Демон Омут. Полный сборник

И мы побежали прямо в стену, которая в последний миг растворилась, вновь появившись уже за нашими спинами.

– Во время Суда не садись! – напутствовал меня Чертог, несясь рядом со мной по коридору. – Отвечай на вопросы, если они, конечно, будут, коротко и чётко, всем видом показывая, как необходима тебе карьера! Думай о грехах! Ни в коем случае не спорь!

Чертог одним махом запрыгнул на лестницу и остановился перед огромной золотой дверью. Схватившись за массивную ручку, он повернулся ко мне и сказал:

– И заклинаю тебя, забудь о подорожнике!

Я скривился.

– Слушай, ну я вообще адекватно всё воспринимаю!

– Вот и прекрасно.

Чертог вздохнул и хлопнул меня по плечу.

– Ну ладно, браток! Ни пуха ни пера!

– К чёрту! – кивнул я.

Широко распахнув дверь, мы уверенными шагами вошли в зал Высшего Суда.

В этом месте я находился первый раз. Огромный золочёный зал был ограждён пламенеющими по периметру стенами и ровно посередине разделялся двойной зелёной светящейся полосой, которая и оставляла небольшое свободное пространство по центру, в то время как по обе её стороны собирались представители двух противоборствующих друг другу сил. Одна сторона зала была освещена белым сиянием, а другая – естественно – погружена в полумрак. Ангелы и демоны… Я пригляделся внимательнее и чертыхнулся. Как я и подозревал, именно в центре зала красовалось одинокое кожаное кресло – моё кресло, прошу заметить! – находящееся в непосредственной близости от огромного стола, за которым восседал Первый судья. Рядом с ним возвышались два пустых трона, ожидающие прибытия властителей Ада и Рая. Я скромно подошёл к предназначенному мне месту и встал. Прекрасно, прямо-таки как тополь на Плющихе.

– Всем встать! Тишина! – недобрым голосом прокаркал появившийся недалеко от Первого судьи маленький худосочный демон, обвешанный зелёными пентаграммами – признак принадлежности к Высшей судебной системе, – и ударил по своему столу маленьким молотком. Все встали. Судья кивнул.

– Приветствуем Вас, о Высшие из Высших!

В наступившей тишине послышалось движение. Они прибыли.

Люцифер приблизился к своему трону со снисходительной улыбкой на лице, держа в руке неизменную сигару, украшенную черепами и иероглифами. Его чёрное, испещрённое золотыми знаками одеяние было настолько великолепно, что поражало любое, даже самое изощрённое воображение. Я, вторя всем присутствующим, поклонился, схватившись за ручку кресла, на котором мне, как чувствовалось, так и не придётся посидеть.

Со стороны служителей Рая к своему трону двинулась белоснежная сияющая сфера и медленно проплыла мимо изумлённого меня. Я застыл, словно каменная статуя, и в первый раз за всё своё существование увидел ЕГО: мерцающие белые одеяния, стального цвета волосы, борода, усы… Совершенно правильные черты лица и серо-голубые глаза, излучающие чистоту и справедливость, видящие тебя насквозь…

Я поклонился, а Он занял своё место по правую сторону от Первого судьи.

– Рассматривается прошение номер семьсот тридцать девять. Кандидат: Тринадцатый демон Избранной Чёртовой Дюжины Омут, сын дьявола Сондэя. Заявление на Собственную Жертву подписано дьяволом Южной стороны Изифом. Поручители: дьявол Северной и дьявол Восточной сторон. Личное дело кандидата изучено, к суду допущен. Описание и данные смертной прилагаются. Прошу всех сесть.

Конечно, всех. Кроме меня.

Первый судья замолчал и кивнул Чертогу. Тот подскочил и принялся громко излагать мою подноготную. Я же слушал вполуха, сосредоточившись на том, чтобы не трястись как осиновый лист под суровыми взглядами окружающих. Сначала встал Люцифер, предварительно пригвоздив меня к месту своими холодными глазами. Я не шелохнулся. Сейчас что-то будет…

– С вашего позволения, уважаемые! – начал Великий и оглядел зал, якобы чтобы убедиться в том, что никто не будет против его выступления. Это была формальность, так как я прекрасно понимал, что единственным, на чьё мнение Люциферу было не начхать, являлся глава светлых.

– Омут! – наконец повернулся ко мне Сатана и довольно оскалился. – Я знаю, что ты являешься довольно примерным демоном и даже состоишь в Избранной Чёртовой, что само по себе должно говорить о твоей преданности. За тобой нет никаких нарушений установленных правил, а твоя родословная вызывает уважение к твоим корням.

С этими словами Высший повернулся и кивнул Северному правителю. Отец встал и поклонился.

– И всё бы замечательно… – медленно протянул Люцифер и улыбнулся. Я почувствовал, как задёргалось правое веко, и врос в пол. – Но хотелось бы задать тебе один напрашивающийся вопрос: на черта тебе сдалась Собственная Жертва?

В огромном зале мгновенно воцарилась просто волшебная тишина. Все уставились на меня. Я сглотнул слюну и начал:

– Ваше Высочайшее Неблагородие знает, что любой чёрт в закромах своей чёрной души, с самого своего появления во тьме, мечтает стать угодным или даже незаменимым слугой нашей Преисподней! Для этого, как вы понимаете, необходимо сделать карьеру, но каждый из нас выбирает свой путь. У меня же, как у одного из немногих, есть возможность реализовать свои планы самым лучшим способом: получить право на Собственную Жертву и стать неприкасаемым, то есть Вашим приближённым!

