Остров призраков

Не Глеб. Анка? Она бы откликнулась.

Светик полезла наружу, запуталась в спальниках.

Сколько времени-то? Собирались не спать! И Анки рядом нет.

Поискала сланцы.

Да что же у них в палатке все перевернуто!

Дернула «молнию», выбралась на свежий воздух.

Из леса шла тьма, от воды плыли серые сумерки. То ли ночь, то ли раннее утро.

На границе воды и песка держалась узкая полоска тумана, еле заметная кисея.

Справа движение.

– Глеб?

Это был костер. Вернее, то место, где они костер разводили. Сейчас уже все погасло. Остались черные угли. И вот эта чернота вдруг шевельнулась, вытянулась.

Когда она уходила, у костра оставался Глеб. Где-то тут должна была сидеть Анка.

– Глеб!

– Что?

С другой стороны. От елок.

Чернота прилипла к месту. Над чем-то склонилась.

– Глеб! – заорала Светик.

Глеб вскочил – она это увидела краем глаза.

– Ух! – ударило в небо.

«Бом!» – дрогнула земля.

Чернота вдруг разом выпрямилась и исчезла.

– Ты же говорил – не спать! – в отчаянии крикнула Светик. – Аня! Ты где?

– Я тут, – сообщила Анка, и вдалеке мелькнул фонарик.

– Костя где?

Идти не получалось. Ноги дрожали. И она села. Только сейчас поняла, что так и не обулась.

– Спит, наверное.

– В палатке никого, – сообщил Глеб.

– Костя, ты где? – крикнула Анка. – Костя. Костик, отзовись. Где спрятался? Костя! Костя… Эгей! Костя!

Но ей никто не ответил.

Глава третья

Древние духи

Разожгли костер. Молчали. Глеб ворошил ветки, взбивал трескучие искры. Ветер разом стал сильнее, сделав слышным лес. Он заговорил, заволновался, погнал на сидящих черный липкий пепел. Анка несколько раз убегала в темноту, разбрасывала между деревьями свои призывы, возвращалась.

– Надо звонить родителям, – настаивала Светик. Крутила в руках телефон.

– Подожди, – морщился Глеб.

– Найдется он. Куда денется? – сама себя убеждала Анка.

Светик сжимала телефон. Ладонь потела. Что здесь в конце концов происходит?

С воды полз туман, легкий, полупрозрачный. Безобидный.

Глеб смотрел в огонь. Светик села, обхватив колени, стараясь занимать как можно меньше места. Было холодно. Было обидно. Ведь если бы они не уснули!..

– И почему духи только ночью ходят? – прошептала она. Ночь звала жалеть себя и плакать. Казалось, что рассвета уже не будет. Что солнце ушло навсегда.

– Днем слишком много людей, – тихо ответил Глеб. – А вообще – не знаю. Я не понимаю, что происходит.

– Это из-за кладбища?

Кто же это вчера сказал – сначала один пропадет, потом второй…

– Может, кто землю с кладбища притащил? – перебирала Светик. – Есть же примета – земля с могилы к неудаче, что ею можно порчу наводить. Может, Костя пошутил?..

– Костя! – сорвалась с места Анка.

Скрипело дерево. Давно скрипело. Иногда казалось, что кто-то плачет. Или жалуется.

Глеб смотрел в костер. Не отвлекался. Как заведенный все поправлял и поправлял ветки, подбрасывал новые. Поэтому сидящие все время оставались в круге света и искр.

– Нет, кладбище тут ни при чем. – Глеб подтащил еще охапку веток. – Там призраки, куда им дальше своего дома идти? Да и что им может быть нужно, кроме своей территории? Мы от него слишком далеко…

Глухой жестяной звук. «Дон-дон, дон-дон. Тын…» Звук родился и теперь шел постоянно, не затихал.

– Костя? – опять приподнялась Анка.

Явственно хрустело – ломались ветки под чьими-то шагами.