Отель для призраков

Надеюсь, что ты, матушка моя, не рассердишься на меня за этот «подарок».

Юношу зовут Николай Зорин, но ему нравится, когда его называют Ник.

Уверена, что он тебе понравится!

Твоя Акулина Фёдоровна

Р.S. До скорой встречи!

Я посмотрела на юношу и протянула ему руку:

–  Ну, здравствуй, Ник, рада приветствовать тебя в нашей малочисленной компании.

–  Я рад! Ох, как я рад!

Ник облегчённо вздохнул и оживился. Дрожь прошла, и глаз перестал дергаться. Видимо, мой приём волновал его больше всего. А вдруг я откажусь от его услуг и выгоню вон. Вот, глупыш!

–  Проходи в дом, там и поговорим, – пригласила я Ника.

А когда он вошёл во двор, я выглянула на улицу.

В фиолетовом свете фонаря улица казалась волшебной, сказочной. Окна в соседних домах были погашены, и только бледный свет моего личного фиолетового светила растекался по узкому пространству, ровно удаляясь до конца улицы. И тут я увидела тень, она скользнула за угол соседнего дома и исчезла. Вот тебе и раз. Я сделала несколько шагов в её направлении, а Пётр с Ником выглянули из-за калитки…

–  Что там, Варенька? – спросил Пётр.

Я прижала палец к губам и сделала ещё один шаг. После минутного ожидания послышался шорох, и тень коснулась дороги, но видимо, заметив меня, бросилась восвояси.

–  Что нужно этому призраку и почему он боится подойти? – размышляла я вслух.

–  Это не призрак, а человек!

Ник говорил шёпотом, словно боясь, что нас услышат.

–  Человек? Но кто он?

–  Этого я не знаю, но мысли его не сулят нам ничего хорошего.

–  Ты читал его мысли? – изумлённо вскрикнула я.

–  Нет, я не умею читать мысли, но чувствую их. Они были наполнены негативом и злостью. А ещё я слышал, как он шептал чьё-то имя – Азазель…

Я поспешила закрыть калитку и укрыться в доме. Мне было не по себе от подобного открытия. Оказывается, что то, чем я занимаюсь, не является тайной для окружающих. За мной следят, а возможно и охотятся, а я даже не могу предположить, кто эти люди, и что нужно от меня этому загадочному Азазелю.

В доме было тепло и уютно, и я позабыла о страхе. Но Пётр не забыл. Его страх был не за себя, а за меня. Его чёрные брови сошлись у переносицы, и он выглядел рассеянным. Вскоре он стал таять и исчез.

Я хотела окрикнуть его, но не стала. Пусть отдохнёт, а у меня было чем заняться.

–  Ну, что же, Ник, расскажи о себе?

Паренёк, видимо, ждал этого вопроса и затараторил ранее заученную биографию.

Я – Коля Зорин, мне вчера исполнилось 16, а сегодня я уже с Вами. Как давно я ждал этого, но Акулина Федоровна сказала, что до 16 лет в Отель нельзя. И я ждал. А как не ждать? Что у меня была за жизнь? Сплошной Ад. Всё моё детство и отрочество я был изгоем, белой вороной, в которую разве что ленивый не кинет камень, не оскорбит и не унизит. Я жил в интернате, а моя родная мать решила забыть о моём существовании, и родила себе другого ребёнка, нормального, не то, что я.

Ну, да ладно, я не в обиде на неё. По крайней мере, она не бросалась в меня камнями, как это делали все остальные.

Когда мне надоело терпеть издевательства, я разозлился и мой гнев превратил здание интерната в руины.

Не удивляйтесь, я могу создавать предметы, а вернее – материализовать их одним взглядом и силой мысли, а разрушать ещё проще.

Стены старого барака сложились как карточный домик и похоронили под собой 56 человек. Потом начался пожар, и всё сгорело дотла. Выжил я один…

Меня забрали в психушку и, пока я не сбежал оттуда, нещадно пичкали таблетками, от которых страшно болела голова и тошнило.

Всё это время за мной по пятам летали два призрака. Это мальчик Саша и девочка Маша. Они были маленькими и ничего плохого мне не сделали, но я их убил.

Постепенно мы подружились, и они простили меня, поняв, как нелегка была моя жизнь в этом интернате.

Мне было безумно стыдно за то, как я поступил с ними, но, к сожалению, время нельзя повернуть вспять. По крайней мере, я так думал.

Когда я убежал из больницы, дети проводили меня к Акулине Федоровне, а та приютила меня на целый год, и всё время читала мне наставления, как я должен вести себя, как должен сдерживать свои эмоции и развивать таланты на благо общества, чтобы загладить страшный грех убийства невинных.

Дети всё это время находились рядом, но вчера, в День моего рождения, я встал перед ними на колени, ещё раз попросил прощения и отпустил на небо.

Они уже готовы были сделать этот шаг, и господин адвокат, Егор Каземирович Вяземский, указал им путь. Прямо в гостиной, на потолке.

Это было прекрасно! Я видел, как он открыл проход, и тот засветился всеми цветами радуги, и такая сила исходила оттуда, такая мощь. Мне показалось, что эта щель засосёт и меня, но она забрала только детей. Они взлетели вверх, на секунду задержались, чтобы помахать мне рукой, и исчезли.

Я долго плакал, но когда мои слёзы иссякли, я почувствовал облегчение, что их души обрекли покой.

А на следующее утро Акулина Федоровна написала вам письмо и собрала меня в путь, сказав, что только сейчас я готов вступить в вашу группу по спасению душ. До этого она рассказывала мне о вас, и я был поражён вашей стойкостью и упорством. Столько жизней подряд вы посвятили спасению душ тех, кто, возможно, и не заслуживал сострадания. Но не для вас! О, нет! Для вас они все были равны.

Я внимательно слушала Николая, и сначала он показался мне психом или даже маньяком. Этот юный господин без малейшего колебания стёр с лица земли целый интернат, отправив в мир иной 56 человек, но по мере его повествования я поняла, что он меряет происходящее другими критериями, отличными от моих.

Но главное – то, что парень искренне сожалел о содеянном, и это было совершенно точно, иначе бы Акулина Фёдоровна не направила его сюда в помощь новоиспеченной домоправительницы «Отеля для Призраков».

Итак, в нашем полку прибыло, и я была очень рада. Я не умела читать мысли и всё такое, но в глазах этого юноши светилось добро его души.

В дверь постучали, и я вздрогнула. Нужно было идти открывать, а Петра всё ещё не было.

Ник пошёл со мной, но держался поодаль.

У калитки стояли две девушки и парень. Лица у них были унылые, а самая младшая из гостей плакала, вздрагивая всем телом.

–  Проходите, не стесняйтесь,– сказала я и отступила от калитки, давая им возможность пройти, но их тела прошли сквозь меня, и девушка зарыдала в голос:

–  Мы умерли! Как такое могло случиться?! Почему мы умерли?

Я не знала, почему они умерли, но поспешила протянуть им руку для скрепления договора.