Три мужа для Кизи. Книга 3

Но всё-таки усилием воли заставила себя вернуться к молитве. Кто бы там ни стоял, он не нападает на нас. А я хотела помочь семье этой несчастной женщины. Да и… я же, может, успею прочесть мантру ещё хоть раз или даже несколько прежде, чем тот воин за деревьями решит, куда напасть?..

– Ом Намах Шивайя… Ом Намах Шивайя… Ом Намах Шивайя…

Голос Садхира, чистый и уверенный, идущий будто бы из глубины души, и слова его мантры великому богу, прозвучав, словно тяжёлое покрывало скинули с плеч и с души.

– Ом Намах Шивайя… – закрыв глаза, произнесла я. – Ом Намах Шивайя…

Мы ведь сколько-то успеем помолиться, пока нас не отвлекут!

– Ом Намах Шивайя… – звучно произнёс средний муж.

Словно настоящий брахман молился. Вот очень тон и напев были похожи! Уверенность его и меня охватила.

– Ом Намах Шивайя… – произнесла я за ним.

И будто воздух уплотнившийся стал легче. Дышать стало легче.

Не исчезло ощущение той могущественной силы, притаившейся в лесу. Но как будто взгляд грозный или строгий неведомого существа сошёл с нас и обратился куда-то в сторону, к другим.

Мне вдруг подумалось, что это мог быть какой-то дэв! Просто… демоны бы испугались молитв или предпочли напасть на нас, прежде чем накопим и обратим против них силу нашего благочестия или прочитанных сегодня молитв. Но этот кто-то как будто с места не сдвинулся. Так мне казалось. Да и… страх отступает… будто ему по нраву наши молитвы.

– Ом Намах Шивайя… – Ом Намах Шивайя… Ом Намах Шивайя… – повторял Садхир. Сидя с закрытыми глазами, он ни на что не отвлекался.

– Ом Намах Шивайя… – опомнившись, повторила за ним.

Существо как будто всё ещё присутствовало в лесу. Но… стало ещё легче.

Или ему нравится, когда мы молимся о благе других?.. Но, впрочем, не время отвлекаться, Кизи!

– Ом Намах Шивайя… – повторял Садхир.

И я ушла следом за его голосом, забывая обо всём кроме слов молитвы и одного единственного желания: помочь той несчастной семье.

– Жена! О, жена! – выхватил нас из молитвенного настроя чей-то отчаянный, чужой мужской голос.

Дёрнувшись, женщина возле меня резко повернулась. Нет, вовсе вскочила, юбкой прошуршав по земле и задев подолом моё плечо, к пришедшему кинулась.

– О, прабху, как она?..

– Совсем плоха! – отчаянный был ответ. – Хвала богам, что я вообще тебя нашёл!

Поллав поднялся, повернулся к ним. Мохан. Я поднялась и повернулась после того, как это сделал Садхир. А он ещё несколько раз мантру повторил. Видимо, чтобы нужное число раз прозвучало. Только потом встал. Я уже отвлеклась, взволнованная, плачем за моей спиной. Но поднялась и повернулась к плакавшим только за ним.

– Какое же счастье, что я тебя нашёл! – повторил мужчина, седовласый уже, в коротких дхоти грязных, обнимая заплаканную женщину.

Муж, наверное. Да, он же сказал.

– Нам надо идти! – сказал он тут же. – Чтобы хоть попрощаться успеть! Сестра старосты сказала… нашего старосты… что девочка совсем слаба… Что до утра и не доживёт.

Мать задрожала, напуганная. Расплакалась.

А у меня всё оборвалось внутри. Словно… словно уже было всё равно. Той, о чьём выздоровлении мы молились.

– Пойдём, жена, – мужчина объятия разжал, схватил её за руку, – пойдём! Успеешь хоть проститься!

– Но… но как так?! – вскричала она в горе.

– Но хотя бы проститься… хотя бы так…

Он уводил её. Поллав отчаянно смотрел на них. Словно мы его жену не смогли спасти. Или… словно он и не надеялся. Нет, повернулся, на брата среднего посмотрел. Потерянный. Всё-таки, надеялся.

И женщина вдруг остановилась, мужа вынудив остановиться.

– О, почтенный! – руку от пальцев мужа освободив, ладони умоляюще сложила, повернувшись к Садхиру. – Не поможете ли вы вашими молитвами и в нашем скромном доме. И… – голос её дрогнул. – И не придёте ли вы к нам на похороны?

Садхир вздрогнул. Напрягся весь.

Шумно вдохнув, Поллав ладонь положил ему на плечо – и муж с женой растерянно за жестом тем проследили – и глухо сказал:

– Помоги им… о почтенный!

– Я… – молодой мужчина смутился.

– У них денег нет, чтобы позвать кого-то.

– А муж её не даст! – женщина опять расплакалась. – Он и местному-то брахману запретил явиться! – всхлипнула, задрожала вся. – Сказал, сама она виновата!

Садхир нахмурился. Но всё ещё колебался. Ему, шудре, не хотелось, видимо, притворяться брахманом, врать другим. Даже если бы это помогло унять чьё-то горе.

– Помогите… о почтенный! – Поллав сам вдруг сложил ладони, смотря на него.

Глава семьи почему-то настаивал на этом обмане. Странно, жестокий и расчётливый старший муж хотел кому-то помочь. На обман ради этого хотел пойти. Хотя та женщина первая приняла моего среднего мужа за молодого брахмана. Да и… вот любил он носить в свободное от выступлений время украшения из священной рудракши! Вот, даже серьги надел из священных плодов!

– Может, это твой путь – им помочь, – тихо сказал вдруг Мохан.

Странно, и он хочет обмануть этих людей? Но вдруг в деревне их раскроют обман?.. Ведь это грех, обманывать других! Тем более, страшный грех – врать, что ты брахман. Да ещё и шудре: и вовсе неслыханно! Зачем они настаивают, чтобы Садхир соврал? И… и вдруг в деревне его раскроют?

А женщина и муж её на колени вдруг повалились, сложив ладони, головы склонили. Нет, поклонились до земли.

Шумно выдохнув, молодой мужчина решился:

– Хорошо. Пойдём. Я сделаю всё, что могу.

– Только… – мужчина смущённо выпрямился, но всё ещё не поднимался с колен. – Только оплатить вам мы… мы мало что сумеем…

– Вы станете мне платить, чтобы я сделал доброе дело? – нахмурился Садхир. – И какое же это дело после того будет доброе?

– Да… это… – мужчина смутился, глаза забегали, а у жены – уже засияли надеждой и благодарностью. – Да, так положено…