Стук

Когда Игорь закончил есть, она спросила:

– Все, ты сейчас уходишь? – это была смесь вопроса и факта.

Он вытер губы, поставил тарелку на пол, посмотрел в темноту, пытаясь рассмотреть ее глаза. Фигура полностью растворялась, ее можно было видеть только на фоне белого одеяла. Он привстал на коленки и пододвинулся чуть ближе.

– Нет, – коротко ответил он и протянул в темноту свои руки.

Тут же пальцы коснулись ее тела, это было неожиданно. Казалось, что она сидит гораздо дальше. В груди опять завыло сердце, клапана мотора застучали. Теперь у него не было тех сомнительных мыслей, что вертелись пару часов назад.

Осторожно он нащупал ее шею, провел рукой по ней, коснулся щеки. Глаза можно было бы закрыть, они все равно ничего не видели. Теперь он мог только вспоминать, как она выглядит, а пальцы, что касались ее, могли дорисовывать воспоминания.

Игорь провел по ее пологим плечам, они были направлены вниз, как будто руки были такими тяжелыми, что потянули за собой и ее плечи. Он вспомнил ее улыбку, коснулся пальцами губ, потом лба и морщинок у глаз. Все это было ему очень хорошо знакомо, ее мягкие волосы, чуть островатый подбородок и эти венки на шее, что пульсировали под его пальцами. «Неужели у меня такие же», – вдруг подумал он. Когда он все это успел запомнить? Он сидел перед ней, гладил ее тело и удивлялся сам себе.

Он не мог сказать, сколько ей сейчас лет, не видел ее лица, но тело говорило само за себя, оно молодо. Женщина-загадка сидела на коленках и не двигалась. Он изучал ее лицо. Пальчики, чуть касаясь кожи, скользили по нему. Она как живая статуя замерла и, кажется, перестала дышать. Игорь в душе восторгался ею, сердце гулко работало. Она выпрямилась, и он ощутил ее дыхание. Медленно начал опускать руки вниз, ее тело стало мягким. Удивительно, но кожа на ее теле была разной, иногда она была жесткой, упругой, чувствовались какие-то ямочки, волоски, и вот теперь она была бархатистой.

Он коснулся ее груди, замер. Уже знал, что она нежная. В его сердце что-то гулко стукнуло, затарахтело, на секунду остановилось, опять завелось. Перехватило дыхание. Игорь открыл рот и, глубоко вдохнув, задержал дыхание. Он старался восстановить ритм сердца, но ему это не удавалось. Оно билось, то часто, то еле-еле, будто буксуя, то затихало, готовое заглохнуть, то опять набирало обороты.

– Идем ко мне, – тихим голосом сказала она.

Игорю показалось, что он увидел ее губы, что произнесли эти слова, моргнул, чернота поглотила ее. Галина чуть больше приподнялась на коленках, теперь она была выше его, ее дыхание касалось его волос на голове. Галина нащупала на его рубашке пуговицы и одну за другой начала расстегивать.

Игорь невольно опустил руки, она обняла. Ее теплое тело мгновенно согрело его, он не заметил, как сердце начало ритмично биться, ощущал ее ласку, даже материнство. Игорь почувствовал, как ее грудь, прижавшись к нему, чуть расплылась. Он даже ее обнял, а после поцеловал в плечо, потом в шею, дотянулся до кончика уха. Он покрывал ее поцелуями, а она держала его и не отпускала, как будто боялась, что он упадет.

Прошла минута, другая, но они стояли все в той же позе. Она обнимала его и прижимала к себе, а Игорь послушно целовал ее. От нее веяло спокойствием, он положил голову ей на плечо и закрыл глаза. Галина погладила его по спине, запустила пальцы рук в волосы, а потом аккуратно положила на спину и села рядом с ним. Начала снимать с него брюки. Игорь лежал спокойно, не помогал ей. Он так и не открыл глаза, зачем. В какой-то момент он даже удивился тому, что она такая сильная. Галина легко справилась со своей задачей, и теперь он лежал перед ней такой же обнаженный, как и она перед ним.

