Игра

Окинул ее взглядом. Может, мне не то фото подложили?! В голове у меня крутится одно: кого вы мне подсунули?! Это же явно девочка-отличница с кучей книг и конспектов. Хотя фигурка вполне ничего: и вид сзади неплох, и на лицо смазлива. И, главное без очков, которые я терпеть не могу. Вероятно, даже не на раз, а на два, а то и на три сойдёт. Можно будет потом и после победы поразвлекаться.

Она начала спускаться вниз по лестнице, когда я намеренно задел ее сбоку, что все книжки и тетради разлетелись по ступеням. Девушка стала сразу лихорадочно всё подбирать, но я, следуя своему мерзкому плану, извинился и предложил помощь. Она не отказалась. Ещё бы мне кто отказал?!

«Да, она ничего!» – повторно пронеслось у меня в голове. – «Что ж, тем приятней играть».

Растерянные карие глаза, робкие ответы, странный акцент, вроде, мне говорили, что она из России приехала вместе с семьёй, и длинные темные волосы, заплетенные в тугую толстую косу. – вот что я увидел в тот день и запомнил потом навсегда.

Она приняла извинения, но отказалась пойти со мной выпить кофе, хотя поначалу мне показалось, что согласится. Против моей обворожительной улыбки редко кто может устоять! Не пьет кофе с малознакомыми парнями – так она мне заявила напоследок. Ну надо же, какие мы гордые! И я опять пожалел, что она не живет в кампусе. Залезть к ней под юбку, а точнее под брюки, в которых она была, было бы гораздо легче с моими-то связями по всему кампусу!

Я остался один и на миг, честно говоря, офигел. Она не пошла со мной. Да как она вообще посмела!? Это меня и разозлило, и раззадорило одновременно. Мне никто и никогда не отказывает.

«Птичка будет в клетке всё равно!» – пообещал я себе.

Но меня так сильно напрягает, что в ней я увидел что-то особенное, не могу сказать, что именно, чего я раньше не замечал в девушках. Они для меня всегда были пустым местом.

Девушки, как конфеты в праздничной обертке. Обертку снял, съел конфету и забыл о ней. Только вкусы у них разные. Шоколад, карамель, нуга, грильяж и прочее. Но здесь и обертка какая-то странная, а при мысли о том, что за вкус там скрывается, я начинаю заводиться.

Но, спустя пару минут отбрасываю эти нежелательные и, как мне кажется, совсем дурацкие мысли и, весело присвистывая, тащусь на свою пару по программированию.

Глава 5

Ирина

Прошла почти неделя с момента нашей встречи на лестнице. Больше я его не видела. Знаю, что он немного старше меня, учится на третьем курсе на айтишном направлении. Так что общих лекций у нас, в принципе, быть никак не может. Мне пару раз снились странные сны, в которых я видела его голубые глаза, смотрящие прямо мне в душу, но наяву я всячески гнала все мысли о нём. Алекс как привлекал меня, так и отталкивал одновременно. Я прекрасно понимаю и вполне отдаю себе отчет в том, что, в случае каких-либо отношений, если, конечно, они вообще возможны, я буду только страдать. Мой разум всё по полочкам разложил. Такие парни приносят лишь страдания. Не стоит искать с ними встреч, нужно просто забыть. Уйти с головой в учёбу и не думать об этом. Что мне за эту неделю и удалось.

Но из любопытства я то и дело заглядываю в его профиль в Инстаграме. Все посты так и пронизаны мужской самовлюблённостью. Бесконечные лайки, сердечки в комментариях от многочисленных поклонниц со словами «ты клёвый», «классный», «я тебя люблю» … И статус у него соответствующий: «Открыт для общения и знакомств»

«Что сказать, типичный козел!» – сто раз убеждаю себя в этом, но всё равно листаю его фотки.

