Непобедимый. Право на семью

– Очистить и нарезать.

– А как? Кубиками, слайсами или соломкой?

Непрерывно зрительный контакт держим. Инициатива двусторонняя.

Внутри меня становится шумно. За грудиной, не в голове. Нарастает.

– Соломкой. Но не слишком мелко.

– Окей.

Опускает взгляд и принимается за дело. Я мариную мясо и подготавливаю соус. Полина в процессе болтает, я по возможности отвечаю. Концентрируюсь на том, что ощущаю. Вырабатываю ту самую энергию, которая не только силами наполняет, но и точечно жжет самые чувствительные нервные узлы.

Как только мясо отправляется в духовку, Полина обращается ко мне с вопросом:

– Расскажи мне, как ты расслабляешься?

– В каком смысле?

– Ну, вот вечером ты… – краснеет под моим взглядом. И внутри меня эта реакция, конечно же, сразу же откликается. – Ты остаешься один? Или предпочитаешь компанию? – выдает с заметным трудом, но не останавливается. – Если компанию, то чью? Что любишь делать?

– Все последние дни я провожу вечера с тобой, – подчеркиваю сдержанно.

– А вчера – нет, – произносит, как будто задушенно. – Что делал? С кем был?

В ожидании ответа смотрит с какой-то странной уязвимостью. Неужели ревнует? Зачем?

– Дома был. Решил дать тебе успокоиться, – говорю, как есть.

– М-м-м… А что делал? – упорно добивается полной информации.

Выдыхаю и, стискивая челюсти, отставляю миску с только что вымытыми овощами на стол. Беру Полину за руку и веду в спальню. Она осознает это буквально на пороге и ощутимо дергается, протестующе вжимая ступни в пол.

Резко оборачиваясь, перехватываю ее, приподнимаю и просто переставляю в нужное место.

– Ты боишься меня? – спрашиваю прямо, придерживая пальцами подбородок, чтобы не отвернулась.

– Нет…

– Что тогда? Почему упираешься?

– Не знаю… Растерялась просто…

– Что именно тебя интересует, принцесса? Хватит ходить кругами. Спрашивай, как есть.

Когда она кивает, ненамеренно касается губами моего большого пальца. Касается и замирает. Я тоже перекрываю дыхание и все каналы, ведущие к разбалансировке. Но, Полина опускает взгляд. Трепеща ресницами, отрывисто выдыхает и, совершая едва уловимое движение, трется о мой палец губами.

За моей грудиной что-то разлетается. По всему телу жар раскидывает, а после… какие-то чувства ознобом по коже выходят.

– Миша, у тебя кто-то есть? – выдыхает, наконец, принцесса, поднимая взгляд.

– У меня есть ты.

– Я не об этом…

– А я об этом, – настойчиво давлю голосом, чтобы поняла всю серьезность.

– Хорошо. А ты… Ты не хочешь спросить, есть ли у меня кто-то? – шепчет с непонятными мне интонациями.

В силу профессии я много знаю об анатомии человека, но то, что происходит внутри меня после этого вопроса, с естественными биологическими процессами никак не может быть связано. Мертвую петлю исполняет какой-то беспилотник, а после череды безумных оборотов жгучей стрелой срывается вниз.

Полина ждет какой-то реакции. Я же ее выдать не могу. Без какой-либо конкретной тактики надвигаюсь и припираю ее к книжной полке, которую и собирался показать до того, как ее колотить начало. Прижимаясь к ее лбу своим, смотрю в глаза.

Когда пытаюсь поцеловать, принцесса рвано вздыхает и поворачивает голову в бок.

– Тебе, что, и на это плевать? – шелестит едва слышно. – Не спрашиваешь…

– Знаю, что не станешь творить глупости, – высекаю в ответ.

– М-м-м… Ясно… Хотя нет, ничего не ясно!

– Стой, – фиксирую подбородок в нужном положении. – Хочу тебя поцеловать.

– Хочешь? – отзывается едва слышно. – Или… Просто надо так?

– Не чувствуешь? – вжимаюсь бедрами, пока принцесса не охает.

– Миша-Миша…

– Чувствуешь же, Полина-Полина.

– Хорошо… Я сама тебя поцелую, – тарабанит сбивчиво. – Но ты должен пообещать расслабиться… Полностью! Никаких чемпионских штучек.

Веки в один момент тяжелыми становятся. Смотрю на принцессу, пока взгляд не замыливается.

О чем она просит? Я не умею все это отключать.

– Пожалуйста, Миша…

14

Полина

– Я не привык передавать кому бы то ни было контроль, принцесса. Тем более женщине, – звучит надо мной жесткий голос Непобедимого.

Звучит спокойно, а кажется, будто гремит, как гром.

Упираюсь ладонями и решительно отталкиваю его. Знаю, что силой удерживать не станет. Отступает.