Открыть 31 декабря. Новогодние рассказы о чуде

Под Новый год все приползли к Танюхе.

Надя ждала Вадима, беспокоилась, как он поведет себя с Виктором, который тоже притащился, хотя бывшая его совсем не звала, а он под влиянием новогодней романтики настойчиво к ней подкатывал, старался изо всех сил, рассказывал несмешные шутки про каких-то оленей-трансвеститов, и компания, сильно желающая поскорее себя развеселить, отчаянно гоготала.

В общем, было скучновато, и тут появился Вадим.

– А вот и наш счастливчик, – воскликнула Танюха и побежала целоваться.

Вадим неопределенно помахал рукой, осмотрел комнату и помрачнел, увидев Виктора, который нахмурился в ответ и упер руки в боки:

– Надюха, вон твой олень пришел.

Вадик пропустил это мимо ушей. Он увидел Надю, поманил ее и увлек на лестницу. Дверь захлопнулась, и они оказались тесно прижатыми друг к другу на выстуженной лестничной площадке. Вадим дернул вниз молнию своей куртки, накинул ее на Надю, прижимая к себе плотнее, ловко и привычно, как будто был ее парнем уже сто лет. Сладкое, нахлынувшее на Надю чувство было страшно знакомым. Ей было уютно и спокойно. Спокойно и тепло.

– Я сейчас тебе скажу что-то очень важное, и ты должна согласиться.

– Хорошо, – соглашаться почему-то было легко.

– Мы должны встретить этот Новый год вместе.

– Хорошо, мы и так вместе, ты же зайдешь, или как?

– Нет, ты не поняла. Вместе – вдвоем, с тридцать первого на первое, приходи завтра ко мне.

Надя смутно помнила, как закончился тот вечер. Вадим поцеловал ее в кончик носа, глянул на часы и исчез, а она вернулась в квартиру, и потом стало веселее, но она все время думала про Вадима и, закрывая глаза, в дымке видела его улыбающееся лицо.

Вечером 31 декабря, без пятнадцати двенадцать, Надя поднялась на лифте на последний этаж единственной в городе пятнадцатиэтажки в центре.

На площадке не было света. Дверь распахнулась, руки Вадима подхватили ее и понесли куда-то по длинному коридору вглубь необъятной темной квартиры. Они опустились на что-то мягкое, пушистое, одежда улетучилась, началась качка, и нега навалилась, обволокла и не давала поднять веки, по телу волнами покатилась дрожь, и за последней волной на улице кто-то закричал «Ура-а-а!» и начался фейерверк.

Да. Наверное, так все и было.

Надя, не открывая глаз, лежала, покачиваясь в дреме.

Проснувшись, она подняла голову и осмотрелась. Под нею была белая звериная шкура, распластанная посреди огромной комнаты, которая освещалась с улицы фонарями и вспышками фейерверков из огромных окон в пол.

Вадим стоял спиной к Наде, глядя в окно. Услышав шорох, он обернулся. Из одежды на нем были только те самые массивные часы на левой руке. Стройный, широкоплечий, с кубиками на своих местах, он выглядел как модель с обложки глянцевого журнала, но часы на голом парне показались Наде смешными.

– Сколько я спала?

Вадим посмотрел на часы:

– Всего пару минут. С Новым годом.

– С Новым годом.

Она перевернулась на живот и прижалась щекой к шкуре, глядя на Вадима. Вспышки за окном раскрашивали ее кожу тенями.

– А зачем тебе часы? Сейчас.

Вадим улыбнулся:

– Всему свое время, – и он показал пальцем на циферблат.

Надя удивленно подняла брови.

– Так ты и этим только по часам занимаешься?

Она прыснула от смеха. Вадим смеялся вместе с ней, тряс за плечи, заглядывая в лицо, повторял ее имя, затем шептал приятные глупости.

Через какое-то время она снова очнулась. Да, в этом было, конечно, что-то странное. Ботаник, который и на ботаника-то не похож, с такими-то мышцами. И чего лукавить, эта гигантская квартира, эти наручные часы, сколько они стоят? Откуда у него это все? И чего ему надо от меня?

Надю охватило беспокойство, она начала тормошить спящего рядом с ней принца.

– Вадим, мне так хорошо с тобой, но я… Я тебя боюсь. Ты кто?

Принц открыл глаза и лукаво улыбнулся:

– Я – единственный настоящий звездочет на Земле.

Он оперся на руку и, лежа на боку, начал рассказывать. Его голос успокаивал, Наде сразу захотелось забыть про свои страхи и уснуть.

И она, наверное, снова уснула.

Из того, что говорил Вадим, остались смутные обрывки, кусочки фраз, и неясно было, сказал он это на самом деле или все просто приснилось девушке на медвежьей шкуре, под вспышки фейерверков и смех за окном.

Все дело было в часах, это точно.

Вадим сидел рядом, и в огромном циферблате отражались разноцветные огни.

«…они предсказывают будущее. Точнее, нет, не так. Они отвечают на вопрос. Важно правильно задать вопрос… Понимаешь?»

«… я их настроил сам, по звездам и старым календарям».

И Надя улыбалась и кивала, покачиваясь в сонной дымке.

– Жизнь – это миллион выборов, миллион дорог, каждую секунду – выбор, и люди выбирают наугад, вслепую, в кромешной тьме, а у меня есть фонарик, он освещает мой путь к счастью, понимаешь – эти часы.

– И что ты спросил?

– Я спросил: если мы сегодня проведем ночь вместе, то будем вместе всегда? И часы сказали – да.

Господи, какую чушь он несет, и как мне хорошо с ним. Что он еще болтает? Про смерть. При чем тут смерть…

– …а еще смерть свою предсказать не могу. У меня сейчас линия жизни по часам – бесконечная, гляди.

Он показал Наде циферблат, нажал кнопки на боковине корпуса, и выпуклое стекло загорелось синим светом. Справа налево побежали белые числа. Вадим покрутил колесико, бег ускорился, числа слились в одну тонкую нить.

– Это моя линия жизни, можно крутить хоть час, конца не будет. Здесь бесконечное количество возможностей и выборов, в том числе и бессмертие. Есть и такой вариант. Я пока не сделал ничего такого, что может привести к смерти от болезни или от старости. Будущее с этого момента и дальше вбирает в себя все возможности. Жить вечно – это, получается, тоже реально. Часы не врут.