Коломбина выходит из треугольника. Сборник

– Ты сейчас красивый молодой человек, хорошо сложенный, тебе 28 лет… Как зовут?

Кира расправила плечи, подтянулась, войдя в роль описываемого ею мужчины:

– Олег меня зовут.

– Олег, – тут же подхватил Режиссёр, – перед тобой сейчас в метро сидит девушка и очень смущается.

Он сел на прежнее место Киры, принял её позу, закрыв лицо руками, как это делала она и произнёс:

– Я не достойна тебя, мне стыдно, и я хочу убежать.

Кира, не выходя из образа красавца, ответила:

– Да, ты не такая яркая, как девушка, которая сидит рядом со мной. Но мне нравится, как ты смущаешься, как прячешь взгляд… Ты какая-то необычная, и ты мне интересна. Я хочу с тобой познакомиться.

– Поменяемся, – предложил Режиссёр.

Кира снова села на своё место, а он сел на место парня из метро и озвучил девушке то, что она только что сказала сама себе.

После сеанса прошла неделя. Кира ехала уже в реальном метро. Двери открылись, пассажиры вошли, двери закрылись. Напротив присел молодой человек, ничем не привлекательный внешне. Он посмотрел на Киру и смущённо опустил глаза. Потом снова поднял их, смутился и, встав с места, подошёл к дверям вагона.

«Поменяемся», – срежиссировала про себя Кира и подошла к парню.

– Привет! Давай познакомимся! Меня Кира зовут.

Он по-прежнему смущался, но взгляд его теперь был прикован к девушке, а губы расплылись в милой улыбке:

– А я Олег.

Занавес.

История 5. Поиграй со мной, Вовка!

– Не пойму, что происходит: постоянно увиливаю от работы, – жаловался Борис. – Раньше всегда начальство мной руководило, и видимо это меня спасало. А сейчас добился, наконец, полной свободы, могу работать сам на себя, но почему-то невозможно себя заставить. Только сяду за компьютер, как тут же находятся какие-то побочные дела, интересное чтиво, разговоры с друзьями по скайпу… Скоро есть будет не на что, а за проект, который принесёт мне реальные деньги, не могу сесть.

– Покажите, как вы садитесь за компьютер, чтобы приступить к работе, – попросил Режиссёр.

Борис вместе со стулом придвинулся к столу и, сев за него, положил руки на воображаемую клавиатуру.

– Что сейчас с вами происходит? – поинтересовался Режиссёр, видя, как Борис напрягается. Мужчина внимательно прислушивался к тому, что творится за его спиной.

– Там как будто кто-то есть… Да, это он: тот, кто отвлекает меня от работы. Он опять здесь и уже готовится мне помешать.

– Позовите его сюда, в нашу сцену, скажите, что видите его и хотите поговорить.

– Иди сюда, – крикнул Борис в сторону, – я знаю, что ты здесь! Давай пообщаемся!

Режиссёр попросил главного героя подняться из-за стола и сыграть роль того, кто пришёл отвлекать его от работы. Борис медленно стал отходить от стола. Он осторожно оглядывался, соизмеряя расстояние до того места, где должен войти в новую роль, и наконец сел на пол.

– Я здесь. Я тот, кто мешаю, но я не пойду к тому, кто меня зовёт. Буду сидеть тут назло. И мешать.

Голос у Бориса при этом стал тоньше, а насупившееся брови и поджатые губы выдавали детскую обиду.

Это был маленький Боря, лет пяти. Перед ним на ковре были разбросаны машинки и солдатики. За столом сидел его старший брат и делал уроки.

– Вовка, ну поиграй со мной, – растягивая слова, просил малыш. – Ну поиграй, пожалуйста.

– Отстань! Не видишь, я уроки делаю?!

– Мне скучно…

– У тебя игрушки есть, играй сам!

– Я с тобой хочу. С тобой веселее…

– Не мешай, сказал! Если не отстанешь, я тебя в туалете закрою и свет выключу, будешь там до прихода родителей сидеть!

«Туалет, конечно, ужасно, – обдумывал слова брата Борька, – но так сидеть на полу тоже ничего хорошего. И зачем эти уроки делать? Кому они нужны? Мне точно не нужны. Брату? Нет, ему они тоже радости не приносят – вон какой суровый сидит… Родителям? Да, наверное, им. Ведь это же они заставляют Вовку делать уроки».

– Ну поиграй…

– Ну всё, ты нарвался!

Брат соскочил со стула, схватил Борьку за ухо, оттянул от пола и потащил в туалет. Впихнув малыша в темноту, он закрыл дверь на щеколду.

– Открой! – из всех сил барабанил по двери Борька. – Если не откроешь, я буду стучать, не переставая, и мешать тебе ещё больше!

Ответа не последовало даже после нескольких минут непрерывного стука. Отчаяние, темнота, противный запах. Но это всё же лучше, чем в тот раз, когда брат с другом закатали Борьку в ковёр. А он всего лишь хотел поиграть с ними. Да, в туалете явно лучше, чем в ковре. Там даже нельзя пошевельнуться и почти невозможно дышать. Тесный пыльный ковёр был настоящей пыткой…

«Я отомщу! – сжимал кулаки Борька. – Захочет Вовка в туалет, выпустит меня, а я его запру!»

Часа через два так и случилось.

– Быстро отопри! – орал Вовка.

– Нет! Я сидел там, теперь ты будешь сидеть!

– Ну получишь ты у меня! Открывай немедленно! Если откроешь сейчас, не так сильно бить буду. А если не откроешь, выломаю дверь и тогда огребёшь по полной не только от меня, но и от родителей!

«Да, – подумал Борька, – наверное лучше выпустить его сейчас, а то потом хуже будет…»

Мальчик дрожащими пальчиками начал медленно отодвигать щеколду, оттягивая момент драки. «Может лучше сразу убежать в дальнюю комнату? Но ведь и там он меня поймает, и конечно, побьёт, потому что он старше и сильнее. Остаётся только сжаться и терпеть, как тогда, в ковре»…

Режиссёр сел рядом с Борисом на пол и положил ладонь ему на плечо. Она согревала. Борис потёр кулаками глаза.

– Что это было сейчас? Почему вдруг всплыла эта сцена из детства?

– Видите, как интересно получается: в проигрывании вашей ситуации –