а студентов, хватающих корень знаний так быстро.
Медозвон обещаний больше всего забавит —
эти звезды во лбу и глазах от реальности тают.
Государственный жезл жмых кидает в стога провинций —
никому не начхать, что мерцает в искрящихся лицах.
Интеллект недовольно дичает в углах подворотен.
Резвый шелест в карманных кустах не назойлив, но скотен.
Оттого и причина следует за причиной, —
результат – вдоль совести ножик не перочинный.
Я лежу в кровати. Пишу тебе своё слово.
Воскресенье, кстати, а жизнь летит бестолково.
Литераторы вымирают от голодухи,
Только крохи считают музейные милые мухи.
Дорогая Россия становится всё дороже.
Опыт нравственности истончая, жизнь мне итожит.
Хамоватая прелесть, белая от экстаза,
накалённая яростью возраста и безглаза,
потерявшая смысл между числами, суммами, датой —
собирает жнецом на хлебах на вольных караты.
Дорогой, не заплачешь, не захлебнёшься соплями —
тонкий вопль в простенках лёгких нисходит нулями.
2005, 8—9 октября.
* * *
Мы встречаемся в мольбах к Богу,
В перекрестках древних слов молитвы.
Губы наши шепчут на рассвете
Тайные пути, что затвердили ноги,
А еще – пути, что и ногам-то неподвластны, —
Там свиваемся мы душами безгласно.
2004, 23. 06 Нижний Новгород
Радость озорства
Немного приторная радость озорства
Наигрывает острые вирлибры
На внутренней валторне в свитке гидры,
В клубке разомкнутого волшебства,
Что тянет нити золотых молитв.
Там озираются довольные гориллы
Из поздних убеждений – детективы
Под поиском полупрозрачных битв
За клятвенный спектакль земных богов.
Блеск месяца взрезает горло звездам —
Неутешительная гамма их морозна —
Медоморильня здесь опасна ливнем слов.
Пустые хамкалы витийствуют в вранье
И потрясают легкой дешевизной
Антрактов смысла в тигле катаклизма,
Где выгорит пушистое царьё.
2005, 1.12
* * *
Ослепляющий фарс многоумной и резвой толпы —
охлократии взор —
транскрипируется просторечьем.
Да уймите поточный квинтет, создающий позор, —
грамотеи страны позабыли глаза человечьи.
Негуманный мираж фарисействует —
нежный вандал! —