Высказав столь эгоистичный монолог, я поклонился и запросто уселся в якобы предназначенное мне кресло. Затем на глазах у ошарашенной публики я достал и принялся раскуривать сигару, нагло пялясь на всех собравшихся, включая самого Люцифера. Меня трясло мелкой дрожью и очень хотелось вытереть ледяные капли пота, ручьями катившиеся по позвоночнику. Но уж если играть по их правилам, то до конца. Они хотят видеть наглеца, они его получат!

Присутствующие переглядывались друг с другом и наверняка обалдевали от моего хамства. Чертог остолбенел, а Первый судья выронил из рук молоточек и, открыв рот, по очереди смотрел то на меня, то на Высших, видимо, пытаясь придумать достойный ответ.

– Браво! – вдруг хлопнул в ладоши Люцифер и громко расхохотался. – Просто великолепно! Мне нравится этот демон! Побольше бы таких помощников, а именно с этим у меня проблемы!

Присутствующие расслабленно заулыбались, и обстановка заметно разрядилась. Я вскочил с места, незаметно вытерев о свою тунику вспотевшие ладони.

– Уважаемые! – обратился успокоившийся судья к светлой и тёмной сторонам. – В таком случае, если кто-то из присутствующих имеет какие-либо возражения против назначения демона Омута в ранг демона-хранителя, то есть демона Вне Категорий, то пусть выскажется сейчас либо будет молчать об этом вечно!

Молоток Первого судьи взвился в пространстве, а моё сердце почти выпрыгнуло из груди. Я, оглядев спокойные лица присутствующих, широко улыбнулся. Мельком заметил лишь белого, как лист бумаги, Чертога, во все глаз смотревшего на меня. «Всё нормально, друган! – подумал я. Молоток стремглав летел вниз. Я зажмурился. – Порядок, Кира…»

– Секундочку! – прогремел знакомый голос, выводя меня из забвения. В ту же секунду на стол судьи с грохотом приземлился молоток. Я широко распахнул глаза. Люцифер, а голос принадлежал именно ему, мило улыбаясь, подошёл ко мне и похлопал по плечу.

– Секундочку, – повторил он и повернулся к светлому правителю. – Я думаю, что никто не будет против, если мы сейчас кое-что посмотрим. Так сказать, для формальности.

Повелитель светлых медленно кивнул.

– Чтоб уж все с точностью понимали, о ком идёт речь… – протянул Верховный дьявол и хлопнул в ладоши.

В тот же момент в центре зала, то есть в непосредственной близости от меня, появился огромный пылающий шар, внутри которого, сменяя друг друга, быстро мелькали картинки: шумящий вечерний город, тихая улица, огромный, до боли знакомый дом, лестница, полутёмная комната, стол, украшенный свечами и… Кира, сидящая на коленях у смертного и тихо разговаривающая с ним. Одной рукой она обнимала его за плечи, а другой осторожно перебирала короткие светлые волосы. Это был… Влад!!!

Мои ноги подкосились, а глаза заполнила уже давно знакомая кровавая пелена. Она снова с ним.

– Ах, значит, преданным помощником охота быть!!! А по-моему, ты преследуешь совсем другие цели, демон! – жёсткий голос привёл меня в чувство. Я вздрогнул и понял, что выдал себя с потрохами. Глаза Люцифера горели злым огнём. – Он влюбился в смертную!!! Вот зачем он хочет стать хранителем, используя своего Повелителя как прикрытие!!! Недостойный! Ты кого хотел обмануть?! МЕНЯ?!

Руки Люцифера сжали пустое пространство, а зал загудел, словно огромный улей. Отец вскочил и закричал:

– Омут! Сын, не молчи! Скажи, что это не так!

– Сондэй! Не вмешивайся! – загремел Люцифер. Чертог лишь закрыл лицо руками.

– Всем успокоиться! – закричал Высший судья, вдребезги разнося молотком настольные принадлежности. У меня зашумело в ушах…

– Ты предал наш закон! – рычал Высший тёмный, метая глазами молнии. – Ты использовал его в своих запретных целях!!! Ты предал меня! – с этими словами Люцифер усмехнулся и щёлкнул пальцами. – Вот как мы на суде всегда поступаем с предателями! Зордик! Вызываю тебя, Каратель!

Наверное, именно в этот момент я понял, что всё кончилось, так и не успев начаться. Ворота зала распахнулись, и внутрь ворвался густой зелёный туман. Все присутствующие моментально замерли и дружно уставились в одну точку. Почувствовалось движение, и сквозь наступающую мглу, обалдевший, я увидел расплывчатые очертания того, кто имеет власть и силу ликвидировать бессмертных обоих миров.

Медленно и размеренно, верхом на своём верном скакуне, ко мне приближался несущий гибель. Достав из ножен пылающий золотой меч, украшенный изумрудами и иероглифами, о значении которых, я думаю, не догадывался никто из находящихся в зале, Зордик тяжело спрыгнул с дышащего пламенем коня и обратил свой суровый взор на Высших. Меня он проигнорировал полностью, чему я был несказанно рад.

– Приговор может быть приведён в исполнение немедленно, – громовым голосом проговорил Каратель.

Так вот почему все так боятся такой чести быть хранителем! Слишком велика цена и слишком малы шансы на победу в жестоком суде! В голове пронеслась лишь одна мысль: «Какой же я всё-таки придурок!» – и картина, вызывающая дрожь в руках и бардак в душе: она обнимает его… Я отступил на шаг и вытер вспотевший лоб.

– Но… – вдруг продолжил Каратель, – вы все знаете не хуже меня, что у этого демона есть шанс и всё может измениться! Я жду.