Я пошутила, Димка!

И Ленка вдруг выпалила:

– Человеку, может, жить недельку осталось, а ему любопытно. – И тут же

разозлилась сама на себя.

О своих придуманных историях она никому не рассказывала. И что

теперь делать с этой фразой?

– Кому жить недельку? – улыбнулся Димка. – Где недельку-то жить?

Его улыбку Ленка чувствовала покрасневшими щеками и ушами. Он

почти смеется. Где же сочувствие? Ведь повязка вот она, на глазах! Факт, как

говорит папа, на лице. Друг называется, но мы еще посмотрим кто кого.

– Мне недельку! – выкрикнула Ленка, но из опасения, что услышит мама,

перешла на шепот: – На этом свете мне недельку осталось жить.

Ленка любила пошутить, хотя это у нее не очень хорошо получалось. Но

разве так шутят? Димка поморщился.

Ленка воспользовалась паузой:

– И никто об этом не знает.

Слова вылетали раньше, чем появлялась какая-нибудь мысль:

– Я и тебе не хотела говорить. Так что понимаешь… Это странная история.

Сама иногда не верю. Все было как будто во сне, но мои глаза…

– Подожди, – остановил Димка. – О чем это ты?

Ленка уловила в его голосе интерес и уже обрадовалась своему

сумасбродству. Сейчас она придумает какую-нибудь страшно интерессную

историю, а если Димка не поверит, скажет, что пошутила. Это замечательная

возможность поделиться фантазиями. Когда человеку плохо, его вынуждены

слушать. Обязаны выслушать.

– Моя слепота – это только начало, – обреченно вздохнула Ленка.

– Не говори ерунду, – отмахнулся Димка. – Все же знают, что тебе скоро

повязку снимут.

– Все, все, – усмехнулась Ленка. – Говорю же, никто не знает, что

случилось на самом деле. А я еще хотела тебе рассказать.

– Ладно, рассказывай, – уступил Димка, ожидая розыгрыша.

Ленке вдруг стало скучно. Тоже мне, одолжение сделал.

– Не буду я ничего рассказывать.

– Что, наврала?

Ну нет. Если бы сказал: придумала, не так обидно, а то – наврала. Да это

же совсем разные вещи!

– Ничего не наврала! – сорвалась Ленка. – Просто пе-ре-думала! Никто не

должен знать. Это тайна. Страшная.

– Никто?! – рассердился Димка. – А сколько я тебе своих тайн и секретов

раскрыл, даже после того, как ты все выбалтывала?

Это была правда, и, чувствуя вину, Ленка решила искупить все

выболтанные Димкины тайны одной, своей, самой страшной. Пусть даже

выдуманной.

Прошлой осенью, когда еще было тепло, из деревянных домов в конце

улицы выезжали последние жильцы. Старые сундуки, диваны и всякую

ненужную мелочь они с собой не брали.

Ленка рассказывала, будто читала по книге. Во-первых, для большей

таинственности. Во-вторых, никак не придумывалось, что могло лишить ее

жизни, еще так мучительно: заставив переболеть гриппом перед самыми

каникулами, а потом лишить зрения, а потом…

…Жители выезжали, оставляя дома и сараи открытыми и только один,