и я отключаюсь.
Узнать телефон Кречетова у старосты его группы оказывается также несложно, как и развести своего, и едва я заявляю, что мне необходимо подтянуть маркетинг, он тут же произносит заветные цифры и виновато предупреждает, что к нему сложно попасть – очередь. Поблагодарив парня, я усмехаюсь. Ждать – не для меня! Я с детства убедилась, что это мой самый нелюбимый глагол! А еще, что всегда существуют пути или схемы, позволяющие решить проблему. Например: быть хитрой лисой с семьей или предложить удвоить или в конце концов утроить сумму с остальными.
Довольная собой я наконец со спокойной душой открываю взрывающийся от сообщений Директ и, пересмотрев приличную часть из них, записываю видео, в котором, слегка приукрашивая ситуацию, делюсь, что вчера день был неинформативный, но зато сегодня я раздобыла бомбические факты и полна оптимизма.
Чувствую, что, пока прет и пока офигительное настроение «не раздумывая взять любое препятствие» не улетучилось, нужно звонить и договариваться о встрече, и я решительно открываю телефонную книгу и нажимаю на номер своей жертвы. Хотя называть его так после последнего разговора получается скрепя сердце. Жалко в ту встречу выглядела я.
Секунда, две, три. Вот я уже досчитала до десяти и собираюсь отключиться, когда наконец слышу не очень приветливое: