Волшебный смычок (сборник)

У него не было ни портфеля, ни сумки, вообще ничего, даже папки. Только билеты.

Нет, ничуть он не походил ни на перекупщика, ни на жулика, ни на жуира.

– Если рассматривать «жуир» от «jour», то нет, если от «jouir» или от «joug», а также «joujou», то вряд ли, но если от «joueur» ', то, пожалуй, да.

– Я не понимаю по-французски.

– А откуда тогда знаете, что это по-французски?

– Произношение…

– Ну, произношение во французском языке – это уже много.

– Но слов-то не понимаю. [2 - jour – день; jouir – наслаждаться, пользоваться; joug – иго, бремя; joujou – игрушка; joueur – играть.]

– А разве по-русски всегда понимаете всех людей?

– Нет, конечно. – Мне начинал надоедать этот бестолковый разговор. – Но значение слов понимаю, хотя не всегда разделяю взгляды, убеждения, да и чужие желания иногда мне очень странны. А по-французски – не понимаю.

– Понимать – может, и не понимаете, но ведь говорите.

– Franchement, je le comprends mais il ne faut pas exagеrer[3 - – Откровенно говоря, я его понимаю, но не нужно преувеличивать.], -неожиданно для себя сказала я.

– Ну вот видите. Вы себя недооцениваете.

– Et quand-m?me. Mes connaissances, cela ne suffit pas, j’en suis tout ? fait s?re et certaine. Il faudra ma?triser la langue et profiter de l’occasion.

– C’est bon! Bien s?r! Quels beaux projets!

– Il sera nеcessaire de se plonger dans l’ocеan de la langue.

– N’oubliez pas seulement… Suffit.

C’est assez. Parlez russe[4 - – И тем не менее. Моих знаний недостаточно, я в этом совершенно уверена. Надо будет овладеть языком и воспользоваться случаем.– Хорошо! Прекрасно! Какие чудные планы!– Будет необходимо погрузиться в океан языка.– Не забывайте только… Хватит. Достаточно. Говорите по-русски.].

Я когда-то читала научно-популярную статью о женщине, которая в минуту сильного волнения заговорила на древнееврейском языке своих предков, она и не слыхала, якобы, этот язык. Но я вовсе не волновалась, мои предки не были французами, кроме прочего, возможно, та женщина слышала тот язык. Можно, наверно, найти какие-нибудь разумные объяснения. Может, у меня редкие способности именно к французскому, которые дремали при изучении английского. Да и родственник женат на самой настоящей француженке, парижанке.

Мне захотелось сказать ещё что-нибудь по-французски, да не тут-то было.

– А если я вам предложу кое-что взамен… взамен французского? Вы вместо меня продадите – не обязательно за сто сорок гривен, по любой цене, три билета – и будете отлично знать этот язык.

– Должно быть какое-то условие, – сказала я. – Если…

– Если вы продаёте эти билеты людям, которым эти билеты действительно нужны.

– Не хотите же вы сказать, что кто-то, кому билеты не нужны, будет их покупать, даже по низкой цене.

Он усмехнулся и посмотрел на меня своими разноцветными глазами.

– Вот билеты. Первый ряд амфитеатра. Отличные места.

У меня мелькнула мысль о каком-то подвохе – подставных лицах, фальшивых билетах или деньгах.

– Можем подойти к кассе и проверить билеты, – сказал он.

«Почему бы и нет? – подумала я. – Там же в кассе сразу и продать можно».

– Деньги, конечно, остаются вам. Нет-нет, не спорьте. Вы всего лишь окажете мне услугу. Услугу за услугу. Я вас буду ждать на прежнем месте.

Я не успела уточнить, что за «прежнее место», как он спустился по ступенькам, вышел на улицу и затерялся в толпе.

Я спокойно стояла, держа билеты в руках, но никто не подходил и не спрашивал, почём билеты, хотя у кассы стояло довольно много людей. Меня осенило: «Почему не сдать билеты обратно в кассу? Своего рода продажа – сдать билеты, получить деньги. И люди, которым не нужно в оперу, не будут стоять в очереди за билетами. Так что их купят те, кому они нужны».

Я выстояла очередь, но когда спросила у кассира, можно ли сдать билеты, вообще-то не сомневаясь в ответе, она обрушила на меня гнев праведницы, которую склоняют к нечестивым поступкам. «Вон сколько народу стоит, идите к ним».

Я постояла ещё немного и сообразила, что стремятся купить дешёвые билеты – две студентки спрашивали галёрку, пожилая женщина показывала удостоверение ветерана войны и просила билет подешевле, седой мужчина тоже показывал какое-то удостоверение и спрашивал, где найти администратора.

Услыхав, где его можно найти, я отправилась на поиски. Они успехом не увенчались. Администратор откуда-то только что вышел, тут только что был, а сюда должен был прийти с минуты на минуту, но она никак не наступала.

Стрелки часов приближались к семи. Надо побыстрее продать. Я опять вернулась к кассе. Количество людей у окошка не уменьшалось. Кассир кричала на всех сразу и на каждого, кто оказался у окошечка.

Пожилая женщина с удостоверением ветерана войны всё ждала у кассы, а кассирша всё кричала. Я слушала, слушала и подошла к женщине.

– Если вам нужен билет, могу продать, – сказала я, сглотнув слюну.

Она удивлённо посмотрела на меня и спросила, сколько стоит билет.

– Я продам, за сколько сможете купить.

Она посмотрела на цифру «140».

– У меня таких денег нет даже на лекарства. Я не могу уплатить больше пятидесяти гривен. Продайте кому-нибудь другому.

– Я продаю вам. Давайте деньги.

– Не может быть, зачем же… – залепетала она.

Я оторвала один билет и протянула ей.

– Ох, что вы… спасибо…

Она начала искать кошелёк в сумке, вынимать деньги.

– Билетики продаёте? Почём? – спросил кто-то.

– Сто сорок гривен.

– Ого! Загнула!