Истории про Маленькую Фею

один апельсин;

одна тёртая морковка.

Вместо сахара можно по вкусу добавить щепотку веснушек, если таковые имеются в наличии.

У Маленькой Феи веснушек имелось с избытком. Она сняла несколько крупных веснушек с носа и горстку мелких со щёк и всыпала в тесто. «Главное – не перевеснушчить», – подумала Маленькая Фея и дотронулась до теста языком. Тесто получилось таким, как надо: сильно сгущёнистым, в меру кукурузным, немножко апельсиновым и совсем чуть-чуть морковным.

Как только тесто было готово, солнце подуло на плиту, и плита стала горячей. Маленькая Фея достала сковородку и поставила на плиту. Солнце тут же налило в сковородку своё фирменное солнечное масло.

Фея круглой ложкой выливала на сковородку тесто. Тесто рисовало на сковородке маленькие портреты солнца.

Когда оладушки были готовы, Маленькая Фея принялась накрывать к завтраку на стол. Она доставала из шкафчика скатерти и примеряла одну за другой.

Белая скатерть выглядела пугливой: она поджимала накрахмаленные края и умоляла оладушки не вылазить из тарелки, чтобы ненароком её не испачкать.

Бордовая скатерть, как только опустилась на стол, сразу приняла важный вид. Солнечные оладушки застеснялись и даже немножко уменьшились в размере.

Серая скатерть скучала. Она возила длинной бахромой по полу и бесконечно вздыхала. Оладушки от её вздохов стали быстро остывать.

«Солнечные оладушки надо есть на зелёной лужайке», – подумала Маленькая Фея, но тут же вспомнила, что сейчас осень, а все зелёные лужайки остались в лете.

– Если чего-то нет, его надо придумать, – громко сказала Маленькая Фея и тихонько добавила: – Или нарисовать.

Нарисовать лужайку было проще простого. Фея взяла баночку с зелёной гуашью и самую большую кисточку. Она несколько раз провела кисточкой с зелёной краской по столу, и стол стал превращаться в лужайку. Трава на лужайке была густая, сочная и очень зелёная.

Солнце светило на лужайку из всех своих солнечных сил, и Маленькой Фее показалось, что вернулось лето. Ещё Фее показалось, что неподалёку журчит река. Но это была не река. Это умывальник приветствовал проснувшихся маму и папу.

«Мама и папа проснулись, а лужайка ещё не накрыта!» – забеспокоилась Маленькая Фея и быстро разложила оладушки по мягкой гуашевой траве. Только она положила последнюю оладушку, в кухню зашли мама и папа.

– Добро пожаловать на солнечный завтрак! – сказала Маленькая Фея и для большей праздничности захлопала в ладоши.

– Что ты наделала! – всплеснула руками мама. По маминому лицу было трудно понять, радуется она или огорчается.

– Какие красивые оладушки, – сказал папа, укусил один оладушек и добавил: – И очень вкусные!

– Красивые?! Вкусные?! – мама так посмотрела на папу, что он тут же положил оладушек назад.

Теперь всем стало понятно, что мама точно не радуется. Солнце на всякий случай выскочило за окно и спряталось за облаком. Маленькая Фея тоже хотела куда-нибудь спрятаться, но она знала, что мама везде её найдёт.

– Ты испортила хороший стол! – кричала мама.

– Но ведь хорошая лужайка лучше хорошего стола, – попыталась возразить Маленькая Фея. Но мама кричала не для того, чтобы ей возражали.

– И кто это всё будет мыть? – спросила мама.

– Может быть, дождёмся дождика? – предложила Маленькая Фея.

– Откуда в твоей голове столько глупостей? – спросила мама и вручила Фее огромную тряпку.

Маленькая Фея собрала оладушки в тарелку. Каждый оладушек постарался захватить с собой кусочек зелёного лета.

Фея провела тряпкой по густой траве, и лужайка стала превращаться в обычный стол. В окошко заглянуло солнце, улыбнулось Маленькой Фее и опять спряталось за облако. «Теперь точно наступила осень, – подумала Маленькая Фея. – Но солнце улыбается, значит, лето ещё вернётся».

История четвёртая, в которой Маленькая Фея пишет слово

На уроке письма было тихо-тихо. Сегодня дети писали не просто буквы, а целое слово. Когда пишешь слово, лучше не шуметь. Буквы в слове бывают очень пугливыми и могут убежать даже от шороха, не то что от шума.

Маленькая Фея открыла тетрадь и погладила её по белой в сиреневую линейку странице. Тетрадь радостно перелистнула страницу, похвасталась просторным разворотом и вернула страницу на место. Тетрадь скучала без слов.

«Я напишу тебе сегодня красивое тёплое слово», – прошептала Маленькая Фея тихо-тихо – так, чтобы не услышала учительница. Учительница не разрешала на уроках ни с кем перешёптываться.

Слово, которое нужно было написать в тетрадь, сидело на доске. Называлось оно Шарф. Шарф на доску посадила учительница. Она приказала ему сидеть смирно и не шевелиться.

Маленькая Фея писала медленно. Она по очереди брала буквы за руки и осторожно выводила их на тетрадную страницу. Страница гостеприимно рассаживала буквы на сиреневой скамейке.

Буква Ш стеснялась своей ширины. Она так плотно прижала руки к бокам, что издалека её можно было принять за букву И.

Буква а была возмущена, что сидит на скамейке второй. «Разве ты не знаешь, что а – первая буква алфавита?» – раскричалась а и изо всей силы толкнула букву Ш. Ш была самой устойчивой буквой в слове шарф, поэтому не упала, а только склонилась набок.

Р оказалась единственной послушной буквой в слове. Она даже пыталась утихомирить беспокойных соседей. «Если будете себя так вести, наше слово перестанет быть красивым и тёплым», – буква р хотела произнести это ласково, но получилось рычаще и даже угрожающе.

Буква ф зазевалась на соседние слова и отстала от других букв. Когда ф опомнилась, буквы уже ушли далеко. Маленькая ф