Просто о жизни

Чтоб не «за что», а просто так любил…

Не всякий мудр, кто седину носил.

Учиться тяжелей, чем поучать…

И проще нагрубить, чем промолчать…

Чтоб мудрым быть – не нужно век прожить,

Достаточно с душой свой дружить…

Ирина Самарина-Лабиринт, 2017 год

** ** **

Эрих Мария Ремарк

20 избранных цитат

Кто хочет удержать – тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить – того стараются удержать.

Родиться дураком не позор. А вот дураком жить – стыдно.

Одиночество легче, когда не любишь.

Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя.

Принципы нужно иногда нарушать, иначе от них никакой радости.

Женщин следует либо боготворить, либо оставлять. Всё прочее – ложь.

Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы.

Чем примитивнее человек, тем более он высокого мнения о себе.

Всё проходит – это самая верная истина на свете.

«Лучше умереть, когда хочется жить, чем дожить до того, что захочется умереть».

Только тот, кто не раз оставался один, знает счастье встреч с любимой.

Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Всякая любовь хочет быть вечной. В этом состоит её вечная мука.

Счастье – самая неопределённая и дорогостоящая вещь на свете.

Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.

Женщина от любви не умнеет, а мужчина теряет голову.

Я не ухожу, просто иногда меня нет.

Женщинам ничего не нужно объяснять, с ними всегда надо действовать.

Кто ничего не ждёт, никогда не будет разочарован.

** ** **

Симптом, как средство изменить жизнь к лучшему

Автор Данилова А.И.

Невротический синдром – шанс на свободу. При воспалении лёгких, если бы не было кашля и температуры, человек бы не шёл к доктору и погибал. Тот же принцип и с невротической симптоматикой. Один из самых распространённых вариантов обращения к психологу – это симптомы: панические атаки, бессонница, мигрени, плохое настроение, синдром раздражённого кишечника, апатия, невротические боли.

И люди конечно же хотят, что бы симптом ушёл и не мешал им жить. Но для чего – то ведь он появился? Я считаю такие симптомы трамплином для личностных изменений, спиралью, которая вкручивается внутрь человека, ухватившись за которую можно дойти до причин их возникновения и до того, с чем эта личность не справляется, выдавая симптомы. Когда человек осознаёт это, появляется свобода выбора, и часто вся жизнь меняется.

На первых этапах взаимодействия схема часто выглядит так: у меня есть что-то (например, бессонница) и оно мне мешает. Симптом выносится вовне, человек не видит связи своего состояния с отношениями и хочет, чтобы без особого труда с его стороны мешающее состояние прошло. Это сложный момент, когда надо развернуть клиента «к себе», к тому, что «кашель» может быть проявлением, например, «воспаления лёгких». Это надо исследовать. Если удается пройти этот этап и собрать анамнёз (как заболел, что нарушено в системе отношений, каким образом искажается информация о себе, о других), то можно человеку помочь.

Таким образом, симптом для человека – это шанс избавиться от страдания. Мотивация у таких клиентов высокая – ведь страдание мешает им жить – и они способны многое преодолеть.

