Три мужа для Кизи. Книга 2

– Но ты… это… ты, кажется, собирался посмотреть пещеру?

– Может, пойдём вдвоём?

Но в темноте рядом с ним мне было страшно очутиться. И соврала, что буду вещи сторожить. А он пусть, как и договаривались прежде, быстро сбегает, посмотрит.

– Выпроваживаешь меня теперь, – проворчал молодой мужчина.

Но, впрочем, рассмеялся почти сразу же. Кинжал подобрал. Мне вручил. Костёр расковырял. Но там ветки уже догорели. Он, вздохнув, притащил ту ветку, из-за которой пострадал. С трудом разжёг от углей. Странно, я боялась, ему не захочется к ней прикасаться. Затем младший муж светильник достал с телеги, где масло ещё не закончилось. Или его дополнили. Зажёг. Своё оружие подобрал, вытащил из ножен. И, вооружённый кинжалом и светильником, торопливо ушёл.

Впрочем, уходя, пару раз остановился и обернулся. Теперь, кажется, ему уже не хотелось уходить от меня.

– Громко кричи, если что! – каждый раз говорил Мохан, оборачиваясь.

Я задумчиво отнесла ветку, причинившую ему столько мучений, обратно в круг костра. Села с кинжалом возле.

Вроде бы он сказал, что пещера где-то рядом, но всё не шёл и не шёл. Уж не случилось ли что? Да и братьев не было.

Не выдержав, вскочила. И едва не ткнула ножом в мужчину, беззвучно подошедшего ко мне. Дхоти из простой ткани оранжевой. Как и накидка через плечо левое. На запястьях и предплечьях браслеты из рудракши. Бусы из рудракши в два ряда, одни заметно короче. Усы длинные и длинная борода. Волосы длинные, распущенные. А, нет, сверху ниткой с рудракшей подвязанные немного, в узел. И три полосы пеплом на лбу нарисованы.

Брахман?.. Или аскет?.. Кажется, аскет.

Смущённо молвила:

– Простите! – и торопливо отступила. На всякий случай.

Почему он так подошёл беззвучно? Мне страшно от его умений! И не стоило приличному человеку подходить молча, со спины, без приветствия!

– Кажется, вы одна остались, – сказал мужчина серьёзно.

Лет около тридцати. Статный, лицом красивый. И… и всё может, если вдруг схватит. По крайней мере, мне неожиданно стало страшно.

Торопливо сказала:

– Муж отошёл… по нужде, – и запнулась, будто от смущения.

Но пусть думает, что кто-то из мужей моих рядом.

– Простите, что побеспокоил вас, – серьёзно ответил мужчина. – Я просто издалека иду. А воды всё нет и нет.

– Там река, – указала рукою с кинжалом, смутилась, что всё ещё держу оружие при нём, но и расстаться с кинжалом страшно было. – Кажется, там. Я была там недавно.

– Значит, скоро уже, – путник вздохнул и мимо меня прошёл, куда указала.

Смущённо добавила:

– Я… я, правда, не очень помню. Я… я бы угостила вас водой с лимоном. Но мы – из шудр. А святому человеку, кажется, нельзя есть еду из рук у шудр.

Мужчина остановился, степенно ко мне обратно повернулся, окинул меня взглядом, быстрым, ни на чём неприлично не задерживаясь.

– Из шудр?..

– Просто… мои мужья… мой муж… – начала и смутилась.

– Ваши мужья вас очень любят – и заботятся, чтобы вы одеты были красиво, – он улыбнулся.

Странная у него была улыбка. Будто он и так всё знал. Но это странное чувство…

Потупилась. Хотя взгляд мой скользнул по браслетам из рудракши на его запястье. Тоже таким же по цвету и форме, как и у мужчины в моём видении. И как у Садхира. И я что-то запуталась, Садхира ли я видела рядом с коленопреклоненным Поллавом или кого-то ещё?.. А от этого мои видения стали ещё более неясными и запутанными.

– Просто…

– Они музыканты.

Посмотрела на него – он как раз смотрел на вину и барабаны разложенные.

– Но всё же заботятся. Вот какие прекрасные одежды вам купили, – незнакомец снова посмотрел на меня. – Что у вас мужья – то дело ваше. Я вас ни в коем случае не осуждаю, – чуть помолчав, добавил: – Но от нимбу панча я бы не отказался. К тому же, я аскет. И не из брахманов. Пожалуй, что пища ваша меня не осквернит.

– Вы из преданных Шиве?

– Я… пожалуй, что так.

Но мужчина как-то странно запнулся, хотя и только на мгновение. Я положила всё-таки кинжал, хотя и страшно боялась расставаться с оружием. И сходила за кувшином, поднесла ему.

– Мы, правда, уже пили…

– Ничего, я не брахман, – он усмехнулся. – О, моя вам благодарность! – и с наслаждением сделал несколько глотков.

Я, чтобы много в глаза ему не смотреть, как и положено чужой жене приличной, отступила – ведь и рядом с чужим мужчиной быть не положено – и взгляд отпустила. И застыла напугано.

У незнакомца не было тени!

Но, с усилием притворившись спокойной, всё же взгляд подняла. Или чтобы смотреть за ним. Хотя и не прямо ему в глаза. А так, немного в сторону, чтобы всё же и движения таинственного существа видеть. Хотя… если он не имеет тени… может, всё-таки… дэв?..

– Кажется, муж ваш задерживается, – сказал серьёзно бог, притворяющийся человеком.

Или кто он ещё мог быть?..

– Как бы ни поранился там! – вздохнула.

– Так, может… сходите, посмотрите? А я пока тут, в теньке посижу. Вещи посторожу. Вы же мне поверите?

Не то, чтобы я ему поверила. Игры богов порою были весьма хитроумными. Да и не обязательно, чтобы дэв – если это именно дэв – со своими хитростями собирался оказать пользу именно мне. А богов сложно переиграть. Но и рядом с ним было оставаться страшно. Вдруг всё же не только у богов тени нет, но и у других каких-то существ, которые злее? Но вдруг у мужей есть много вещей, ценных?

– Или, всё же, не стоит, – сказал таинственный мужчина, погрустнев. – Раз уж вы мне не доверяете.

А я вдруг подумала, что возможность сбежать к Мохану мне кажется куда приятнее и разумнее, чем оставаться рядом с этим таинственным существом. Хотя, когда я потупилась, изображая смущение приличной женщины, то тень уже у него была. Так быстро! Заметил? Мне примерещилось?.. Но он меня всё равно страшно пугал!

Торопливо сказала ему: