Проклятье рода Ротенбургов. Книга 4. Суженый

– Жертву? – вмешалась неугомонная Юлька. – Это как?

– Когда ты с бабушкой ходишь в церковь, ты ставишь богу свечку, – пояснила ей я. – Это и есть то, что осталось от жертвоприношений древних времен. В те далекие времена люди несли богам то, что у них было: еду, одежду, скот.

– И что, у каждого бога была своя икона?

– У каждого бога был свой храм, – под тихий смешок Луи сказала я.

Юлька открыла рот от негодования, подумала, потом закрыла его и только сказала:

– Давай дальше. Сколько же их было, этих богов?

– Много. Брат Зевса, бог Посейдон, был богом морей и океанов. Когда он гневался на людей, он вызывал на море страшные бури, которые топили корабли.

– А зачем он гневался? – снова вмешалась Юлька. – Потому что они бросали бутылки в воду?

– И поэтому тоже. В основном, он гневался потому, что моряки, прежде чем выйти в море, не приносили ему жертвы, не умилостивили его. Тогда он беспощадно топил их корабли.

Юлька задрала голову, чтобы посмотреть на капитана Периклюса, стоявшего на капитанском мостике и с интересом прислушивающегося к нашему рассказу.

– Ты приносил жертву Посейдону, Периклюс? – обеспокоенно спросила она, глядя на маленькие тучки, показавшиеся на горизонте.

Капитан на мостике, и пара матросов, возившихся с канатами на палубе, прямо согнулись от смеха. Луи, улыбаясь, смотрел на Юльку, которая действительно была не на шутку обеспокоена.

– Зачем я должен был делать это? Я христианин, сеньорита, – сумев справиться с приступом смеха, выдавил капитан.

– Но это же твои, греческие боги, – резонно возразила Юлька. – Это греческое море, и у тебя греческий корабль. Пожалуйста, Периклюс, скажи, что ты сделал все, как надо!

– Не волнуйтесь, сеньорита, я сделал все, как надо, – стараясь быть серьезным, уверил ее капитан.

Я подняла глаза и увидела, что рядом с ним на мостике стоит Марк. Его глаза, казавшиеся при ярком солнечном свете изумрудно голубыми, искрились смехом. Обращенные ко мне глаза Луи были серебристо-серыми, как новенькие советские рубли.

– Расскажи, были ли у них дети? – попросил Луи, слегка прищурив глаза от света и робко касаясь моей руки.

– О, у них было много детей и они все были уже взрослыми, молодыми и красивыми мужчинами и женщинами.

– А дети там были? – спросила Юлька. – Такие, как я и Люк.

– Ну, – сомнением протянула я, глядя на ее вытянувшуюся от разочарования мордашку. – Может быть, только малыш Амур, сын Афродиты, богини любви. Его всегда изображали маленьким мальчиком, белокурым, кудрявым и похожим скорее на девочку, как ты. У него были маленькие крылья, как у херувима. Он летал среди богов и людей со своим маленьким луком и поражал их стрелами из своего колчана. Стрелы эти были волшебными. Их сделал для него его дядя Гефест, бог-кузнец, покровитель ремесла. Тех, в кого попадали стрелы Амура, поражала любовь, и от этих стрел могли пострадать не только люди, но и боги.

– Как красиво! – сказала Юлька. – Давай дальше. Расскажи теперь о взрослых. Кто там у них был самым умным?

– Самой умной была богиня Афина Паллада, дочь Зевса. Она считалась богиней мудрости и справедливости, она покровительствовала всем, кто хотел учиться и тем, кто работал как, ну, скажем, как специалист, в основном, учителям и юристам.

– Это значит, тебе и дяде Марку, – перевела на понятный ей язык Юлька. – Я папе кто покровительствовал? Он же тоже учился в институте?

– У врачей был свой особый бог, тоже сын Зевса, бог-врачеватель Асклепий.

– А у нас с Люком был покровитель?

Я с улыбкой пригладила ее растрепанные ветром волосы.

– Да, конечно. У древних греков никто не оставался без покровителей. Вашей защитницей была младшая дочь Зевса и Геры, юная Геба, покровительница всей детей и подростков.

– А кто был самым красивым из богов? – не сдавалась Юлька.

