И смех, и слезы, и любовь

А знаете ли вы, что такое талапотерапия?

это замечательная омолаживающая процедура, которая заставит вас почувствовать настоящую жизнь!

Только не путайте с талассотерапией – когда дама бальзамического возраста, окутавшись минералами мертвого моря, лежит сама, подобно мертвому минералу, не шелохнувшись и не реагируя на реанимационные шутки массажиста.

И совсем другое дело, когда у вас есть талапуз или талапка ( можно от 2 – 6 лет), набор лопаток, формочек и ведро, долго на песке у моря вы их не удержите, поэтому приготовьтесь талапаться полдня на глубине не выше вашего пояса. Там можно брызгаться, талапаться, бегать друг за другом и визжать от счастья, падать и доставать с глубины ракушки.

Прической придется пренебречь, весь утренний макияж – теплой волне под хвост. Сопротивление бесполезно, когда вас ласково поглаживая по обрызганной гриве и со словами «Я люблю свою лошадку», оседлают и прикажут: «лошадка, плыви!»

Радуйтесь, что, наконец, вы можете поплыть туда, где вам, хотя бы по грудь, ведь принц уже на коне и глубина ему не страшна. Он крепко держит вас за шлевки купальника, который расстегивается от натяжения, превращая вас в Афродиту, одетую только в морскую пену. Кто и когда даст вам почувствовать себя богиней! Главное в этот момент не превратиться в бабу-Ягиню, потому что, набежавшая волна опрокинет вас и вы блеснете на солнце буйком из двух круглых половинок, обтянутых нижней частью купальника. «Стой, золотая рыбка, я теперь тебя никуда не отпущу, хочу мороженое, замок и, вообще, плывем в Турцию!» Вы можете быть ещё и Шехерезадой, потому что, если не расскажете пару сказок, на сушу не выберетесь до вечера.

Наконец, вы выходите из воды с приплюснутыми к щекам волосами, некогда пышной прически как Русалочка, отдавшая волосы за счастье видеть своего принца здоровым и невредимым.

На берегу вы оказываетесь в его замке, где золотые блюда, так похожи на блестящие крышечки от минеральной воды, а изысканные блюда – на морской песок! И всю эту вкуснятину вам предстоит попробовать! Есть совсем не хочется, потому что жарко, но это не аргумент, аргументом может быть только мороженое!

Вы собираете свои сокровища, чтобы сполоснуть и в этот миг принц вас одаривает тысячью разных бриллиантов, которые фонтаном брызг осыпают вас с ног до головы. Вот чей-то голос вас окликает: «Девочка, это не твое?» Вы с удивлением, задумчиво смотрите на предмет, протянутый вам и даму с пышной прической в дорогих очках и шляпе, честно отвечаете, что – нет, и через секунду обнаруживаете, что грузная тетя – ваша ровесница.

Счастливая и помолодевшая до детской непосредственности, вы ощущаете всю прелесть и пользу Талапотерапии!

Говорят дети

Люля, Люля, почему ты меня не любишь?

– Я маму люблю и себя, а тебя, Сеня, Я ценю .

– Нет, не ценишь, если бы ценила, то не забирала бы – я еще мало катался, ну дай ещё чуть чуточку порулить, посамокатиться, я же тебе дал апельсинчик!

– Ну и забирай свой апельсин, я его даже и не ела, я чужого не ем. Я не ем, когда он пластмассовый, а когда живой и настоящий, только тогда ем. А твой – генкомодифицитный .

– Ну дай, я сама хочу кататься.

– А Масющенко с твоей сумкой уйдет!

– Ну и сто, там денежков уже совсем нету . Сперва были, а потом я их хломастерами закрасила, вот так быстро-быстро, чтобы они такими зелененькими стали, а потом я встлетила Луи Вам То и на касивое платице поменяла. У меня такое есть ещё с рюшками.

– А у меня костюм с ушками!

– Я сказала не с ушками, а с рюшками. Это у Вас что-то с ушками!

– Люля, а что Нам? Ну, ты сказала Вам, то?

– Ой, ничего вам не будет, Шляпа, ты сто не понимаешь?

– А у меня костюмчик с ушками и сумка Люлина. Люля, давай, поменяемся?

– Давай, Масющенко, я тебе дам апельсин, я его ещё не кусала, а ты дашь мне сумку, а свой самокатик я у Сени потом заберу.

