У нее глаза твои

Я тяжело вздыхаю, поднимая на нее взгляд.

– У меня украли все деньги.

– Как? Когда? Кто? Откуда?

– Вот так. Вчера. Не знаю кто. – Тоскливо жму плечами. – Это было после нашего ужина. Я домой возвращалась, мимо меня пронеслась какая-то толпа молодежи. Сбили с ног, пронеслись рядом и – я не знаю, то ли они, то ли нет, – украли телефон и кошелек. Я, когда падала, уронила сумку. И видела, как ее кто-то из них ногой швырнул в сторону. Может, в этот момент выпали, может, кто из этой своры подобрал, пока один из них подбегал ко мне спросить, не нужна ли помощь. Я не знаю. Я не заметила. Поняла только дома, уже перед сном. Когда хотела будильник на утро поставить. Ага, поставила, как же! – закусываю от досады губу.

– Подожди, но ты заблокировала сразу номер телефона и банковские карты? Или они…

– Нет! В том-то и дело, что нет. Я тупанула. Растерялась. Искала час, наверное, в том месте. Все надеялась, что они просто выпали и лежат себе где-нибудь тихонечко. Обшарила каждый кустик, каждую травинку, а потом уже в полицию побежала заявление писать. А когда дошло, что нужно было делать в первую очередь, – уже оказалось поздно.

Рита изумленно таращится на меня, как на непонятное существо, неизвестное науке.

– Ты сейчас серьезно? – переспрашивает она на всякий случай. – Ди, я в шоке с тебя.

– А я-то в каком шоке, – тяну жалобно. – Рит, там же все мои деньги! Представляешь? Абсолютно! Я даже на проезд сегодня занимала у соседки.

– И много там было? – хмурится подруга.

– Почти миллион. Я копила. На первоначальный взнос на квартиру.

– Ничего себе! – совсем не по-женски присвистывает Рита. – М-да. Попадалово.

– Ага. Еще какое. У меня на носу день рождения дочери, плата за квартиру, за коммунальные, ну и жить на что-то надо. Я даже сим-карту новую купить не могу. Потому что не на что. – Бессильно развожу руками. – А на сколько растянется разбирательство и будет ли толк – я не знаю. Как мне ответили в банке – переводы были сделаны с моего номера телефона, с точным указанием всех данных моих банковских карт. А значит, я могла перевести их сама. В полиции обещали помочь, но… Марь Михалну так по телефону мошенники развели несколько месяцев назад. Она им пенсию перевела. Не миллион, конечно, но для человека ее возраста и социального статуса это тоже деньги. До сих пор никто ничего не вернул. Иногда только следователь вызывает к себе.

Рита шумно вздыхает, жестикулируя руками на немом языке. Молчит пару минут, погрузившись в размышления, а после меняет тон:

– Ну, как говорится, если проблему можно решить за деньги, это не проблема – это расходы. Главное, все живы, здоровы. Я переживала, что с тобой что-то серьезное случилось.

– А это не серьезно? – передразниваю ее.

– Это повод засучить рукава и начать работать с удвоенной силой. Тем более заказ у нас имеется. И клиент солидный. Я надеюсь, вчерашний бзик прошел? – косится она подозрительно. – И что это вообще было?

Про Берсенева на это время я благополучно забыла. Хоть какая-то ложка меда в бочке с дегтем. И вот сейчас Рита снова напомнила.

А ведь если бы вчера Кирилл не вмешался, не заставил бы меня сесть к нему в машину и поехать вместе с ним, если бы не рассказал про беременность своей невесты, я бы не психанула. И благополучно доехала бы до своего дома.

Выходит, так или иначе, но он косвенно виноват в том, что со мной произошло.

Это прям злой рок какой-то! Второй раз в моей жизни появляется этот мужчина, и снова все идет наперекосяк.

А самое обидное, что я предъявить ему ничего не могу.

Это ведь было мое желание – высадиться у черта на куличках и идти пешком через плохо освещенные дворы ночью.

Моя блажь.

Я прячу лицо в ладонях, понимая, что это тупик. Просить Риту о том, чтобы она заменила меня, уже не получится. Да мне теперь самой невыгодно терять клиента, пусть даже это сам Кирилл Берсенев.

– Ладно, не переживай так сильно. Аванс я тебе выпишу, – успокаивает Рита. – На первое время хватит. А там что-нибудь придумаем.

Премию мне Ритка, как и обещала, выписала. Отдала наличными во избежание недоразумений. Конечно, не такую, чтобы она могла меня спасти, но я и на это не рассчитывала.

