Павел и Тэкла

Пока он с ними —
Они горят,
И кажется,
Что их вера неколебима.
А что будет,
Когда он от них уйдет?
Жизнь каждодневная
Неужели их засосет?
Но семя сеется…
И когда-нибудь даст всход…
– Господь на страже.
Ни одно мое слово не пропадет.

Город Икония! Будь благословен!
Облака над тобой —
Позлащенные розы.
И запах роз наполняет двор
Твоего дома, Онисифор.
Благословен ты,
И семья твоя,
И весь дом твой,
И все, кого этот двор вместил,
И те, кто снаружи – толпой,
И над цветами
Голубые стрекозы.

О, как он счастлив!
Дыханье любви,
Неслыханной, небывалой,
Его охватило.
И за спиной его трепещут крылья.

– Ни одно мое слово
Не пропадет напрасно…
Я слышу отзвук,
Глубокий и ясный.
И эта девушка, как она слушает!
И как она прекрасна!
Она притягивает, а ведь чиста как дитя.
О Небо!
Но в ней же Самсонова сила!

IV

Цестилий, прокуратор Иконии

– Икония – город невежд и ослов.
В театре не бывает представлений,
Одни только казни.
Здесь не с кем сказать и двух слов.
Даже у лесных варваров
Жизнь разнообразней.

Книг не читают, даже в руки не берут.
Докатились. Наследники Эсхила.
Нет, это не только у них,
Повсюду жизнь прогнила.
Прорицатели правы,
Нас великие ужасы ждут.

Так! Кажется, уже начались,
И прямо под моим окном.
Ломится орущая толпа
К римскому прокуратору в дом.

– Игемон! Там внизу Фамир
И с ним чуть не сотня оборванцев.
Требуют немедленно казнить
Какого-то чужестранца.

– О боги! Я собирался
Пораньше лечь спать.
Ночью, что ли, я должен
Этого бродягу искать?

– Его не надо искать, он тут.
Он связан,
И стражники его стерегут.

(– Да что стряслось?
С чего это Фамир в таком раже?
Купил и эту чернь, и городскую стражу!
Он, конечно, первый в Иконии богатей,
Но никогда не опускался до подобных затей.
Ой, я так хотел спать.
А вот назло не пойду
У тебя, скотина, на поводу.)

– Хорошо, пусть он войдет.
Будь счастлив, Фамир!

– И ты будь счастлив, Цестилий!

– Мир тебе, мир.
Скажи, Фамир, какая беда
В столь поздний час
Привела тебя сюда?

– Игемон, его надо казнить!
Он колдун!