Замечаю, что помимо себя и бейсбола, он обожает свою машину черного цвета. На фотографиях, где она мелькает, а таких достаточного много, автомобиль отличается неимоверной чистотой. Я уже представляю, как Алекс сам с тряпкой усиленно полирует её до блеска. С машинами черного цвета это бывает очень трудно, знаю это не понаслышке. У брата черный джип, и он вечно у него грязный, как у свиньи. Виктор к машинам всегда потребительски относился, они для него лишь средство передвижения. Сломалась, купил новую, зачем чинить – вот его немудреная философия. А у меня и прав-то нет.

Когда я поступала на первый курс, отец настаивал на том, чтобы я пошла на курсы вождения, но брат был категорически против.

– Какие ей права и машина, папа? У неё ж топографический аутизм! Она ж в трех соснах на своих двоих может заблудиться! – убеждал он отца.

Насчет последнего Виктор был действительно прав. В 10 классе я ходила к репетитору по математике в соседний район на дополнительные занятия. Был декабрь, прошёл ледяной дождь, а занятия, как помню, завершались около семи вечера. Темно, холодно и ничего не видно, а тут ещё и лед везде. Я выхожу из подъезда и понимаю, что традиционным путем я до дома не доберусь. Решила срезать и пойти иначе. Телефон дома случайно забыла, что и позвонить некому. И в результате заблудилась. Ходила кругами, пока одна добрая женщина мне не помогла. 1,5 часа бродила. А дома кипишь. Мама переживает, брат места не находит. Вставили мне тогда по первому разряду. Так что ходить на вождение я и сама не особого желала. Тем более, что мы в жили в шаговой доступности от метро. Нужно было пройти пару кварталов, спуститься вниз, сесть на поезд и доехать до Воробьёвых гор. А там и студенческий городок неподалеку.

В Нью-Хейвене до колледжа я добираюсь на автобусе. Вся дорога занимает примерно минут двадцать пять. И я каждый раз с интересом смотрю по сторонам, когда еду на учебу. Возможно, пока это всё в новинку, а потом и надоест.

Маме в городе откровенно скучно. Ей бы по вкусу пришелся более шумный Бостон или яркий Нью-Йорк. Она, честно говоря, стала слишком легкомысленной с тех пор, как папин бизнес конкретно поднялся. Ушла с работы и ни в чем себе не отказывала: салоны, брендовые вещи, маникюр, встречи с подругами и прочая дребедень. Конечно, она переживает и заботится обо мне, но на самом деле в нашей семье давно всем заправляет Виктор. Папа вечно в разъездах. Я с содроганием жду, когда брат решит в России все свои проблемы и переедет к нам. Опять буду жить, как птица в золотой клетке.

Сейчас хоть продышаться можно чуток. Мама сначала сильно тосковала по своим подружкам из России, но, наняв в Нью-Хейвене водителя, постоянно мотается в Нью-Йорк. Нашла там себе портниху, а, может, и не портниху, и ездит туда. Я уже не маленькая, поэтому прекрасно понимаю, что отношения на расстоянии не удержишь. А мама с папой, по сути, лет семь не живут постоянно вместе. Не удивлюсь, что если у отца кто-то есть, как, впрочем, и у мамы. С течением времени они стали просто хорошими друзьями, у которых двое взрослых детей. Но всех всё устраивает. А мне, по правде говоря, с 11 лет не доставало отцовского тепла, да и просто его общества. Я с детства завидовала девочкам, чьи отцы всегда были рядом. Ходили с ними в кино, водили на танцы, объедались вместе мороженым, да банально гуляли за ручку по улице. А у нас папа ездил по чужим далеким странам и зарабатывал большие деньги. Но я бы предпочла видеть чаще отца, нежели его большие деньги. Все эти 7 лет роль отца выполняет брат, который старше меня на 8 лет, но тепла в нем нет ни на йоту. Хоть плачь от этого. Да всё без толку!

