Истории из соседней палаты. Услышано и рассказано ревматологом

– Мне кажется, хрупкое равновесие нарушено и эта негодяйка снова начинает меня покусывать, – хитро улыбнулась Валентина Степановна.

– Вы могли как-то спровоцировать ее?

– Признаться, да, Елена Александровна. Я решила, что волчанка умерла раньше меня, и отменила плаквенил.

Я вздохнула. Неужели все так просто?

– А еще я стала снижать метипред.

Я еще раз вздохнула. Валентина Степановна тоже вздохнула.

– Мне сказали, что глаза страдают от плаквенила, а от преднизолона рассыпаются кости. Вот я и подумала… Сколько лет все было хорошо, я уже старая.

– Ма-а-ама! – Младшая дочка подняла брови в материнскую сторону. – Скажите ей, меня она не слушает!

Мы вернули плаквенил и метипред. Я расписала терапию остеопороза. Остеопороз настигает к 70 годам практически всех, кто дожил до этого возраста. Безусловно, метипред придавал ему свое ускорение. Но при этом он останавливал волчанку – куда более стремительное и опасное заболевание.

Волчанка успела оставить метки по всему организму. Коксит – воспаление в тазобедренном суставе, – это он давал боли, сопротивлялся месяца три. Изменения в моче – были еще и они – исчезли через полгода. Перикардит – жидкость вокруг легких – покинул хозяйку через год.

За прошедшие два года новых происшествий с Валентиной Степановной не произошло.

Волчанка сидит на цепи. Обезглавлена.

Когда рак на горе свистнет

Глава 5

Это была просьба коллеги-терапевта:

– Слушай, мы бьемся с ним пятый месяц. Худеет он – мрачнеем мы. Угасает просто.

Речь шла о совсем молодом пациенте – мужчине 37 лет.

– А неделю назад у него отекли руки, точнее, кисти. Такие раздутые! Мы уж думали, может, подагра. Ну или что-то ваше, системное, аутоиммунное. Посмотришь?

Я киваю.

– А, еще он температурит, – это уже мне вслед. Припечатала!

Евгений был худ и прозрачен. Он явно устал и уже особо не вникал, к какому врачу его послали на этот раз.

Он сидел напротив меня и смотрел себе в колени. Молча. Мне кажется, он даже не дышал. Сил нет. Да и зачем? Неинтересно.

– Евгений Александрович!

– А? – Пациент растерянно поднимает на меня глаза. Выныривает из глубины какого-то своего сна. – Можно просто Евгений.

– Что вас привело ко мне, к ревматологу? Что беспокоит?

– А вы не видите? – Он криво улыбается, в глазах появляется вызов.

Ну что, уже какая-то эмоция. Неплохо. А я вывезу, я парирую. Огонь надо разжигать. Без огня нам не выиграть. Не отыграть. Не отвоевать.

В одиночку, без пациента врач не может. Не умеет. Только вместе.

– Не вижу! – Пытаюсь сохранить серьезное лицо.

– Не видите?! – Евгений даже захлебнулся от возмущения.

– Не вижу. Рассказывайте, что беспокоит.

– Да посмотрите на меня, посмотрите!

– Смотрю. Внимательно смотрю.

– Да я… я похудел! Я ж как Кощей стал!

Так, потеря веса – это я уже запишу.

– На сколько похудели и за какое время?

Евгений задумался. Мысленно листал события своей жизни в обратном направлении.

– На 20 килограммов, точнее, на 18.

Киваю. Записываю.

– За полгода. Нет, за пять месяцев где-то.

Я подняла вопросительно брови.

– Откуда такая точность вычислений?

– Да я после отпуска в Турляндии взвешивался, переживал тогда. Переживал, что поправился! Во я дурак был. Теперь бы такие проблемы – лишний вес!

Он закашлялся.

– Евгений, и кашель, я так понимаю, беспокоит?

– Ой нет, это привычное – кашель курильщика. Я ж курю лет… 30. Но сейчас перешел на электронные сигареты – минимизирую риски.

– И все-таки кашель сухой?

– Ну так, отплевываюсь по утрам помаленьку.

– Снимок легких делали?

– Флюшку делали в начале этой эпопеи. Норма там, Елена Александровна.