Чуть-чуть угомонившись,
Сменяя жар на влажный дух листвы,
Вставала осень, низко поклонившись,
Теряя с головы цветастые венки.
От суеты…
От суеты, от шума улиц,
От дел, от глупой кутерьмы.
Я ухожу, я прячусь, я шифруюсь
И убегаю в красочные сны.
В леса звенящие сухой листвой опавшей,
В хмельной туман от преющей земли.
Я в эту осень словно одеваюсь
И прячусь в ней под пологом листвы.
Её одежды, смело примеряя,
Ещё надеюсь спрятаться под ней.
Но ветер меня снова раздевает и шепчет:
– Без одежды красивей!
И я иду, уже не прикрываясь,
Внимая те последние деньки.
Тобою – Бабье лето, наслаждаюсь,
Готовясь к возвращению в дожди.
С рассветом растворилось лето…
Ты не нужна! Не пригодилась!
Нисколько тем не удивилась,
Не смея вскрикнуть и всплакнуть,
Наверх продолжила свой путь.
Леса тебе так были рады,
Что, одеваясь в желтизну,
Глазам твоим, служа отрадой,
Роняли листья на траву.
И застилая всё коврами,
Цветной дарили фейерверк,
Когда, взлетая рукавами,
Ты руки поднимала вверх.
Всем было жаль тебя. Дождями,
Что каждой каплей, как слезой,
С твоей души, сбивая пламя,
Вечерней, пасмурной порой.
И постепенно. Тихо-тихо.
Ты, поднимаясь к небесам,
Свое тепло теряла где-то,
Развесив утро по ветвям.
И зацепившись по привычке
За стаю суетливых птиц,
Ты над землёю, низко-низко,
Прощальный оставляла крик.
Но даже этим не отметив
Свои прощальные часы,
С рассветом растворилось лето
Туманом, у седой воды.