Тайна Ариэля. Эзотерический роман

Иван, листающий в руках лингвистическую энциклопедию, с интересом произнес:

– Путь? А ведь все верно – «way»… Путь дракона! Или хвост дракона?.. Как необычно.

Женщина улыбнулась и вдохновенно подтвердила:

– Да. Нам дали знак, куда дальше держать курс. Эта тайна откроет двери к сокровищам…

Подняв брови, молодой человек воскликнул:

– Так вот почему владелец и страж сокровищ в дружбе! Все это весьма любопытно. Будем ждать вестей от твоего пришельца.

Пес открыл один глаз, повел бровями и вновь зажмурился.

– Понимает, о чем речь, – удовлетворенно проговорил Иван.

Ночь спустилась незаметно и унесла наших героев в свою сказку снов и волшебных путешествий. Сквозь занавески лукаво проглядывала луна, освещая узкой дорожкой пол, а где-то в углу, за шкафом доносились неясные звуки потрескивания и сопения домашнего хранителя…

Глава II. Логово Дракона

Время неслось незаметно, на дворе уже был ноябрь. Опавшие листья не раз смешались с белым, пушистым снегом, который то и дело таял, обнажая дорожки в скверике напротив дома Селены и Ивана. Жизнь вокруг текла своим неведомым ритмом, вовлекая людей, животных, растения, а также ситуации и предметы в своеобразный круговорот мистических идей и уроков. Однако мистерия смысла была своя на каждом уровне сознания. Вот и у наших героев был интересный период осмысления нового и вовлечения в тайны духовного опыта. Как ни странно, но события последних дней настроили молодых людей на исследование темы, связанной с драконом, а также на постижение истин о своем месте и предназначении в данной ветке линейного времени на Земле.

Чудесным вечером, когда за окном при свете фонаря можно было увидеть множество прекрасных, летающих снежинок, а в доме повсюду струились искушающие запахи готовящихся на кухне пирожков из воздушного сладкого теста, Иван сидел за своим рабочим столом и изучал материалы последней экспедиции с участием дяди Вени. Она проходила на северо-западе Китая, в Тянь-Шаньских горах, три с небольшим недели. Группа из шести человек занималась исследованием истории и верований коренного населения этих мест. Увлечённо рассматривая фотографии с пейзажем красивой горной реки, молодой человек ненадолго погрузился в транс и неожиданно сам для себя в некий момент воскликнул:

– Так ведь это самый настоящий хвост дракона! Погляди, дорогая! И голова тоже здесь, и туловище! Будто улегся у подножия горы и в наслаждении оглядывает свои владения.

Подойдя к мужу, Селена внимательно присмотрелась к фото.

– И правда, что-то в этом есть, – согласилась она, вытирая руки о передник. – Интересно, местные мифы упоминают об этих существах?

– Упоминают, но ты знаешь, мне как-то не по нраву, например, уйгурская легенда о том, как в горах Тянь-Шаня герой убил дракона, разрезав его на восемь частей, за то, что тот съел маленьких детей. При этом якобы кровь дракона превратилась в Огненные горы, а восемь частей – в восемь долин у их подножия. Вот скажи, зачем дракону есть детей? Это слишком жестоко. Ведь драконы – добрые существа.

– Да уж… Странная легенда. Мне кажется, ее суть извратили. Не может такого быть.

– Додумали от ума, конечно. Вот по другой версии, в повести «Путешествие на Запад», Король обезьян (видимо, Хануман) опрокинул печи с небес, и угли стали падать на то место, где сейчас Огненные горы. Видимо, тут аллегория какая-то или образность, в обеих легендах… Смотри: в «Тайной доктрине» говорится о «Едином» или о Драконе Мудрости. Гермес называл Змия, или Дракона «самым духовным из всех существ». И «прежде, чем Матерь стала Отцом-Матерью, Огненный дракон носился в одиночестве в Беспредельности», по-другому – «Дух Бога, носящийся над Хаосом».

– Ну, это огненный план, первичный астральный свет, – подтвердила женщина. – Хотя многие видят его вверху как Божественную мудрость, а внизу, на плане материи, – как искусителя, зло. Вот и разделяют. Хотя он есть Единый, Верх и Низ. Ты же сам знаешь, во многих сказках и мифах дракон предстает ужасным существом, с которым сражаются герои.