– Среди мужчин – Аполлон, бог охоты и земледелия. Его всегда изображали прекрасным молодым человеком, светловолосым, синеглазым, с лавровым венком на голове, луком и лирой в руках. Потому что по совместительству он был еще и покровителем искусства, богом поэтов и писателей. Самой красивой богиней считалась Афродита, богиня любви и красоты, покровительница всех влюбленных. Она тоже была светловолосой и синеглазой, как Аполлон. По греческой легенде, эти боги были выходцами из северной Греции, Фракии, где тогда жили славяне.

– Великого Александра Македонского иногда называли фракийцем, – неожиданно для меня сказал Луи. – Я всегда думал, почему? В моей книге было написано, что он грек.

– Александр Македонский учился в Греции, в школе у великого греческого философа и ученого Аристотеля, но он не был греком, – пояснила я, с изумлением глядя в серьезное лицо шестилетнего мальчика. – Откуда ты знаешь про Александра?

– Мне нравится читать книги о войне и военной истории, – ответил Луи. – Иногда я даже играю в разные битвы со своими солдатиками. Я играл все битвы, которые провел Александр Великий! И еще – Наполеон Бонапарт.

– Ты слышал о Грюнвальдской битве? – с нежностью глядя на мальчика, спросила я.

– Нет. Ты расскажешь, Элена?

– Завтра! – безапелляционно заявила Юлька, жаждавшая продолжения рассказа о греческих богах.

– На носу – Афины! – провозгласил с капитанского мостика Периклюс. – Будем заходить в городской порт, капитан?

– Нет, бросим якорь в той самой маленькой рыбацкой деревушке под Афинами, где мы останавливались в прошлый раз, – услышала я спокойный голос Марка. – Оттуда я возьму машину, и мы отправимся в город на экскурсию.

– С вашей замечательной гостьей вам не понадобится даже экскурсовод, – сказал капитан. – Прекрасная сеньора словно родилась в Греции. Как же можно было упустить такую девушку, капитан?

– Не трави душу, Периклюс. И без тебя тошно. Пока мы будем в городе, найди какую-нибудь тихую безопасную бухточку, чтобы вечером половить рыбу, сделать костер и искупаться. Команду можешь отпустить на берег.

Глава 3

Весь день мы провели в Афинах. Дети излазили Парфенон вдоль и поперек, у меня уже просто болел язык от рассказов о приключениях богов и героев. Под конец дня, совершенно обессиленные и полные впечатлений, Луи и Юлька чуть не падали с ног от усталости. Сжалившись над Юлькой, корчившей уморительные рожицы, Марк взял ее на руки, она положила голову ему на плечо и тут же уснула. Луи мужественно шел рядом со мной, вложив свою ладошку в мою руку. Чтобы как-то развлечь его, я спросила:

– Хочешь, я расскажу тебе про Грюнвальдскую битву, как и обещала?

Он взглянул на меня своими серебристыми усталыми глазами и вежливо согласился. Через полчаса после того, как я начала рассказ о деталях сражения и о личностях великого магистра Тевтонского Ордена Ульриха фон Юнгингена, великого литовского князя Витовта и короля Польши Владислава Ягелло, Луи, забыв об усталости, почти вприпрыжку скакал рядом со мной.

– Ты покажешь мне диспозицию союзных войск? – возбужденно попросил он, когда мы уже подходили к машине Марка, припаркованной на стоянке возле большого супермаркета.

– Каким образом? – удивилась я.

– На песке. Ты нарисуешь мне картину сражения на песке? На пляже. Хорошо?

– Хорошо, – скрывая улыбку, сказала я.

И тут произошло неожиданное. Из маленького кафе наискосок от главного входа в супермаркет вышел небольшого роста человек в мятом льняном костюме, которого сопровождала дородная женщина в брючном костюме от Лагенфельда. Человек с интересом посмотрел в нашу сторону, и в следующую минуту уже мчался по направлению к нам с такой скоростью, что я испугалась.

– Мой дорогой барон! Луи! Кого я вижу! Я и подозревал, что вы в Афинах! – возбужденно закричал он, приблизившись к нам. – Почему же ты не дал нам знать, Марк? Моя вилла к вашим услугам!

– Мы прибыли в Афины только сегодня утром, – сказал Марк, улыбаясь его потешному энтузиазму, перекладывая спящую Юльку на другое плечо, чтобы пожать маленькому человечку руку.