Ибридо. Часть 2

Уильям резко остановился. Повернулся ко мне. Взял мою вторую руку.

– Всё, о чем я жалею, так это что не вышвырнул коробки со старьем Молли, – чеканя каждое слово и смотря не мне в глаза, а куда-то за мои плечи, проговорил он. – Больше всего я не хотел, чтобы ты видела остатки нашего с ней прошлого.

Уильям резко поднял на меня глаза, молчал, смотрел так пристально, в самую душу, а затем продолжил, повысив тон, чтобы его слова попали прямо в цель – в мое наивное, ревнивое девичье сердце:

– Я избавился почти от всего в том доме. От всего, что осталось в нем от Молли! Я не думал, что ты поднимешься на мансарду и найдешь то, что я просто не успел отправить в мусорный бак. Пойми наконец, я не хотел травмировать тебя! Я разозлился не на то, что ты достала мое фото из кулона Молли, а на то, что ты все-таки его нашла… Этот чертов кулон… Я вообще не помню, как он появился у нее и как в нем оказалось это фото. Не помню! Веришь?

– Да… Но ты так разозлился… – напомнила я. – Я и подумала, что тебе не понравилось, что я прикоснулась к ее вещам, что… что я забрала твое фото себе.

– Прости… – прошептал он и, прижав меня к себе, поцеловал в макушку. – Оно и должно быть у тебя.

Уильям обнимал меня так крепко, так бережно, так любя.

– Как ты можешь сомневаться во мне? – тихо говорил он осипшим голосом. – Как можно думать, что я не отпустил прошлое? Как?

Это, конечно, были риторические вопросы.

– Ритм моего сердцебиения не соответствует нормальному с того дня, как я тебя встретил. Мне не хватает тебя, даже когда ты рядом!

Его рука скользнула под мои волосы и медленно поднималась от шеи до затылка.

– Даже сейчас, – прошептал он, – ты рядом… в моих объятиях, но мне всё равно тебя не хватает.

Уильям прислонился своим лбом к моему и, сердито глядя в мои глаза, очень серьезно спросил:

– Как ты считаешь, я способен думать о ком-то, кроме тебя?

– Нет… – шепнула я и опустила глаза.

– Правильно.

И вернулся мой Уильям, который может одним любящим до безумия взглядом отшвырнуть все дурные мысли в углы моего мозга. А страстным поцелуем заставить дрожать коленки.

– Помнишь, ты как-то спросил: «Если бы ты жила вечно, но в свою вечность могла взять лишь одного человека, кого бы ты взяла?»

– Помню.

– Я выберу того, с кем никогда не пожалею, что вечна… – ответила я.

Он задал мне этот вопрос, когда я была еще человеком. Тогда я не понимала всю суть этого вопроса. Я считала, что ничего не вечно, и, по-моему, так ему и ответила. А теперь, понимая, что он имел в виду, задавая этот вопрос, я ответила так, как мне подсказывало мое влюбленное сердце.

– И ты никогда об этом не пожалеешь, никогда. Я тебе это обещаю.

* * *

– Ого! – удивленно воскликнула я, войдя в дом. – Когда вы успели всё тут прибрать?

– Не волнуйся, мы тебе оставили кусочек, – рассмеялась Линда, кинув взгляд на диван и кресла со сбитыми накидками.

– Ерунда! – отмахнулась я и за считанные секунды всё поправила.

– Может, по чашечке кофе? – предложила Линда, с уставшим видом усаживаясь за стол.

– С удовольствием! – поддержала я. – Только сначала я всё же скину с себя джинсы…

Сумка с моими вещами валялась на полу, ведь теперь я жила на два, а то и на три дома, поэтому таскала ее с собой.

Переодевшись в домашние спортивные штаны и футболку, я вышла из комнаты и тут вспомнила слова Дерега «поищи маленький шелковый мешочек».

Ангел, сидящий на правом плече, шептал: «Не стоит этого делать. Даже если этот таинственный мешочек существует, то, вероятно, в нем что-то из прошлого, вот и оставь это в прошлом!» Черт же, который расположился на левом, размахивал вилами и нашептывал обратное: «Иди и отыщи его! Нужно до свадьбы узнать, какие скелеты притаились в его шкафу!»

И кто в этом споре победил? Ну конечно черт! Который взял меня за руку и привел обратно в комнату Уильяма.

– Кажется, здесь, – прошептала я, открыв средний ящик стола.

В самом углу ящика нащупала коробку и вытащила ее.

На раздумье мне понадобилась минута, и, решив для себя, что я всё равно не успокоюсь, пока не узнаю, что там, в том мешочке, открыла крышку. Сверху лежали фотографии, которые мне уже показывал Уильям. С верхнего снимка на меня смотрела та самая дама, которая уже не впервой заставляет меня задуматься: в каком веке застрял Уильям? В нашем – со мной… или в прошлом – с ней?

И под снимками я нашла тот самый шелковый мешочек темно-синего цвета.

Аккуратно потянула за веревки и развязала его.

– Что за бумаги? – высыпав на стол содержимое мешочка, заторможенно проговорила я.

Аккуратно сложенные в несколько раз маленькие бумажки, похожие на записки. А на них стояли даты. Я разложила их по возрастанию: от тысяча восемьсот девяносто пятого до тысяча девятьсот двадцать шестого, взяла первую записку, развернула ее, и прочла аккуратно выведенные строки:

Ваш подарок очень порадовал меня, мистер Бакер. Я надену это божественное колье на день благодарения. С уважением, мисс Гилмер.

– Колье? – возмутилась я и поторопилась распечатать следующую записку.

Вчера, на обеде в доме Риджерсов, Вы были очень обходительны со мной. Это заметила моя мама и посчитала, что в моем возрасте еще рано принимать ухаживания от мужчин.

Со злости отшвырнув записку, я взяла следующую и, пока распечатывала, бубнила себе под нос: «Какая недотрога! А мама не говорила тебе, что щеголять в платье с глубоким декольте – это развратно?!»

Мистер Бакер, это кольцо стоит целое состояние! Я немедленно верну его Вам обратно. Простите, но я не могу принимать от Вас такие дорогие подарки и прятать их от глаз своих строгих родителей.

– Задаривал, значит? – сквозь зубы процедила я. – Сначала колье, потом кольцо! Дорогое!

Психуя, я распечатывала следующее послание.

– Простите, я не могу принять от вас такие дорогие подарки, – кривляясь, пропищала я. – Божий одуванчик!