Ее губы были теплыми, она покрывала его тело сантиметр за сантиметром, иногда резко переходила от руки к ногам, а потом снова сантиметр за сантиметром целовала живот. Игорь постарался забыть все, что он до этого знал, что был день, был праздник, забыть, как она выглядит, забыть, кто она вообще есть. Ему хотелось только чувствовать поцелуи, прикосновение рук и легкую тяжесть ее груди на себе.

Наигравшись им, она провела руками от кончика головы до самых кончиков пальцев ног. Внутри все кипело, он уже не мог вот так просто лежать. Он сел.

Когда в поле встречаются два воздушных вихря, они от столкновения либо гаснут, либо, объединив усилия, начинают с еще большей силой все кругом крушить. По неизвестной команде они одновременно набросились друг на друга. Каждому хотелось как можно больше обхватить чужое тело. Они извивались, объединяясь в причудливые формы, катались по полу, стараясь подмять под себя друг друга. Иногда Галина рычала и заваливала Игоря, он же пыхтел и не хотел показать себя слабаком, набрасывался на нее, опрокидывая на спину.

Это была ни драка, ни борьба, это было противостояние двух тел. Он сжимал ее грудь, она же впивалась ему в плечо. Он запускал пальцы в ее волосы и откидывал голову назад, она же обхватывала его ногами и переворачивала на спину. Им хотелось одновременно постичь все сразу: нежность и боль, похоть и ласку, любовь и насилие.

Галина не выдержала, упала на бок и отпустила его. Казалось, что даже в сонном доме слышат ее тяжелое дыхание. Игорь сел рядом, его руки чуть дрожали. Облокотившись, перевернул ее на спину, безвольная рука упала на деревянный пол. Он встал на ноги, его глаза уже привыкли к темноте. Тело смуглой женщины лежало на белом матрасе, теперь оно принадлежало ему.

Игорь видел ее взгляд, он был строгим, от этого ему стало немного не по себе. В этот момент он не думал о возрасте, что их разделял, перед ним была красивая самка, которую он просто хотел как самец. Она лежала перед ним, раскинув в стороны руки и продолжая тяжело дышать, ее груди чуть свисали к бокам. Он присел и просто развел в стороны ее ноги. Галина не пошевелилась, а только так же продолжала строго на него смотреть. Игорь провел пальцами по ее губкам Венеры, она перестала дышать. Двумя большими пальцами раздвинул их в стороны. Казалось, что почувствовал исходящий оттуда жар. Отдернул руки, будто их обожгло, потом посмотрел ей в глаза.

Галина смотрела на него укоряюще, как будто он сделал что-то не то, согнула ноги в коленях и положила ладонь на лобок. Женщина погладила губки, успокаивая их. Ее взгляд изменился, Игорь увидел легкую истому, она улыбалась. Женщина прижала пальцы к своим губкам, сжала их друг к другу, как бы хотела их склеить, а потом, приподняв бедра вверх, развела их в стороны. И опять этот жар ее тела. Подождав несколько секунд, она еще шире раздвинула их в стороны. Игоря начало мелко трясти, он встал на колени, выпрямил спину и медленно повалился на нее.

Галина вскрикнула, когда он коснулся ее тела, Игорь не обратил на это внимание, лишь дернул бедрами вперед. Она чуть громче вскрикнула, но боясь, что ее услышат, зажала себе рот и уже сквозь пальцы застонала. Его клин сразу пронзил ее. Игорь задержал дыхание и еще раз дернул бедрами. Не убирая рук со рта, она замотала головой из стороны в сторону, ее взгляд был немного помешанный. Он снова дернул бедрами. Галина еще какое-то время мотала головой, но потом, придя в себя, убрала руки, что зажимали рот, и обняла его.