Какой бы ни была привлекательной сумма, увы, она не могла покрыть всех моих расходов, а просить что-то большее мне совесть не позволяла.

Рита и так пошла мне навстречу, выплатив часть зарплаты на полмесяца раньше. Впереди маячил сложный период жизни, и как я из него буду выкручиваться, ума не могла приложить.

Я и так себе весь мозг сломала, пытаясь найти пути решения проблемы. Впереди день рождения дочери, квартплата должна съесть немаленькие деньги. И где мне их брать, я ещё пока не придумала.

А хуже всего было то, что я оказалась в безвыходном положении, потому что как ни крути, но от предложения Берсенева отказаться уже не представлялось возможным.

Оставался на крайний случай вариант с кредитом в банке, но и здесь были свои подводные камни. И сильно на него рассчитывать не стоило.

Время стремительно бежало вперед. В первую очередь мне требовался телефон, потому как без связи в нашей работе никуда. Дешёвый брать я не могла себе позволить. Какой-никакой, а интернет мне был очень нужен. И куча приложений.

Помимо рабочих моментов добавились ещё и личные дела. Нужно было восстановить номер, договориться о дне рождения ребёнка.

А беда, как говорится, не приходит одна.

– Добрый день, Диана!

– Добрый, Алина Павловна, – чувствуя оскомину на зубах, приветствую хозяйку квартиры.

По сути, до дня ежемесячного платежа еще больше двух недель. Обычно она никогда не звонила раньше. Тут мне повезло. Алина Павловна оказалась очень тактичной женщиной. Без звонка заранее не приезжала, почти не тревожила, пустых претензий не предъявляла. И цену за аренду брала более чем адекватную.

В общем, я была довольна.

– Диана, – вздыхает она тяжело, и уже по ее вздоху я понимаю, что ждать хорошего не стоит. Внутри все сжимается от неприятного предчувствия. Я бросаю взгляд на Риту, делаю знак рукой и выхожу из кабинета, чтобы не мешать ей своим разговором. – У меня муж серьезно заболел, – продолжает Алина Павловна, – требуется сложная дорогая операция. Мы долго надеялись на лучший исход, но увы. Недавно врач подтвердил: или Сашу оперируют, или шансов практически нет.

– Ох, боже мой! – вырывается машинально, пока иду по коридору в сторону лестницы. – Держитесь!

– Да уж приходится! Таких денег у нас нет. И кредит на эту сумму мы не потянем. Поэтому, посовещавшись, решили продать эту квартиру, в которой ты сейчас живешь. Купим потом поменьше, где-нибудь в пригороде.

– Но… – Чуть было не спотыкаюсь на ступенях.

– Покупатель, на наше счастье, нашелся сразу. Деньги-то нам срочно нужны, вот мы и поставили минимальную цену. Двоюродный племянник мужа решил взять ее. Сейчас оформляем документы. Диана, ты не обижайся, пожалуйста, но в течение двух недель нужно будет освободить квартиру, – тараторит она так, словно боится, что я ее перебью и не дам договорить.

– Подождите, как освободить? Алина Павловна, но я не могу! У меня сейчас такие проблемы… – осекаюсь, понимая, что немного перегнула.

Это для меня мои проблемы вселенского масштаба. Но с бедой арендодательницы они и рядом не стояли.

– Да я понимаю все. У кого их нет? Мы сами в шоке. И тоже не готовы были к такому повороту. Как снег на голову все. Каждый день на нервах, давление только и скачет. Я уже которые сутки на таблетках. Но пойми меня тоже: время работает против нас. Каждая минута на счету. Я просто не могу медлить. Саше требуется срочная помощь!

– А ваш племянник… может быть, я с ним сумею договориться? Чтобы не через две недели, а чуть позже? – делаю последнюю попытку. – У меня вчера все деньги украли, и я просто финансово не готова сейчас к подобным поворотам.

Мысли о том, что мне снова придется искать квартиру, договариваться, привыкать к новому месту, вызывают легкий тремор. А если учитывать, как выросли за последний год цены на рынке жилья, боюсь, моих финансов, выделенных Ритой до зарплаты, может и вовсе не хватить.

– У него семья и ребенок родился недавно, – не обращая внимания на мои последние слова, оправдывается она. – Они давно присматривали себе жилплощадь. В пригороде не хотели, а в столице не могли ничего подобрать за эти деньги. Так что он намерен сразу въехать, как только расплатится, – добивает хозяйка, лишая последней надежды.