Мёртвая свадьба

– Говорят, коров боятся.

– С чего это?

– Да кто их, городских, поймёт.

Баба Света покрутила между пальцами тесьму передника, словно ещё какое задание придумывала.

– Помогу, – быстро произнёс Толик, отступая к калитке. – Мы как раз сегодня купаться пойдём. А вечером на рыбалку. Они рыбу ловят?

Баба Света перевела взгляд на Толика, словно хотела спросить: «Ты что, баламошный?» – но сказала другое:

– Про рыбу не знаю. Может, и ловят.

– Я им тогда скажу, – заторопился Толик. – Как раз сейчас мимо почты пойду. А то мне бежать пора. Надо воду натаскать. Картошка там…

Баба Света недовольно поджала губы, сворачивая передник. Показала его Толику.

– Старшей подарю. А то они какие-то нехозяйственные совсем, – произнесла она. – А ты…

Толик не стал слушать, рванул к калитке. В нём боролись противоречивые чувства. К странным сёстрам близко подходить не хотелось, тем более куда-то их звать. Малахольные они были, на сычей похожи. Но привести городских в их компанию – это круто. Два дня они тут, а местные девчонки всё кругами ходят. Он же так – раз, и под ручки на пятачок заявится. Толик почесал нос, вспомнил холодный взгляд высокой Иринки и какой-то совершенно пронизывающий – бледной Маринки. И как бледная узнала, что они с Риткой за забором?

«На нас смотрят…» – мысленно передразнил он новенькую. Раз они всего боятся, то можно сделать так, чтобы их встреча с местными закончилась не дружбой, а враждой. И пускай дальше сидят за своим забором, учатся передники повязывать. Он просьбу бабы Светы выполнит, а за последствия не отвечает.

Толик вновь обогнул церковь и тут же был пойман матерью.

– Где тебя носит? – проворчала она. – Полдня прошло, а бочки пустые.

– Я фартук отдавал, – протянул Толик.

– Отдал? – Мать смотрела мимо него на дорогу, явно кого-то поджидая.

– Спасибо сказала, – отчитался Толик, – и ещё просила её внучек на рыбалку взять.

– Куда? – Мать забыла о своём высматривании и уставилась на сына.

– Они у себя дома рыбу ловят, – не моргнув глазом соврал Толик. – В реке.

– Ну, если ловят… – мать опять стала кого-то искать на дороге. – Я их на почте видела. – Отпустила рукав сына и пошла к торговому центру. – И про бочки не забудь. Про картошку тоже.

– Ага, – кивнул Толик. Он никогда о делах не забывал, всего лишь умело откладывал.

Постоял, посмотрел по сторонам. Никаких поводов дальше откладывать знакомство с новенькими не нашлось.

Одноэтажный приземистый деревянный дом с высоким крыльцом был покрашен в зелёный цвет и поделён пополам. В левой половине устроился Сбербанк, в правой почта. В часы работы и там, и там всегда толпился народ. Толик сунулся на половину почты и сразу упёрся в спину.

– За мной сказали не занимать, – буркнул мужик в спецовке. На его слова повернулась вся очередь, чтобы посмотреть на того счастливчика, что зря пришёл. Первые глаза, с которыми Толик встретился, принадлежали бледной Маринке.

Толик выпал за дверь, выбрался на крыльцо, облокотился о перила. Утро разгоралось. Надо было и правда идти заниматься делами. А девчонки… их можно позвать на рыбалку и как-нибудь потом. В любом случае они вряд ли заинтересуются таким предложе- нием.

Толик побежал домой, по дороге зайдя только к Коляну. Обладатель синей кепки заметно продвинулся в своей работе, теперь он сидел под пугалом и грыз семечки.

– Тебя моя мать искала, – крикнул Колян.

– Меня? – Толик почувствовал себя страшно важным человеком: всем он был нужен, все его искали.

– Хотела что-то твоей матери передать.

– А мать ушла, – ещё больше обрадовался Толик, потому что был сейчас носителем ценной информации.

– Так и моя тоже. Вернулась из ДК и сказала, что съездит в Шуньгу.

– Чего там? – Толик повис на заборе.

– Туда Серёга на машине поехал. Вроде как ярмарка будет.

– Ага, – удовлетворился ответом Толик. Ярмарка в Шуньге это нормально. Ярмарки там исторические. – А ты знаешь, что раньше на эту ярмарку черти прилетали?

– С чего это им туда прилетать? – Не сильно заинтересовался новостью Колян.

– Как же? Это все знают! Была однажды ярмарка, как раз под Рождество. И вот одна баба пошла покупать что-то. Взяла с прилавка, попробовала, ей не понравилось. Плюнула, сказала, что как у чёрта. Чёрт тут же появился и сказал, что если как у него, то и ей быть чёртом, и превратил бабу в свинью. С тех пор всякого, кто что-то на той ярмарке пробовал да ругал, в свинью превращали.

Колян тихо засмеялся.

Толик ещё немного повисел на заборе и уже собрался с него сползать, когда на дороге показалась культорганизатор Наташа. Невысокая и худенькая, она ухитрялась быть везде и всегда. И, главное, её отовсюду было слышно.

Толик рванул вдоль забора, спотыкаясь о траву, но спрятаться не успел.

– Стоять! – Рост Наташа имела невысокий, но голос зычный. – Ты что делаешь?

– Домой иду, – Толик сбавил темп, но останавливаться не стал. Себе дороже.

– Я с тобой, – привязалась Наташа. – Ты к Снегирёву заходил? Он на огороде?

Толик бросил взгляд через забор. Вялое покачивание пугала сообщало о том, что Колян благополучно спасся.

– Не застал никого, – остановился Толик.

– Ладно, найду, – грозно пообещала Наташа, подходя ближе. – Мать дома?

Здесь к Толику вернулось хорошее настроение.

– Нет, ушла, – с удовольствием сообщил он. – До обеда не будет.

– Жалко. Я хотела у неё кое-что взять.

– Могу передать. Но позже. А что нужно?

Наташа упёрла руки в боки и нервно прикусила губу.