– Смотлите, папутя бежит, сейчас он вас налугает и все.

Вы зачем в песочницу плишли, длаться? Сидите тихо, пока вас не выгнали, песочница – это, покабутке, мы в парламенте, а песок – это мы понарошку в глаза бросаем, только не сильно.

Таня, Ваня и мелки

Таня с Ваней живут по соседству и ходят в один садик, даже в одну группу. Ване нравится играть с Таней, даже больше, чем с мальчиками: она умеет быстро бегать , весело смеется и никогда не говорит ему «Ванька», а когда кто-то его так называет, всегда смягчает «Давайте будем говорить «Ванюшка». Увидев его на улице, она задорно кричит первая: « Привет, Ванюша!». Ванечка стесняется и, потупив голову, еле слышно отвечает Танюшке. Когда он куда-нибудь направляется, спрашивает : «А Таня там будет?»

Сегодня он вышел во двор с цветными мелками, первой подлетела к нему Таня, и он просто счастлив, что вот она рядом рисует с ним на асфальте замысловатые лабиринты. Как мотыльки с цветными крылышками слетелись к Ваниному кулечку с мелками девочки в разноцветных платьицах, и Таня деловито разрешила им взять по кусочку мела. Ваня – не против, ведь все они Танины подружки. Изредка проезжает машина, и тогда разноцветная саранча разбегается кто куда, а Ваня в последнюю минуту бросается спасать, стоящее посередине дороги, свое счастье – кулечек с мелом.

Серый асфальт неумолимо сгрызает последний кусочек, покрываясь разноцветными пятнами от съеденного мела, в тени деревьев, насытившись рисунками, лежит опустевший тротуар, прекрасные бабочки в разноцветных платьицах, потеряв интерес к нему и к Ване, играют в цветные салки – их ловит Рома на новом самокате.

Ваня пытается обогнать самокат и падает, его ортопедические «колеса» не выдерживают такой нагрузки, резина отрывается, и он «пашет носом» землю.

Кинокадры детских игр сменяются быстро – вот уже Рома в центре внимания. Его бабушка сидит на скамеечке, рядом с ней – красивая, круглая коробочка с новыми импортными мелками, стоящими плотно друг к дружке, как солдатики на параде. Она выдает Роме по мелку, а девочки перед Ромой наперебой хвастают и рассказывают о своих игрушках, но мела пока, ни одна не получила.

Ваня сидит на низенькой скамеечке, принесенной сапожником, в одних носочках, и грустно смотрит на девочек, Таня стоит в отдалении и тоже смотрит на Ванюшку. Он не может бегать, потому что сапожник дядя Коля решил заклеить Ване ботиночки. А мама ничего и не знает. Сапожник дядя Коля, наблюдавший детскую возню, решил заклеить Ване ботиночки бесплатно.

Кто же в сегодняшней жизни более счастливый? Ваня, который растратил все на бабочек-однодневок, или Рома, которого с детства приучают беречь и накапливать сугубо для себя и своей семьи?

Все отдавший Ваня уже не интересен дамам, а возле Ромы вьются, хотят заслужить внимание- так кто выходит умнее? Или маленькое общество уже с детства с перевернутым сознанием?

Дурочка-Малышка

Мне было семь лет, когда я попал в пионерский лагерь для детей работников Министерства внутренних дел. Каким-то образом в нашем четвертом отряде оказалась девочка пяти лет. Сообразив, что она не в садике, а вожатая наша очень молодая и можно её не слушать, никому не подчинялась, бегала, где хотела, звонко смеялась, перебегая от одной группы ребят к другой. Понаблюдает немного – и убежит. То смотрит, как мы ракушки разукрашиваем красной гуашью для звезды, то бежит в другую группу, где рисуют стенгазету, то постоит возле танцующих на репетиции танцевального кружка, то подойдет к девочкам, смотрит на их вышивку. И все просит: -Дайте, я сама это сделаю. А вот принести что-то, подать, убрать не хотела, словом, не подчинялась и все! Стали старшие девочки покрикивать на неё «дурочка!» Вожатая слегка пожурила их и сказала, что она ещё просто малышка, потому что на два года младше всех. Так и приклеилась к ней кличка : кто «дурочка» кричит, а кто – «малышка».