Игорь начал делать то, что делали его предки сотни тысяч лет. Его бедра затряслись, грудь закачалась. Она смотрела на него, и с каждым его движением ее взгляд становился все более непонятным. Из безумного он стал нежным, потом строгим, а после злым. Женщина отбросила его в сторону, клин выскользнул, она села на колени и с ужасом прижала руки к груди. Игорь быстро сгруппировался и, переждав всего секунду, набросился на нее. Он не хотел лишаться своей самки, он хотел ее как никогда. Теперь уже его взгляд стал безумным.

Они упали, и снова пошла непонятная игра, похожая на борьбу. Галина не убегала, она его с силой прижимала к себе, потом отпихивала, он валил ее на спину, потом на живот. Он неоднократно проникал в нее, но каждый раз она отбрасывала его. И ему снова приходилось ее валить и подминать под себя. Столь бурно начавшаяся борьба столь же неожиданно закончилась. В пылу сопротивления Игорь повалил ее животом на сундук, навалившись руками ей на спину, быстро раздвинул ноги и сразу вошел в ее бездну. Она вскрикнула, снова зажала себе рот, в этот раз Игорь не стал дожидаться очередной вспышки негодования. Он быстрыми и ритмичными движениями начал танец самца. Сквозь зажатый рот он слышал ее приглушенный стон. Игорь с такой силой входил в нее, что сундук начал смещаться.

Уже в самом конце, когда вот-вот, Игорь схватил ее за бедра и так сильно прижался к ней, что почувствовал, как его клин во что-то уперся. Даже сквозь зажатый рот он услышал крик. И тут все кончилось, его покидала сила. С каждым толчком он все больше и больше слабел. В конце концов, юноша упал у ее ног, его тело дрожало. Он смотрел, как Галина выпрямилась, повернулась в его сторону. Ее взгляда он не видел, глаза сами закрывались, а потом он провалился.

В паху все ныло, Игорь не понимал почему. Еще не открыв глаз, он ощутил, как его фаллос до боли напрягся. Он сел и посмотрел на сияющий в ночи белый матрац, она лежала рядом и гладила его колено. Его самка была при нем. Не говоря ни слова, Игорь положил руки на ее плечи, надавил, грудь качнулась, и она перевернулась на спину, раздвинул ее ноги. В этот раз Галина только закусила нижнюю губу и прикрыла глаза.

Он затрясся, не мог понять, что с ним, его тело ему не подчинялось, оно тряслось в какой-то агонии. То входил, то выходил, и казалось, этому нет конца. И тут началось… Внизу живота все стало сжиматься. Игорь вытаращил глаза и медленно начал выходить из женщины.

– Нет, – тихо прошептала она.

Сперма потекла, он с облегчением улыбнулся, нагнулся к ней, и она его поцеловала. Она медленно вытекала из него, и боль, что мучила последние минуты, стала спадать, а после появилось блаженство. Ему захотелось засмеяться, но он мог только улыбаться этой женщине-загадке, а она все продолжала и продолжала его целовать.

Это было опьянение, и они не могли никак протрезветь. Ей хотелось его целовать, хотелось, чтобы он вот так просто переворачивал ее на спину, гладил ее живот и грудь, а она в знак благодарности отдавала себя ему.

Наконец стало светать. Игорь сел на край проема, посмотрел во двор, было тихо. Уже перестали петь сверчки, их сменили утренние птицы. Повернулся к своей смуглой даме, она улыбалась ему. Кажется, он знал ее всю, до последней родинки. Игорь присел, Галина чуть поежилась от утренней прохлады, коснулась его руки.

– Уже пора? – спросила бархатным голосом.

Он только молча кивнул. Она улыбнулась, потянула повыше одеяло, опустила голову и стала смотреть, как он одевается. Игорь еще раз взглянул из проема на женщину. Она молчала, лишь только улыбка говорила за нее.

Галина еще некоторое время лежала и слышала, как он карабкается по крыше, потом спрыгнул на землю, и наступила тишина. Тяжелое похмелье от ночной любви, тело ломило, голова не соображала, но ей хотелось еще испытать такую же ночь вакханалии. Она потеплее закуталась в одеяло, уткнулась носом в подушку и с трудом погрузилась в сон.

