Мечты сбываются

– Папа сегодня в ударе, – заметила Юля, – А ты выглядишь классно, на тебя девушки заглядываются, – прибавила она, улыбаясь.

– Благодаря твоим стараниям, – смущённо ответил Павел.

– Сейчас будет последняя и самая классная вещь, – вдруг сказала Юля,– послушай, я хочу знать твоё мнение.

И тут Сергей Григорьев объявил, что играет последнюю композицию, совершенно новую в его репертуаре, и концерт на этом закончится.

После первых же звуков, Павел напрягся, вдруг, он посмотрел на Юлю широко раскрытыми глазами.

– Это же « Марина», – оторопело сказал он.

– Какая ёщё Марина, ты слушай, – остановила его Юля.

– Да я с детства этот фокстрот слушал, его мой отец написал. Юлька откуда он у Сергея?! – Павел готов был закричать на весь зал, так это его потрясло.

– Не знаю, – испуганно пролепетала девушка, – да ты успокойся, сам на себя не похож, – она положила руку на плечо юноши, готового вскочить, – Пашенька, разберёмся, только дослушай до конца, – она взяла его за руку, и Павел сидел молча, еле дождавшись окончания концерта.

За кулисами толпа поклонников окружила Григорьева, раздающего автографы. Павел окликнул Сергея, выказывая нетерпение. Юля стояла рядом.

– Ну, как? – спросил подошедший к ним Григорьев, – Понравилось?

– Сергей, откуда у вас этот фокс? Это не ваша музыка! – Павел не улыбаясь смотрел на музыканта.

– А я и не говорил, что моя. Этот фокстрот написал Борис. Правда, он из скромности не захотел, что бы я во время концерта объявил автора.

– Борис?! – Павел не верил своим ушам, – так вот в чём дело! Не зря у меня было чувство, что ему нельзя доверять! Но, как он посмел! Вор! Права была Лена Шульгина, а я как простофиля попался на его крючок!

– Паша, объясни, что происходит? – Сергей смотрел на него недоумённо.

– Этот медленный фокстрот написал мой отец. Вернее он его сочинил и играл на баяне, а я переложил на ноты. Папа назвал этот фокс « Марина» и посвятил его моей матери. Я несколько раз играл его при Борисе, но я же не думал, что он выкрадет его у меня.

– Я ничего не понимаю? – Сергей выглядел растерянным,– А ты ничего не перепутал?

– Я с детства слышал эту мелодию, ничего я не путаю! А Борис вор! Хорошо, что я свои песни ему не отдал. Он попросил у меня ноты фокстрота, говорил, что аранжирует, что бы мы с ребятами его играли. И как я ему поверил?!

Павел и Юля, молча, шли по ночному городу. Юля первая нарушила молчание:

– Паш, а ты про Лену Шульгину говорил, ты знаешь её?

– Лично не знаком, но Игорёк мне про неё рассказывал. Давай помолчим лучше.

– А я её знаю, давно. Я к её жениху ходила заниматься, – тихо сказала девушка.

– К жениху? Это к тому, который в автокатастрофе погиб? А как ты про него узнала? – удивился Павел.

– Это Борис нас познакомил, он знал, что я живописью брежу, вот и привёл меня к нему. Я у Петра азам рисунка училась. Он меня, можно сказать, к поступлению в «универ» подготовил. Я тогда ещё в школе училась, а когда Пётр умер, я занималась сама по его эскизам. У меня же нет никаких корочек, кроме школьного аттестата, а проходной балл был высоким. За счёт своих рисунков я и прошла конкурсный отбор.

– Вот это новость! – Павел удивлённо посмотрел на Юлю, – Вообще, получается, что Борис, ну просто со всех сторон положительный! А я его ненавижу!

– Грех ненавидеть, тяжело, конечно, но за врагов нужно молиться, и прощать. А Бог сам с ними разберётся.

