Вкус долга на алых лепестках слив

– А пошто зараза эта убежал от моего Учителя?!

– Ч-чего?! – возмутился, метлу сжимая до побелевших костяшек, юноша.

– А то, что в молодости этот мерзавец обещал померяться силою с моим Учителем, честно и по-мужски! – сжал кулаки сердитый отрок, глазами, на миг позолотевшими, блеснул. – И вроде дрался гад мерзоспакостный сей честно, они, обессилев, кровью уж истекая, без чувств рухнули оба, да только душа эта паскудная и трусливая очухался первый, да сбежал торопливо в ближайший монастырь как бы принимать постриг! А потом Сэнсэй мой додраться пришёл, а тому людишке драться уже как бы и не положено!

– Так монах же он! – сердито сдунул прядь, с пучка выбившуюся на лицо, молодой послушник. – Ему же драться не положено!

– Положено там или не положено, но я его убью!

– Да не пошёл бы ты?.. – юноша метлу перехватил будто катану, направив на мелкого демона остриём… тьфу, пучком перевязанных ветвей, меж которых застрял целый и половина красных листьев.

– Я – достойный ученик своего почтенного учителя! Я заразу эту малодушную убью, как мой наставник почтенный не сумел его убить!

– Погоди… – растерянно человек моргнул. – А разве демонам присуще понимание долга перед наставниками? У вас же вроде никаких вообще законов?..

– А, это… – смущённо уже в ухе ковырнул четырёхрогий отрок, не подумавший в пути о сем, да уточнить у старших каких-нибудь чертей и синигами не додумавший.

И сердито вначале, потом растерянно смотрел на него человек.

Стемнело уже, как стояли они посреди подметённой, мощённой дороги.

Заурчало внезапно в одном животе. Потом – во втором. Шумно выдохнул рогатый отрок.

«Должен я добить врага моего учителя недобитого или не должен?..»

«Я должен этого мерзкого демона убить или не должен? Он вроде покушаться явился на моего Учителя… – человек вздохнул. – Но он же вроде пока никого не убил?..»

Темнело, шуршал листьями опавшими, разметая по вычищенной части дороги, да по прибранному двору, пронзающий до костей ветер.

Урчало в животе у обоих. Снова.

– Ты это… – носом шмыгнул молодой послушник, да блеснули на него из темноты два глаза золотых, да внезапно озарили светом тусклым пространство шагов на четырнадцать вокруг них, украшая прихрамовый двор сиянием каким-то диковинным, но жутким. – Ну, это… а если мы сейчас поедим, а утром сами у наставника моего спросим, положено ли ему драться вместо твоего наставника с тобой?

– Ну, это… – чёрт юный и мелкий живот потёр. – Так вроде разумно. Тока это… а нашто тебе меня кормить? – прищурился. – Отравить бобовою кашею хочешь? – чуть изогнулись краешки губ. – Или сверху сушённой сельдью-иваси присыпать?