Лифт

Рассказ из книги «Невольный ученик» глава 2

Жизнь – не зебра из черных и белых полос, а шахматная доска. Здесь все зависит от твоего хода.

Дни летели незаметно. Только откроешь глаза, выпьешь чашечку чаю, автобус, звонок, и вот ноги загудели от напряжения. Опять автобус, опять все бегом, и вот уже включили фонари, уже пар идет изо рта, осень, ночь и все сначала. Так пролетело несколько недель, потом месяц, и вот уже кончается первая четверть. Хочется отдохнуть, но не до этого. Надо, надо… Когда же это кончится? Хочется выспаться, закутаться в одеяло, понежиться лишний часок, помурлыкать как кошечка, но некогда.

Сегодня суббота, у меня мало уроков, зато курсы повышения поставили, надо бежать. Возможно весной повысят квалификацию, а это значит и зарплату. Надо значит надо. А вечером у меня еще два часа репетиторства. Хорошо, что удалось их взять. Девочка болеет, вот и занимаюсь с ней, умничка, все схватывает на лету. Никогда не думала о болезнях, некогда было. Я не жалею ее, нельзя, врачи запретили. И все же, не знаю, как себя вести с ней, у нее перелом тазобедренной кости, неудачное падение. Сперва несколько месяцев неподвижно лежала, потом массажи, походка стала неуклюжей, а ведь танцевала. Верю, что она опять наденет свое платье, поднимет гордо голову вверх. Партнер возьмет ее ладонь, посмотрит в глаза, и они замрут в ожидании первых тактов. А потом все сольется в ритме тела, и она воспарит уже не на паркете, а как можно выше на его руках. Я верю в это и буду в первых рядах болельщиков.

Валерика почти не бывает дома, командировки. Он решился на это с моего согласия и только на один год. Зато мы сможем закрыть свой долг за квартиру. Но есть минус – он почти не бывает дома. Однако я радуюсь, что это только временно, на один год.

Я шла по коридору. С одной стороны огромные зеркала, от самого пола до потолка, а с другой стороны – огромные окна, так же от пола до самого потолка, а посередине ты. Когда идешь по этому коридору, складывается впечатление, что идешь по мостику, а по краям пустота, и только где-то там улица. Первый раз, когда шла, то даже закружилась голова и чуть не стукнулась носом о стекло. Теперь же смотрю под ноги. Вижу плитку и сложенные из нее ячейки. Глупо идти с опущенной головой, но так наверняка уверена, что опять не впечатаюсь в стекло.

Итак, учеба закончилась, я успела даже перекусить. Здесь делают простой салат, называется греческий. Все просто: сыр, зелень, грецкие орехи и все, может еще что-то, но я уже не помню. Главное, он легкий и вкусный.

Остановилась посреди коридора. Здесь вообще редко кто ходит, а особенно в субботу, да к тому же уже вечер. К чему это я? Ах да… Я это уже делала неоднократно и меня это щекочет. Помню, когда первый раз это сделала, даже не знала почему. Просто шла, остановилась, посмотрела сквозь стекло на улицу. Там маленькие людишки бегают, все заняты своим делом, суетятся и не замечают меня, прямо как муравьи. Представила себя среди них, как бегу, погрузившись в свои мысли, и мне стало немного грустно, что ничего вокруг не замечаю. Я стояла и радовалась, что могу себе это позволить, что есть такая возможность, есть время, минутка. Улыбнулась, коснулась пальцами губ, а потом послала им воздушный поцелуй. Положила руку к груди, и мне стало весело, так, без причины, весело и все. А потом повернулась к зеркалу, подправила помаду на губах, посмотрела на одежду, все нормально, даже слишком. И в этот момент мне захотелось сделать что-то хулиганское, из рук вон хулиганское. Я поставила сумку с документами на пол. Положила ладонь на живот, опустила ее ниже и прижала к себе так сильно, что почувствовала ее тепло. А потом ладонь соскользнула еще ниже… Ну, в общем, достаточно низко.