Приведу пример из практики. Обратился мужчина, 30 лет, жалобы на панические атаки, которые преследуют его около полугода, в остальном в жизни всё более – менее. Катализатором послужили неприятности на работе, сложные отношения в коллективе. Все причины своих неурядиц он располагал вне себя – они много хотят от меня, они что-то делают не то. При сборе анамнёза выяснилось, что папа погиб, когда ему было 9 лет, материальное положение семьи резко ухудшилось. Мама очень переживала утрату. Клиент не помнит, как он отнесётся к этой ситуации, но в ходе терапии начал вспоминать, что воспринимал её как патовую, безвыходную. Не мог прожить горе потери отца, потому что маме было ещё тяжелее. Во взрослом возрасте возникновение угрозы потери работы вызывало у него иррациональный страх, он не мог конструктивно действовать в этой ситуации, страх сковывал его, и «на помощь пришли» панические атаки – теперь не надо было выстраивать отношения с коллегами, появилась необходимость заняться симптомом, ведь он даже не мог добраться на работу, в транспорте его накрывала паника. То есть , в 9 лет мальчик не справился с ситуацией – лишился одномоментно отца, материнской заботы и в семье исчезла экономическая стабильность, началась нужда. Ситуация на работе на первый взгляд выглядит по другому, но то факт, что он может лишится зарплаты, социального окружения и статуса приводит к тому, что он попадает прямиком в свой невроз, то есть лишён выбора. А выбор то есть – строить отношения в коллективе или искать другую работу, но ему не до этого. Ничего не приходится решать, так как он «заболеет». Разобравшись в этой ситуации исчезла вторичная выгода от симптома, он получил свободу выбора, не из позиции девятилетнего ребёнка, а как взрослый человек.

** ** **

Искусство жить: Карл Юнг о кризисе середины жизни.

Юнг об основе и причине кризиса середины жизни, о глубинном, удивительном изменении души. Но сначала речь пойдёт о проблематике молодого возраста. Эта ступень простирается от непосредственно после подросткового времени и примерно до середины жизни, которая приходится на возраст где-то между тридцатью пятью и сорока годами.

Если попытаться извлечь из почти неисчерпаемого многообразия индивидуальных проблем молодого возраста общее и самое главное, то наталкиваешься на определённую характеристику, присущую, похоже, всем проблемам этой ступени: речь идёт о выраженном в той или иной степени застревании на детской ступени сознания, о сопротивлении действующим в нас и вокруг силам судьбы, которые пытаются вовлечь нас в мир. Что-то в нас хотело бы оставаться ребёнком, быть совершенно бессознательным или по меньшей мере осознавать только своё «Я» и отвергать всё чужое, в предельном же случае подчинить всё другое своей воле. Хотелось бы ничего не делать, а если уж что-то делать, так ради собственного удовольствия или же для того, чтобы утвердить свою власть. В этом проявляется нечто вроде инертности материи, что в свою очередь выражается в застревании на предыдущей фазе, сознание которой меньше, уже, эгоистичнее, чем сознание фазы дуалистической, где индивид поставлен перед необходимостью признавать и принимать другое, чужое, как свою жизнь и как «тоже – Я».

Достижения, полезность являются идеалами, которые как будто указывают путь из хаоса проблем. Они являются путеводными звёздами для расширения и упрочнения нашего физического бытия, для нашего укоренения в мире, но не для дальнейшего развития человеческого сознания, то есть того, что называют культурой. Для молодого возраста это решение является вполне нормальным, и оно, во всяком случае, лучше, чем застревание исключительно на своих проблемах.

Чем ближе середина жизни и чем больше удалось утвердиться в своей личной установке и социальном положении, тем сильнее кажется, что найдены правильная линия жизни, верные идеалы и принципы поведения. Поэтому в дальнейшем возникает представление, что они незабываемы, и появляется желание навсегда за них зацепиться. При этом, однако, остаётся без внимания тот существенный факт, что утверждение социальной цели происходит за счёт цельности личности. Многое, слишком многое – жизнь, которая могла бы быть прожита иначе, – остаётся лежать в чуланах покрытых пылью воспоминаний, порою даже оказываясь раскалёнными углями под серым пеплом.

Очень часто встречающиеся невротические расстройства зрелого возраста имеют нечто общее: они пытаются перенести психологию фазы молодости через порог зрелого возраста. Кто не знает тех трогательных пожилых господ, погрязших в беспросветном мещанстве, которые всё снова и снова вытаскивают на свет божий давно уже забытые студенческие годы и, только возвращаясь в прошлое, к своему героическому гомеровскому времени, способны разжечь пламя жизни? Однако у них, как правило, есть преимущество, которое нельзя недооценивать, – они не невротики, а большей частью всего лишь скучные и стереотипные люди.

