Ты выйдешь за меня снова

Напротив меня сидит человек, который говорит фразами моей сестры, поет колыбельные из детства, рассказывает то, что знали только я и Нина, но… это все равно не Нина.

Я не вижу ее перед собой, но мне так этого хочется сейчас.

Передо мной сидит незнакомка, которая ковырнула самую больную рану.

Окунула меня в детство и заставила вспомнить моменты, которые мы пережили с сестрой.

Я сейчас сгораю от желания обнять Нину и сказать ей слова, которые говорю, стоя напротив ее памятника.

Но не могу этого сделать, потому что эта девчонка чужая для меня, хоть и похожа на сестру.

Светлые большие глаза, бледная кожа, красивые губы. И лет ей столько же, как было Нине, когда она умерла.

– М-можешь вк-к-лючить печку, – стуча зубами, шепчет она, и обнимает себя за плечи.

Черт!

Она же продрогла до костей.

Это во мне сейчас полыхает пламя. От эмоций мое тело горит, как будто на него льют горячий воск, поэтому я не чувствую холода.

На полную включаю печку и выезжаю на трассу.

В машине тишина. Ни музыки, ни единого звука. Мы едем молча до самого города.

У меня к ней много вопросов, они вертятся в голове, но сейчас я не могу сложить буквы в слова.

В горле стоит ком.

Знаю: если я начну говорить с ней о Нине и о том, что она ей показывает, то точно не доеду до города.

Пока что все происходящее не укладывается в моей голове.

Я не особо задумывался о том, что происходит с душой после смерти: она перестает существовать, или приходит в эту жизнь в новом теле?

Никто не способен дать стопроцентный ответ на этот вопрос, но, то, что сейчас происходит…

Отрываю взгляд от дороги, снова смотрю на девчонку и медленно веду рукой по лицу.

Вспоминаю, как она пела мне колыбельную, и чувствую, как тело покрывается мелкой дрожью.

Мне нужно все переварить.

В конце концов я либо пойму, что душа Нины и правда живет в ее теле, либо осознаю, что мне на тренировках отбили голову и я слетел с катушек.

Она называет мне адрес, и через несколько минут я останавливаю машину у ее подъезда.

– Это я взяла у вашей соседки на Комсомольской, – говорит девчонка, протягивая мне пакет. – Здесь фотографии вашей семьи.

Достаю из пакета коробку и хмуро смотрю на рамки с фотографиями.

– Мать думала, что эта коробка потерялась во время переезда… – хрипло изрекаю я.

– Соседка сказала, что вы забыли ее в подъезде. Все эти годы она хранила ее, не зная, как передать.

Она сует руку в карман толстовки и достает цепочку с кулоном.

– Там еще лежал этот кулон. Но его я оставлю себе.

Я смотрю на кулон, который принадлежал сестре, и рука не поднимается взять его.

Этот кулон Нине подарил ублюдок. Ублюдок, который свел ее в могилу.

– Нина показала мне момент, как она гуляла с Максимом в парке, – вздыхает девчонка. – Максим попросил ее закрыть глаза и надел на ее шею этот кулон.

В моей голове проносятся воспоминания того дня.

«Мам, смотри, что мне подарил Макс! – с порога воскликнула Нина и, подбежав к матери, показала кулон. – Представляешь, мы с ним, значит, гуляем по парку, я ничего не подозреваю, как вдруг он просит меня закрыть глаза и надевает на шею кулон. Здесь наши фото», – улыбнулась сестра и прижала кулон к губам.

– Думаю, Нина не зря показала мне этот момент, – тихо произносит девушка и убирает кулон в карман. – Хочет, чтобы я сделала то, что не смогла сделать она.

Она поднимает голову и пристально смотрит на меня.

– Скоро я во всем разберусь и сделаю все, что от меня требуется.

В ее глазах застыли боль и отчаяние. Ни одна актриса не сможет так убедительно врать.

Она говорит правду о Нине, но я пока не могу к этому привыкнуть, не могу до конца все это осознать.

Она точно не долбаная фанатка, которая хочет добиться моего внимания и не сумасшедшая. Хотя любой другой на моем месте точно подумал бы, что у нее едет крыша.

Но я не любой другой.

Для меня все ее слова – это возврат в прошлое. Я прекрасно понимаю все, о чем она говорит.

Но пока не понимаю, как вести себя в этой ситуации.

Впервые нахожусь в безвыходном положении.

Протягиваю руку к бардачку, достаю из него блокнот и подаю его ей.

– Здесь стихи Нины. Я читаю их, когда хочу отстраниться от всего, что происходит вокруг.

Она открывает блокнот и, горько улыбаясь, читает вслух.

– Я на сердце большими буквами напишу: «Осторожно, хрупкое». На двери в свою душу тонкую напишу: «Не втыкайте иголки в нее».

Внезапно закрывает глаза и водит над блокнотом левой рукой, как будто пишет невидимой ручкой.