То ли я начала скучать по мужу, то ли действительно мне захотелось чего-то хулиганского, но в этот момент я прислушалась. В коридоре было тихо, полная тишина, даже улицы не было слышно, как в вакууме. Я посмотрела сквозь отражение в зеркале на себя, на свою улыбку, на улицу и людей, а потом взяла и приподняла юбку… Мне не хотелось смотреть на свои трусики, мне хотелось их показать зеркалу, чтобы они отразились в нем и, возможно, кто-то из людишек на улице увидит меня. Мое блаженство длилось не долго. Уже через секунду я от ужаса, что кто-то меня застукает, отдернула юбку, быстро поправила ее и, не задерживаясь более здесь, покинула здание. Но потом была еще и еще суббота, и я делала это каждый раз. Специально в кафе сидела дополнительные полчаса, как будто была занята, ковырялась в салате. И когда была уверена, что никого не встречу в коридоре, я делала это.

Мне нравилось мое состояние, мое настроение, мои хулиганские мысли. Просто маленькая глупость, о которой возможно забуду уже через несколько дней. Я учитель, пример для своих учеников. Ха, пример… Ну надо же, пример…

Как всегда я остановилась посередине коридора, повернулась к улице и долго смотрела вниз. И тогда поняла, что чем дольше тяну время, тем трудней мне это сделать. Я отвернулась. Взглянула в свое отражение в зеркале. Милое личико, губки и глазки, что в моей голове творится? Посмотрела по сторонам, хотя знала, что никого нет, это просто перестраховка. Поставила портфель на пол. Нагнулась, запустив как можно выше руки под юбку и зацепив пальчиками трусики, быстро сняла их с себя. Легкое, воздушное состояние. Можно назвать полетом, но это не так, просто чего-то не стало… Может, оков, а может во мне что-то изменилось и я стала другой, не такой как вчера.

Дышалось легко и спокойно. Я присела и положила трусики в сумочку, рядом с бумагами. Достала помаду, выпрямилась, слегка подвела губки, причмокнула сама себе, спрятала ее обратно. Вставая, зацепила пальцами нижний край юбки. Поднимаясь, я одновременно подняла юбку так высоко, что обнажила тем самым полностью свои ноги. Я увидела белую плоть и черный, слегка кудрявый треугольник. Здорово. Так я подумала и хихикнула в ответ своей мысли.

Не поворачивая головы и не отпуская рук, я замерла… Что-то не так! Я не видела, там кто-то есть?! Такое возможно! А значит, не стоит бросаться с визгом как девчонка и, застенчиво опустив глазки, карябать пальцем стену: «Мол, это я так, вам показалось, вы не думайте». Спокойно, как будто ничего не случилось, а может и вправду ничего не случилось. Я опустила юбку, поправила ее на себе, затем прическу, как будто она могла сбиться. Это я просто тянула время, хотя не скрою, было страшновато от своих догадок, а потом повернула голову в сторону мнимой угрозы.

В дальнем конце коридора стоял молодой человек. Фух… Выдохнула и с облегчением подумала «Хорошо, что это не с кафедры», хотя какое это имело значение. Еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Лицо немного глуповатое, надо сделать чуть строже взгляд… Да, вот так, наверное, лучше, главное не переборщить. Я отвернулась от зеркала и пошла в его сторону. Он стоял и не шевелился, не старался сделать вид, что ничего не заметил. Что-то знакомое было в чертах его лица, очень знакомое, это меня немного насторожило. Сын знакомых? Может, на олимпиаде где-то встречались? Но не в школе, запомнила бы. Теперь это уже не важно.

Я поздоровалась.

– Добрый вечер, молодой человек. – Он опустил глаза. Да, глаза, брови и лоб, что-то все же очень знакомое. Что? Рылась в памяти, пыталась вспомнить его, но не получалось. – Что вас так задержало? – И обведя взглядом коридор, добавила. – Учимся или подсматриваем?