Малышка насмешек не замечала, она радовалась солнцу, небу, морю, чайкам, цветам, звенела смехом, как серебряный колокольчик. А когда она попала в изолятор, потому что наелась зубной пасты, и все ожидали самого худшего – она совсем и не заболела. Странной была эта Малышка… Её заставили есть зубную пасту, а она съела, сказала спасибо и попросила ещё, более того, стала хвалить пасту каждой девочки, просила всех достать свои тюбики, чтобы выяснить, у кого – апельсиновая, у кого – земляничная, у кого – мятная, и чья паста лучше. Она съела всю пасту в отряде и объявила, что самая хорошая – мятная у неё. Тогда девочки побежали жаловаться на дурочку вожатой и навещавшим их родителям, что она выпросила у них зубную пасту, чтобы посмотреть – и съела.

Малышку поместили в изолятор, а отряд собрали на беседу для выяснения, кто прав, а кто виноват. Наказывать никого не стали, потому что Малышка была уже наказана изолятором. А она там пела! Звонкие вибрации тоненького голоска лились из окна: «хаа-роо-шиий день, зее-мля в цвее-ту, цвее-ты раастут ии я раасту! Ве-сеее-нним пре- крас-ныым днем о счаастье давай споо-ём!"

Хотелось увидеть её синие распахнутые глаза, искрящиеся лучиками солнца, погладить золотые кудряшки, но я демонстративно отворачивался, чтобы никто не заподозрил, что я влюбился в неё.

Уже со второй недели пребывания в лагере мы стали готовить концерт для заключения лагерной смены – вожатая записала, кто и что умеет, и хотел бы спеть, станцевать, прочесть . Началось прослушивание и просмотр номеров.Как оказалось, их было недостаточно, и я предложил, чтобы Малышка спела свою песню.

Она стала петь под шепот и хихиканье, ничего не замечая. От нежного звука серебряных колокольчиков и переливов её голоса наступила такая тишина, что даже мухи не жужжали. Песня закончилась, она стояла и улыбалась, и вместе с ней стояла какая-то невероятная тишина.

На улице все зашумели, стали учить речевку и маршировать строем – девочки поставили себе задачу перекричать второй отряд, по их мнению, громче, значит, лучше. И вот, когда мы все старались до срыва голоса, особенно Малышка, они в это время выкрикивали глупости, добавляя слова «в штанах», так, что получалось, что красный флаг у нас в штанах, и много ещё всяких глупостей, а Малышка изо всех сил старалась их перекричать. Вдруг, у неё пропал голос, и она, бессильно поджав губки, заплакала. По её лицу впервые катились крупные, настоящие слезы, обжигая детские пухленькие щечки и наивную доверчивую душу, как будто у неё забрали её сказку, её мечту, её веру в светлое доброе чудо. Она горько плакала, наивно подняв к ним золотую головку и не скрывая слез, бегущих ручьями, от ощущения бессилия и невозможности выразить чувства словами.

А утром её опять наказали, потому что двум девочкам она помяла постели, прыгая на их аккуратно заправленных кроватях, как балерина на батуте.

На закрытии смены она не пела – сорвала голос. Она танцевала! Она танцевала весёлый танец – белорусскую польку. В ярко-синей юбочке в маленькую – маленькую складочку и белой кружевной кофточке с фонариками, она была похожа на нежный полевой василек. Взрослые аплодировали и восхищались: «Какая красивая девочка, а как танцует! Как зовут эту бойкую девочку? Это, наверное, всеобщая любимица?»

Я радовался за Малышку, но мне было очень грустно, потому что заканчивалась лагерная смена, потому что я так ничем и не помог Малышке, потому что я расставался с ней, не зная даже её имени.

Лесные зверушки

Все началось с того, что лиса выгнала зайца из лубяной избушки. Стал заяц бомжем и пошел жить под корягу, с горя все сбережения пропил, столовался на лесной свалке, опустился, заболел, а тут ещё добряк нашелся, наркотой угостил – не узнать зайца! Но зверь-то он, все-таки, лесной – весной зов природы своё берет, нашёл он такую, же несчастную зайчишку, родились у них зайчата. Вроде, немного за ум взялся. Стал лес мести, корешки детям носить. Да вот, горе – зайчата ущербными родились: ножки не ходят, лапки висят, но умненькие такие!Бывало, всё думают, а потом вопросы задают:

«Пап, а почему у нас лапки такие? Почему мы под корягой живем?"

Ничего им заяц ответить не может, потому что ум давно пропил, и от наркоты все позабыл.