– Да?! И когда же?! Юль, прошу тебя, не зли меня! – Павел был в мрачном настроении. Весь оставшийся путь до Юлиного дома они молчали. Павел проводил Юлю до подъезда, буркнул: « Пока», – и ушёл не оборачиваясь. Позже Павел пожалеет об этих словах и поступках и поймёт, что был неправ. Но тогда его словно «накрыло». Будто он забыл обо всём, чему был научен – прощать и любить.

Павел не помнил, как вернулся в общагу. Он решил поговорить с Леной Шульгиной, но не знал какой найти предлог для встречи. Но тут он вспомнил, что Игорёк давно приглашал его к себе.

– Точно! – сказал сам себе Павел, – Какой же я осёл! Ведь не надо придумывать повод! Я пойду к Игорьку! А там…

После работы он отправился к Игорю, предварительно позвонив ему. Игорёк искренне обрадовался:

– Ну, наконец-то! А то я думал, что тебя никогда не дождусь! – он назвал Павлу свой адрес.

Павел уже подходил к дому, как увидел, что из подъезда выходит Борис. Он тут же юркнул под навес другого подъезда. Тут дверь открылась и из подъезда вышла грузная женщина с собачкой. Павел сначала спрятался за неё, а потом, когда дама освободила дверной проём, забежал в подъезд. И вовремя, мимо проходил Борис. Он не увидел Павла. Зато собачка бросилась со звонким лаем на Бориса, чуть не вырвав у хозяйки поводок из рук.

– Буся! Буся!– нервно закричала дама,– Чем вы ему так не понравились?!– возмущённо спросила она у Бориса,– Мой Буся никогда не бросается на хороших людей!

– Выпороть его надо как следует, вашу шавку, – грубо ответил Борис, и пнул собаку.

Дама вскрикнула, а собачонка заскулила:

– Как вы смеете, негодяй! – кричала дама на Бориса,– Это вас надо выпороть! Маленькую беззащитную собачку пинать! Это каким же зверем надо быть!

– Да пошла ты! – грубо крикнул ей Борис, – Позаводили собак, людям прохода нет!

Борис пошёл дальше, а дама ещё долго возмущалась. Павел вышел из подъезда. Дама обернулась к нему, ища поддержки:

– Нет, вы видели! Видели, молодой человек?! Как он пнул моего Бусю?! – спрашивала она, дрожащим от негодования голосом.

– Да, – ответил Павел и погладил обиженную собачку, – Не повезло тебе, малыш, – он посмотрел на даму, – Люди бывают разные. Надеюсь, он не покалечил Бусю? А то у меня есть номер хорошего ветеринара.

– Какой вы добрый, юноша! – ответила растроганная дама, – Спасибо, но у нас с Бусей есть свой ветеринар! И всё-таки большое вам спасибо за сочувствие!

– Да не за что! – ответил Павел и пошёл к соседнему подъезду.

Игорёк с радостью встретил Павла. Он показал ему свою коллекцию марок и значков.

– Ого! У тебя такие старинные значки есть?– удивился Павел,– Не пробовал продать? Знаешь, сколько за них коллекционеры дадут?!

– Нет, а зачем? – недоумённо спросил Игорь.

– Прости, я…. Прости, не подумал, – Павел смутился. Он понимал, что у Игоря нет такой необходимости.

– Да ладно, многие сейчас их продают!– подбодрил его Игорёк, – У людей денег нет, вот и продают. Я тоже, знаешь, сколько хотел продать. Но это дедовские. Всё-таки память. Надеюсь, и у тебя всё сложится нормально! В смысле зарплата будет нормальная.

– Да ладно! Забудь! У тебя книг много! – сменил тему разговора Павел.

– Да! Библиотека наша гордость! Ты же сам книги любишь читать!

– Да, люблю. Только все более или менее ценные книги пришлось продать, когда мамы не стало, – Павел на секунду задумался, но потом отвернулся в другую сторону. В его глазу появилась слеза, и он не хотел, что бы Игорёк это увидел. Взгляд юноши упал на шахматную доску.