Невротиком скорее является тот, кому никогда не удавалось осуществить в настоящем то, чего бы ему хотелось, и кто поэтому не может радоваться прошлому. Так же как и раньше он не сумел отделаться от детства, так и теперь он не в состоянии избавиться от фазы молодости. Наверное, он не может найти себя в мрачных мыслях старения и поэтому напряжённо смотрит назад, поскольку смотреть вперёд для него невыносимо. Как инфантильный человек боится неизвестности мира и жизни, так и взрослый сторонится второй половины жизни, как будто это чревато для него жертвами и потерями, с которыми он не может смириться, или как будто прошлая его жизнь была настолько прекрасна и настолько ему дорога, что он не может без неё обойтись.

Но, может быть, это просто страх смерти? Мне, однако, это представляется маловероятным, поскольку, как правило, смерть ещё далека, а потому и несколько абстрактна. Опыт показывает, что основой и причиной всех трудностей этого переходного периода скорее является глубинное, удивительное изменение души. Для того чтобы его охарактеризовать, я бы хотел привести в качестве сравнения дневное движение солнца. Имеется в виду солнце одушевленное человеческим чувством и наделённое сиюминутным человеческим сознанием. Утром оно появляется из ночного моря бессознательного, освещая широкий, пёстрый мир, и чем выше оно поднимается на небосводе, тем дальше распространяет свои лучи. В этом расширении сферы своего влияния, связанном с восходом, солнце будет видеть своё предназначение и усматривать свою высшую цель в том, чтобы подняться как можно выше и тем самым как можно больше распространить свою благодать. С этим убеждением солнце достигает непредвиденной полуденной высоты – непредвиденной, потому что из-за своего однократного индивидуального существования оно не могла знать заранее собственного кульминационного пункта. В двенадцать часов дня начинается закат. Он представляет собой инверсию всех ценностей и идеалов утра. Солнце становится непоследовательным. Оно как бы убирает свои лучи. Свет и тепло убывают вплоть до полного угасания.

Полуденный переворот изменяет даже наши физические свойства. Для южных народов особенно характерно, что у пожилых женщин появляется хриплый, низкий голос, усы, жесткие черты лица и разные другие мужские признаки. И наоборот, мужской физический хабитус ослабляется женскими чертами, например увеличением жировой прослойки и более мягким выражением лица.

Ещё более, чем в физическом отношении, это изменение проявляется в психическом. Как часто, например, бывает, что мужчина в возрасте сорока пяти – пятидесяти лет разоряется, и тогда женщина надевает брюки и открывает лавку, где мужчина разве что исполняет роль подручного. Существует очень много женщин, у которых социальная ответственность и социальное сознание пробуждаются вообще только после сорока лет жизни. В современных деловых кругах, особенно в Америке, break down, нервный срыв после сорока лет, – явление достаточно распространенное. Если исследовать такого бедолагу более тщательно, то оказывается, что разрушенным является прежний, мужской, стиль, а то, что остаётся, представляет собой феминизированного мужчину. И наоборот, в тех же кругах встречаются женщины, которые в эти годы обнаруживают необычайную мужественность и твёрдость разума, оттесняющие на задний план сердце и чувство. Очень часто эти изменения сопровождаются разного рода супружескими катастрофами; ведь не так уж трудно себе представить, что бывает, когда муж проявляет свои нежные чувства, а жена свой разум.

Самое плохое во всём этом то, что умные и образованные люди живут, даже и не подозревая о возможности таких изменений. Они вступают во вторую половину жизни совершенно неподготовленными. Или, быть может, есть где-нибудь учебные заведения, и не просто средние, а высшие школы для сорокалетних, которые готовили бы их к будущей жизни с её требованиями так же, как вводят в знание мира и жизни наших молодых людей школы и институты?