Нуманция

– Чего ж я у тебя не видел?

– Тогда уж точно забирайте назад! – Бросила ему под ноги тунику и отвернула голову, закрывая глаза, так и стояла, обняв себя за плечи, прижимая к груди свободный плащ, и тот опускался вниз к открытым ногам мягкими складочками. Упрямая! Ну не раздевать же ему её в самом деле?

Марций вздохнул, развернулся и вышел за штору в атриум палатки.

Ацилия осталась одна, открыла глаза, облегчённо переводя дыхание. Что за человек? Глянула на тунику, лежащую на полу: красивая, мягкая, и цвет – самый любимый её, как знал как будто. Она такие дома носила, и снизу оборками плиссировка – стола. Гордость гордостью, а одежда ей нужна, не ходить же ей голой, с одним этим плащом?

Подобрала тунику, откинула плащ, на мгновение оставшись обнажённой, быстро накинула тунику и расправила складочки на груди, на бёдрах. Хорошая, так и льнёт, мягкая шерсть, и рукава втачные доходят до локтя, открывая белые предплечья, хотя по сравнению с другими частями тела на них уже лёг еле заметный загар. Ерунда!

Ацилия вышла к хозяину, чувствуя, как ткань новой туники ласкает ноги, играет складочками вокруг икр, дорогая, наверное.

– Вы, по-моему, хотели посмотреть… Пожалуйста.

Он стоял к ней спиной и медленно обернулся, глядел теперь на неё с лица и до пят. Ацилия закинула руки, вытаскивая волосы из-под туники на спине, быстро свернула их в узел на затылке, не сводя глаз с хозяина. При её движениях туника играла, мягко обрисовывая её тело, грудь, ноги. Марций сомкнул губы, сглатывая.

– Посмотрел… Красиво. – Отвернулся, собираясь выйти.

– Господин? – позвала вдруг, и он обернулся к ней, задержавшись. – Спасибо… – промолвила негромко, глядя в глаза его, и он опешил от этой неожиданной благодарности, задрожали ресницы под нахмуренными бровями. Ацилия улыбнулась вдруг, – Скажите, что благодарности принимать куда приятнее, чем признания в ненависти?