Зря подумала об этом. Чувствую, как глаза наполняются слезами. Хмыкаю и вытираю их.

Продолжаю изучать профиль Алекса. Так что же это за марка? Никогда не была сильна в марках машин, а в США народ предпочитает ездить на других автомобилях, нежели жители Европы и России. Судя по хештегу, у него шевроле. Так, посоветуемся с Гуглом. Гугл только подтверждает мою догадку. Шевроле. Круто! Прямо как у братьев Винчестеров из «Сверхъестественного»[7 - «Сверхъестественное» – американский мистический сериал, в котором братья Сэм и Дин Винчестеры колесят по США на раритетном шевроле Импала 1967 г. выпуска и уничтожают нечисть.]. Только модель, конечно, уже гораздо современнее.

Полночь. Убираю телефон на стол.

Так, шевроле, значит.

«Тогда, Алекс, нарекаю тебя мальчиком на черном шевроле» и смеюсь.

– Это твоя первая вечеринка в Америке! – почти у моего уха визжит Саманта. – Ты должна быть на высоте!

Мама укатила в Нью-Йорк, так что я снова свободна.

– А если не буду? – спрашиваю я и хихикаю.

– Будешь. Уверенна в этом.

– Куда мы идем? Куда-то в кампус?

– Нет. – говорит Саманта – Мы идем в «Гринвич», ночной клуб такой у нас есть.

– А он не 21 плюс? – спрашиваю я, памятуя о том, что полное совершеннолетие у американцев наступает в 21 год, поэтому не все клубы пускают молодых людей младше этого возраста.

– А? Нет. – развеивает мои опасения подруга. – Он как раз 18 плюс. Единственный клуб Нью-Хейвена, куда пускают нас, молодых и отчаянных. – Так что наши из колледжа там в основном тусят. Тебе ж уже 19?

– Восемнадцать. – поправляю я.

Она делает удивленные глаза.

– Рано в школу отдали.

– А! Ясно.

Собираюсь на вечеринку и, как это часто бывает у девушек, не знаю, что надеть. В России я не особо на них ходила, а здесь всё иначе. Брата нет, кто мне бы мог всё это запретить. Не долго думая, вытаскиваю из шкафа свой любимый черный комбинезон в блёстками, который в будни на пары не наденешь, а на подобных мероприятиях он вполне уместен. Волосы не стала заплетать, просто расчесала их и сбрызнула фиксатором. С макияжем, на мой взгляд, я всё-таки переборщила. В колледж ярко не крашусь, а сегодня решила поэкспериментировать. Смоки айз вышли уж совсем смоки, но в зеркале это выглядело потрясающе. Времени на исправления не было, поэтому, не раздумывая, оставляю всё, как есть, и на такси еду за Самантой.

– Женщина-вамп! – первое, что воскликнула Саманта, когда увидела меня. – Обалдеть, подруга! Почему ты так на пары не ходишь? Все бы уже лежали у твоих ног!

Я смущаюсь.

– Я считаю, что на учёбу так краситься неуместно, да и нас в школе гоняли за такое. То директор, то классная руководительница.

– Ну и зря! – парирует Саманта. – Зря! Быть серой мышью тоже тошно.

– Ты хочешь сказать, что я серая мышь? – обижаюсь я на ее слова.

– Да я пошутила! – кривит лицом Саманта. – А ты сразу дуешься на меня. Но ярких красок тебе явно до этого не хватало.

«Гринвич» находится почти на окраине города. Мы приехали туда к восьми вечера. Саманта в своей ультракороткой юбке собирает взгляды практически всех парней, что мне за нее стыдно. Ну вот такая я!

– Сэм, ты явно с длиной переборщила. – шепчу ей в темноте клуба.

– Ой да ладно, всё норм. Пойдем заберем ребят из бильярдной.

Мне становится смешно, поскольку это звучит, словно «пойдем заберем детей из детского сада».