– Люди не понимают, что все это аллегория, – с возбуждением произнес Иван. – Что сражение на самом деле – не что иное как сбрасывание старой ветхой шкуры ограниченных знаний и расширение сознания на новом уровне.

– Ты хочешь сказать, что сам герой – это и есть дракон, кусающий себя за хвост? – улыбнувшись, спросила Селена.

– Именно так! Это ведь аллегория вечного круговорота Жизни. А люди все делят на добро и зло, доходя в своем разделении до фанатизма, с пеной у рта доказывая свою правоту и разжигая бессмысленные войны.

– Согласна… Но так было не всегда. Во времена Великой Лемурии подобного разделения не существовало.

– Да? А как же атланты, дети лемурийцев, дошли до темного и светлого жречества? – с озорством в глазах спросил молодой человек.

– Ну, это же поздняя ветвь атлантов. Тогда Атлантида уже пришла в упадок. На пороге перехода к новому кругу по спирали развития все приходит к разделению.

– Хм… Зачем же тогда вообще нужно развитие при таком раскладе? Если, в конечном итоге, всё равно происходит очередное разделение на добро и зло.

– Это и есть тайна Великого Дракона Жизни: «Единое» познается через его проявленные части, через разделение, – пояснила женщина.

– М… да… – почесав затылок, с улыбкой произнес Иван. – Вот и пойми после этого, как обойтись без сражений и войн…

Молодой человек обнял жену и, хитро прищурившись, добавил:

– Что-то я проголодался от наших разговоров, пойдем на кухню, попробуем познать единство пирожка через его разделение.

Селена рассмеялась, а мужчина вдохновенно поцеловал её в губы и, взяв за руку, направился к семейному очагу в виде плиты и духовки. Там уже сидел Лонгвей, терпеливо ожидая своей порции. Высунув язык и прижав уши, он заворожено смотрел на светящиеся огоньки шкафчика, в котором готовилось непонятное ему лакомое блюдо. Иван потрепал пса за ухом и уселся на семейный диванчик в предвкушении вечерней трапезы. Хозяйка надела специальные варежки, достала противень и выложила пирожки в миску.

– Ух, ты! Какие румяные. А запах! – облизывая губы, проговорил молодой человек.

После вкусного ужина они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на медленно падающие снежинки за окном.

– Вот так и вертится она, Земля-Матушка… – задумчиво произнес наш герой, переведя взгляд на символ коловрата за стеклом кухонного шкафчика.

Рисунок был выполнен им от руки, после одной из медитаций, и чем-то напоминал мандалу.

– Ты о чем? – будто прервавшись от полета своих мечтаний, спросила женщина.

– Да так, подумалось о том, кто мы, и что делаем здесь на планете… Если герой-дракон познает мир, переходя с уровня на уровень и кусая себя за хвост, то, что он, интересно, делает во время этого самого перехода?

– Меняется от дуальности и разделения к новому видению, – сказала Селена и, мило улыбнувшись, добавила: – Не век же ему сидеть у горы со старыми представлениями о мире.

– Новому? Что ты имеешь в виду? – удивился мужчина.

– Я имею в виду Троицу или так называемую «золотую середину», когда полярностей нет, а есть лишь целостная картина происходящего, с принятием ее иррациональных моментов и мистериального таинства.

– Хм… Целостная? Ну, для этого, видимо, нужен кто-то третий. Вот, например, он, – шутя, произнес Иван и погладил живот жены. – Хоть и не здесь еще, но рвется наружу.

– Ой! – засмеялась женщина, почувствовав толчок внутри себя и увидев, как на короткое время вспучилось место справа от пупка. – Сынуля ножкой двигает.

– Вот-вот, – подтвердил молодой человек и удовлетворенно потер руки. – Весь в меня, спешит познать мир.

Селена радостно вздохнула и заметила:

– Всему свое время. Зачем спешить-то? Природа сама все устроит и поможет в нужный момент увидеть то, что пока не видно.

– Природа, говоришь? Возможно… Хотя, в период подготовки к новому Троица тоже дает о себе знать.

– Конечно, – согласилась женщина и, прикрыв полотенцем миску с пирожками, сказала: – Много испекла, а гостей нет.

Тут, как нарочно, в кармане у Ивана громко зазвонил мобильный.

– Хм… И кто это, на ночь глядя? – проговорил он, поднося телефон к уху.

Где-то, как из колодца прозвучало: «Привет! Как дела? Я тут по делам бегал, недалеко от вас. Ничего, если заскочу?»